№ 8-й
Денисов Адриан Карпович.
Участник взятия Измаила, герой польской и итальянской кампании. Войсковой атаман с 1818 по 1821 г.
До того времени в 1807, 1712 и 1815 гг. при Платове наказной атаман. В 1819 году на свою голову исхлопотал в Петербурге учреждение на Дону «Комитета о гражданском и военном войска Донского управлении», председателем которого был назначен генерал-адъютант Чернышев, красавец и донжуан, оставивший по словам одного из донских историков, в Новочеркасске «целые поколения похожих на него людей».
Этот самый Чернышев, будучи любимцем государя, повел против отличавшегося самостоятельностью мнений Денисова интригу и с помощью Аркачеева сковырнул его с атаманства в 1821 году, когда Денисов был уволен от должности, после чего ему ничего не осталось, как сойти со страниц истории. Здесь необходимо упомянуть, что атаман Денисов, помимо гражданского и военного устроения войска, первый обратил внимание на слишком первобытное состояние, в котором обретались тогдашние донские офицеры, деды и прадеды наших нынешних блистательных дворян, не стеснявшиеся сморкаться без помощи платка, рыгать за обедом и повсеместно чухаться. Атаман издавал приказы по войску, в которых указывалось, как офицеры должны вести себя в присутствии дам и за обеденным столом, не расстраивая аппетита сотрапезующих.

№ 9.
Иловайский Алексей Васильевич.
Вначале наказной, а затем войсковой атаман (1821-1826). На атаманство поставлен упомянутым выше Чернышевым, как человек начальству преданный и послушный. Новый атаман вполне оправдывал надежды своего ставленника и все свои администраторские таланты обратил на развитие в городском обществе светских навыков на тот предмет, «чтобы в Новочеркасске стало сносно жить», как гласит упомянутый уже нами историк П. Краснов, написавший историю Дона «по приказанию атамана Самсонова». Иловайский устраивал у себя вечерние собрания с танцами и к тому же поощрял местное дворянство и чиновничество. Себя окружал атаман внушительною пышностью: при выездах по городу впереди атаманской коляски во всю прыть мчался на дрожках в растяжку полицмейстер, а сзади атамана эскортировал взвод атаманского полка. При Иловайском приступили в Новочеркасске к замощению улиц, при нем же возникли первые театральные представления.

№ 10.
Андриянов Иван Андрианович.
Войсковой наказной атаман (1826-1827). Сей генерал-майор проатаманил всего один год настолько тихо и незаметно, что не оставил после себя в памяти потомства ровно никаких воспоминаний.
№ 11.
Кутейников Дмитрий Ефремович.
Войсковой наказной атаман (1827-1836). Усиленно пытался убрать столицу войска с места, облюбованного Платовым, на каковой предмет и составил проект перенесения города на место Аксайской станицы. В проекте сем были указаны (и должно заметить — не без основания) следующие отличительные особенности Новочеркасска: летом — вихри, страшная пыль, недостаток воды; весною и осенью — непролазная грязь; зимою — гололедка. Судьба проекта нам уже известна: не заболи у государя зуб, — все могло бы быть иначе. Пытался, но безуспешно, основать в городе женскую гимназию: из Петербурга его «успокоили». В атаманство Кутейникова утверждено «Положение об управлении Донского войска», плод Чернышевской комиссии, еще при Денисове перекочевавшей в Петербург.
(Печатается — в сокращении — по книге А.Петровского «Опись войсковым, наказным и войсковым наказным атаманам, в разное время в городе Черкасск, а затем Новочеркасск от высшего начальства поставленным»).

№ 12.
Власов Максим Григорьевич. Наказной атаман (1836-1848). Герой Итальянского похода, войны 1812 года и других войн. В некоторой степени «последний из Могикан»: последний из войсковых атаманов казачьего происхождения. При назначении Власова государь Николай Павлович, провожая нового атамана из Петербурга на Дон, строго настрого наказывал ему: «надобно, чтобы на Дон не доходили никакие перемены ни в нравах, ни в обычаях». Мудрый монарх глубоко понимал великое значение для незыблемости существующего строя всяческого охранения среди казаков спасительных темноты невежества и возможной гражданской дикости. Дальнейшие события, сложившиеся не вполне сообразно с предначертаниями сего государя, доказали правильность монаршего взгляда. В атаманство Власова начато (в 1846 г.) переселение с Дона семейных казаков на передовые линии Кавказа. Мера эта, благодаря, конечно, неразвитости казаков и кое-каких остатков среди них «вольного духа» времен былых, не вызвала в населении особых восторгов, несмотря на соответствующие со стороны петербургского и войскового начальства разъяснения. Атаман власов правил областью патриархально и брал взятки с живого и мертвого в отличие от судьи Тяпкина-Ляпкина — не только борзыми щенками, а также деньгами, экипажами, лошадьми, сбруей, — всякого рода живым и мертвым инвентарем. При Власове учрежден в 1844 году впоследствии ставший знаменитым войсковой конский Провальский завод, под который отведено около 30 тысяч войсковой земли. И, как гласит история, не воотще: каждый выращиваемый в оном заводе жеребец-производитель обходится войску в 52 тысячи рублей. Иностранцы сему обстоятельству немало и справедливо удивляются. Хороши деньги, но и жеребцы, конечно, хороши.
При Власове же были открыты первые скаковые общества на Дону: Новочеркасское и Урюпинское, и ежегодно устраивались скачки, к сожалению — без тотализатора, а котором в тогдашнее некультурное время и понятия не имели. Умер атаман Власов, заразившись холерою в 1848 году, найдя после смерти своей усердных панегиристов в лице неизвестного автора статьи о Власове в сборнике «Донцы XIX века», изданного также по призванию атамана Самсонова, и все в том же В. Краснове.