К 70-летию начала
Великой Отечественной войны

На карте Миус — небольшая река, но в истории Великой Отечественной она заняла заметное место.
В октябре 1941 года прославленная танковая армада Германии, не знающая поражений, стирая все на своем пути, с боем форсировала Миус и устремилась на Ростов.
Не менее ожесточенной была схватка на реке Миус и в феврале 1943 года, при освобождении Ростовской области от немецких захватчиков.
Об этом написано немало в исторической и мемуарной литературе.
Но на реке Миус в дни Отечественной войны разыгрывалась еще одна до сих пор неизвестная трагедия.
В повести «Вторая мировая в станице Бессергеневской» я рассказала, как дата ухода отца на фронт – 14 октября 1941 года, обнаруженная на обороте старой фотографии, заставила меня соотнести детские воспоминания, рассказы отца о его фронтовых дорогах с реальными историческими фактами. Для этого мне пришлось прочитать несколько книг, касающихся начального периода войны.
Прочитанное опровергло мои воспоминания: не мог отец в октябре 1941 года оказаться в Прибалтике, поскольку уже в июле она была оккупирована фашистами.
Где же воевал отец в начале войны?
Я изучила все записи в военном билете отца. В разделе сведений о прохождении службы в кадрах Красной армии есть запись: с декабря 1941 по июль 1942 года отец находился в составе 807-го стрелкового полка.
Я обратилась в Центральный архив МО РФ с просьбой сообщить, где проводил боевые действия 807-й полк в указанный в военном билете отца период и получила ответ, что Центральный архив не ведет такие работы.
Казалось, создалась тупиковая ситуация.
Но удивительное свойство человеческой памяти!
При постоянном размышлении о проблеме, где-то в ее глубинах велась работа, организующая связи между событиями и внезапно выплеснувшая на белый свет приезд отца в 1976 году к нам, в Киев. Тогда он приехал один: бабушка была совсем старенькая и мама не могла оставить ее даже на родственников. У нас ему было тоскливо одному. В то время я – ИТР ВПК с ненормированным рабочим днем не могла уделить ему должного внимания. Но был день, когда я пришла с работы раньше обычного, и мы отправились на запланированную экскурсию по местам боевой славы.
Мы доехали до станции метро «Арсенальная», прошли к Автодорожному институту и спустились к аллее Славы, по обеим сторонам которой располагаются памятные плиты, хранящие имена прославленных военачальников. Возле одной из плит отец задержался и долго стоял, а когда мы пошли, начал рассказывать:
— Летом 1942 года немец здорово задал нам «трепака». Он раздавил и сбросил нас в Миус. Не поверишь – вода в Миусе была красная от крови. Я оказался рядом с раненым командиром, к тому же не умевшим плавать».
Отличный пловец, возможно, он попытался «перемахнуть» Миус и был бы убит. А здесь, в лице раненого пришло спасение. Отец считал – на войне нельзя умирать от страха. Страх парализует мозги и волю. Он был находчив, предусмотрителен и ловок. Им удалось скрыться в камышах. Гимнастерками они связали охапки камыша и с помощью такого плота, привязав документы на голову, отцу удалось перед рассветом перетащить раненого на другой берег.
Если бы можно было спросить, я задала бы отцу много вопросов:
— Что за операция была тогда летом 42-го, в результате которой погиб его полк на Миусе?
— Как оказались они за линией фронта на оккупированной территории?
Просмотрев в библиотеке им. Пушкина в Новочеркасске и в областной библиотеке Ростова всю литературу, содержащую сведения за 1942-й год, я не нашла каких-либо боевых действий на Миусе летом 1942 года. Не разрешив эти вопросы из-за недостатка информации, я закончила повесть и сдала рукопись в издательство.
Книга «Вторая мировая в станице Бессергеневской» уже была в процессе издания, когда пришел ответ из Центрального архива МО РФ на мой повторный запрос, где я умоляла их ответить: «Где проводил боевые действия летом 1942 года 807-й стрелковый полк?». И они ответили.
Радость моя была безмерной: появилась возможность продолжить поиск.

***
В архивной справке сообщалось, что 807-й стрелковый полк входил в состав 304-й стрелковой дивизии. В историческом формуляре записано: «с 18 января по 9 февраля 1942 года 304-я дивизия вела наступательные бои в районе Александровки, Волховки, Грузиновки».
К этому времени линия Южного фронта проходила по реке Миус, через Попасную, Красный Лиман и соединялась с линией Юго-западного фронта.
В результате ударов наших войск в зимней кампании (декабрь 1941 – апрель 1942 года) удалось на стыке двух фронтов глубоко вклиниться в оккупированную немцами территорию, примерно километров на сто в глубину и столько же в ширину. Таким образом был создан плацдарм для наступления на Харьков.
С 10 февраля по 22 июня 1942 года дивизия занимала оборону в районе Яковенково, Таранушино, Червонный Яр.
Неудачное наступление наших войск в мае под Харьковом закончилось их разгромом и мощным ударом немецких войск в направлении Ворошиловограда (Луганска). В результате этого удара отрезалась значительная часть Южного фронта вместе с отвоеванным у немцев плацдармом. Был захвачен Луганск в середине июля и через неделю захвачен вторично Ростов.
В историческом формуляре записано: «с 1 по 10 июля 1942 года 304-я дивизия с тяжелыми боями отходила по маршруту: Логачевка, Куликовка, Дмитровка, Ясиноватка, Серафимовичи».
С востока 304 дивизию блокировали немцы ударным броском на Луганск. С юга немецкие войска нанесли удар в направлении Барвенкова. «Клещи» сомкнулись.
В результате тяжелейших боев 304-я дивизия понесла потери, не совместимые с существованием дивизии.
В январе 1943 года остатки дивизии, которые вышли к Серафимовичам, переукомплектовались и стали 67-й стрелковой дивизией. 807-й стрелковый полк оказался отрезанным от дивизии и стал искать выход из окружения.
Поскольку немцы все силы сосредоточили на востоке, чтобы отрезать пути отхода войскам Южного фронта, южное направление оказалось без внимания.
807-й стрелковый полк, пока немцы суетились на востоке, вышел из окружения на юг и оказался на оккупированной территории. Он шел по ней к югу, в надежде выйти к Миусу и переправиться на свой берег.
Неизвестно, сколько ему удалось пройти прежде чем его обнаружили.
В то время наша армия воевала пешком, немцы были моторизированы. Обнаружив, немцам ничего не стоило их догнать, раздавить и сбросить в Миус.
Так оказался летом 1942 года на оккупированной территории и погиб на Миусе 807-й стрелковый полк.
Возможно, в живых только и остались мой отец и его раненый командир.
Где-то на дне Миуса лежат без вести пропавшие «косточки русские… Сколько их! Ванечка, знаешь ли ты?» (Н.Некрасов, «Железная дорога»).
Найдем ли их? Поставим ли обелиск?