Великая Отечественная война навечно останется в нашей истории, и ее изучение всегда и для всех поколений наших граждан будет обязательной потребностью. В связи с этим будет возрастать значение архивных документов и воспоминаний очевидцев, позволяющих пролить свет на отдельные эпизоды войны.  Мне в руки попала газета «Комсомолец», майский выпуск, статья посвящена 30-летию Победы в Великой Отечественной войне. Рассказывает о событиях военного времени руководитель Комитета обороны г. Новочеркасска Алексей Григорьевич Кобилев.

Вот только некоторые исторические факты, описанные в газете «Комсомолец» к 30-летию Великой Победы.

«…Автора этих воспоминаний не нужно представлять научной молодежи, говорится в документальном очерке, знакомящем читателей с первым флагманом обороны Новочеркасска в период Великой Отечественной войны.

…Я часто выступаю с лекциями по линии общества «Знание», вижу, как загораются глаза слушателей после обсуждения о геологическом строении Земли.

Но вдруг на лекции получаю такую записку: «Товарищ Кобилев! В декабре 1942 года я была арестована во время оккупации города фашистской полицией за сохранение оружия. Во время допроса меня несколько раз спрашивали, знаю ли я такого Кобилева А.Г., конечно отвечала, что никакого Кобилева я не знаю. Но я знала, что в 1941 году в горисполкоме был Кобилев. Вы это или нет?» Подписана была записка так – Ледолевич П.В.

Только в одном ошиблась эта женщина. Я работал не в горисполкоме, а в Городском комитете партии. В 1940 году был избран вторым секретарем, позднее – первым. Так что, когда немцы  были уже поблизости от нашего города и мы организовали Комитет обороны, председателем которого, по  положению  стал я.

Нашей первой задачей, в соответствии с заданием обкома партии и военного командования, была организация полка народного ополчения. Был брошен клич среди коммунистов города, и через 2-3 дня заявлений было на три полка.

При обучении ополченцев мы столкнулись с недостатком оружия. Было мобилизовано все, что имелось  в гражданских организациях, а также свободное оружие у военных. Но армейские организации не могли нам существенно помочь. Пришлось при обучении использовать все возможное – вплоть до деревянных моделей винтовок. Даже  пушки, отбитые казаками у турок в войне 1877-78 г.г., пошли в дело.

Встал вопрос об изготовлении вооружения на своих городских предприятиях. Это было нелегко. Но мы сумели организовать изготовление автоматов, минометов и противотанковых горючих бутылок (позже город снабжал этим оружием армию).

Полки народного ополчения вскоре были достаточно  обучены, чтобы  выступить на фронт. Таково было мнение и военных товарищей. Около Новочеркасска немцы стояли около года, и в наиболее острые моменты борьбы командование обращалось с просьбой к Комитету обороны города включить подразделения народного ополчения в тяжелые бои, проходившие под  Ростовом,  Новочеркасском, Таганрогом.

Десять тысяч горожан выходили ежедневно на сооружение баррикад в черте Новочеркасска и его окрестностей. Мы в Комитете обороны знали о каждом погонном метре оборонительных сооружений. Они могли решить участь города.

Враг забрасывал к нам свою агентуру. Боевые посты однажды обнаружили ракетчиков-сигнальщиков в р-не кирпичного завода. Шпионы-радисты и двое парашютистов были пойманы в р-не станицы Грушевской. В Бессергеневской была обезврежена группа вражеских агентов.

Наступили дни, к которым так тщательно готовился город. Враг  испытывал Новочеркасск, что называется, «на разрыв»: фашисты, взяв Ростов, вплотную подошли  к Новочеркасску.

Но все попытки врага взять Новочеркасск не привели к успеху. В р-не станицы Грушевской фашисты были встречены огнем ополченцев. Они держали оборону пять дней, пока не подошли регулярные части  Красной Армии.

После разгрома немцев под Москвой победное эхо докатилось и до южнорусских городов. В конце ноября был освобожден Ростов, и Новочеркасск вышел из зоны непосредственной опасности захвата врагом…Но летом 1942 года фашисты вновь предприняли наступление на ростовском участке, и уже 17 июля возобновились оборонительные бои в районе Новочеркасска.

 

…А положение становилось все тревожнее. Немцы рвались к Дону. Причем, учитывая осеннюю неудачу,  они хотели обогнуть Новочеркасск и со стороны Ростова, и со стороны Константиновской.

…Враг  уже захватил окраины города, и я послал связного в штаб 248-го полка. Перед Комитетом обороны стояла задача: как, по какому пути можно организовать дальнейшую эвакуацию.

Под пулями врага связной принес ответ (эта полуистлевшая бумажка сохранилась в моем архиве):

«Сообщаю, что дорога Ростов – Новочеркасск обстреливается артиллерийским, минометным огнем из танков.

Выезд вам может быть один – с южной окраины Новочеркасска восточнее кургана Баклан. Вы можете скрываться под прикрытием нашей артиллерии и рельефом местности.

Начальник штаба248-го полка ст. лейтенант Сытин».

Когда мы с активом отошли к Багаевской, встала проблема – как перебраться через Дон. Переправа забита отступающими, ее все время бомбят.

А у нас машины, подводы…Гляжу, переправляется какая-то  кавалерийская часть, кажется, кубанцы. Кони у них плывут хорошо, а люди с лодками не управляются. Ну, я взял это дело на себя, потихоньку начал распоряжаться, …к середине дня и товарищей своих всех переправил.

…Добрались в Тбилиси – там  была группа Ростовского обкома партии. Оттуда взяли меня в ЦК партии, где пришлось заниматься вопросами вооружения, партизанского движения и т.д. Всем, что поручает партия.

Я вернулся из Москвы с правами уполномоченного ЦК партии. Приехал в Миллерово. …Потом освободили и Новочеркасск. Вылетел в свой город. …350 млн. рублей. Такой ущерб нанес враг Новочеркасску. Руководил восстановлением разрушенного города и его промышленности.

В первые же дни после освобождения начали работать завод им.Крупской, швейная фабрика.

18 февраля город получил электрический свет.

14 марта по линии Новочеркасск — Ростов пошел поезд.

Доктор химических наук, профессор зооветеринарного института Н.В.Роментский пришел в Комитет обороны и сказал: «Дайте работу». Он стал директором молочного завода.

Ученые индустриального института восстанавливали водопровод, приведенный оккупантами в полную негодность.

Директор гидрохимического института, профессор П.А. Кашинский получил от Комитета обороны задание на решение вопросов снабжения лечебных  учреждений дистиллированной водой.

26 февраля 1943 года в городской газете уже было объявлено, что наш политехнический институт возобновляет прием студентов на первый курс на факультеты: горный, химический, строительный и энергетический…

В это сложное время занимались и восстановлением трамвайного движения, которое было запущено в 1940 году. Еще к началу Великой Отечественной войны были уложенные рельсы, а также опоры контактной сети трамвайного движения. Однако в 1944 г они были демонтированы,  и должны были быть переданы на восстановление трамвая г. Ростова-на-Дону, но история сохранила фотографию 1947 года, на которой виден трамвайный путь на Подтёлковском (ныне Платовском) проспекте. Поэтому, есть версия, что эти рельсы пошли не в Ростов, а на новое строительство новочеркасского же трамвая. 

Приехал в Новочеркасск Двинский (первый секретарь Ростовского обкома и горкома партии), сказал: «Ты мне нужен в обкоме. Будешь заниматься восстановлением энергетики и шахт. В Ростове надо пустить водопровод и электростанцию. Надеюсь, ты согласен, что город,  если он не имеет воды и света, хуже любой  деревни». Я был согласен. Только, когда меня избрали секретарем обкома, сказал: «Мне ведь надо докторскую диссертацию готовить». Двинский сказал: «А ты стань доктором партийной работы, сейчас это нужнее».

…В   Ростове, в квартире, где я жил, мигала лампочка, и я знал: что-то случилось на лини. Связи не было, мчался в Шахты или Каменск.  Мне звонили ночью, если что не  так…Врачи, когда шла операция и мигал свет – тоже звонили секретарю обкома.

Но зато какое наслаждение я испытал,  когда увидел улыбающиеся лица женщин: заработал водопровод!

…В те дни я преподавал на геологическом факультете Ростовского университета.

Еще шла зима. Стекла окон были разбиты, а на столах в университетских лабораториях лежал снег. Я смотрел на студентов красными от бессонных ночей глазами и думал: «Вот и поседел ты, Алексей Кобилев, вот и поседел. А мне было 37 лет».

Литературная запись Ю.Немирова.  Газета «Комсомолец», май, 1975 год.