Сама не знаю, почему меня так поразила история этой девочки. Учительница Жени (назову ее так), поведавшая мне о ней, только плечами пожала:
– Да чего ты переживаешь-то?.. Все это мы «проехали» еще лет пятнадцать тому назад. А по нынешним временам большая часть людей даже не удивляется. Вон на рынке дети побираются – видела?.. Их родители – алкоголики или наркоманы, бьют своих отпрысков, когда тем не удается быстро собрать «на бутылку». Это намного страшней. А таких Жень, ты уж поверь мне на слово, сейчас полным-полно…

Однако девчонку эту учительница, несмотря на весь свой напускной цинизм, конечно же, жалеет. Узнав обо всем от Жениной непутевой, почти такой же, как и дочка, мамы, прибежавшей к ней за помощью, она не стала предавать случившееся с девочкой широкой огласке. Ни директор школы, ни другие учителя, ни одноклассники Жени до сих пор ни о чем не подозревают. Не знаю, как бы я поступила на месте этого педагога. Возможно, поддалась бы первому побуждению и помчалась в милицию с криком «Помогите!.. Поскорей поймайте эту самую Каролину, пока она не добралась до еще каких-нибудь Жениных сверстниц, едва справивших одиннадцатилетие!..». Но по зрелом размышлении понимаю: учительница права. Ну побежала бы я… ну, выслушали бы меня… И что дальше? Не знаю, как насчет Каролины, а Женьку, наверное, поставили бы на учет в инспекции по делам несовершеннолетних. Заставили бы пройти кучу кошмарных медицинских обследований и направили к психологу… А соседи по улице очень скоро стали бы показывать на нее пальцем и кричать вслед гадости. Думаю, через пару месяцев Женя, от жизни такой, нашла бы себе вместо Каролины какую-нибудь Виолетту или Матильду. Точнее, это они бы ее «вычислили»… У таких, как они, безотказное чутье, мгновенно реагирующие на запах детского горя.

Ни фамилии, ни адреса своей «старшей подруги» Женя не знает. «Велела звать ее Каролиной… Убить обещала, если расскажу кому-нибудь!..». Произнося слово «убить», девочка испуганно округляет глаза. Заметно, что не играет, а боится по-настоящему.

Откуда «эта тетка» взялась? Да ниоткуда. Просто год назад, в пыльный и жаркий летний день, Женечка отправилась в ларек, чтобы купить себе «жвачку» на выпрошенные у мамы пятьдесят копеек. Ей было тогда одиннадцать лет и два месяца…

Тут-то Каролина и подошла к ней. «Деньги нужны?..». И объяснила популярно, что надо будет делать. «Подумай, – сказала она. – А завтра явишься сюда в это же время…».

Женя честно думала. Сначала хотела отказаться – страшно ведь! Но деньги… Иметь их очень хотелось, для чего – объясню чуть позднее. До самого утра он вспоминала все, что знала об отношениях полов и в конце концов пришла к выводу, что ничего особенного она не сделает, если… Ведь даже мамка когда-то этим занималась. Иначе как бы у нее Женя родилась?..
Каролина пообещала 50 рублей за первый раз – «за смелость», как она выразилась. А потом по 20-30, как получится. «За один только раз!..» – искренне удивлялась Женя такой неслыханной щедрости. Она знает цену деньгам – так ее мамка воспитала… «Я решила, один раз схожу, а там видно будет», – рассказывала она потом…

Каролина Женькино согласие восприняла как должное, без эмоций. И сразу за дело, пока не опомнилась и не вздумала нажаловаться кому-нибудь из взрослых… Увела девочку в какой-то закоулок между домами, открыла сумку: «Переодевайся!». Хуже всего оказались туфли на высоких каблуках, Женька надела их первый раз в жизни и все время подворачивала ногу… Однако много ходить ей не пришлось. Каролина позвонила кому-то по мобильнику, и минут через пять подъехала машина, в которую Женю посадили и увезли на другой конец города…

– В первый раз было очень страшно! Очень! Большой такой, старый, хватал так! Больно. Я думала, он меня раздавит! Страшно так! Я не хотела больше!
Потом Женю привезли обратно, где ее уже поджидала Каролина со старой одеждой и зажатой в потной ладони пятидесятирублевкой.

Дома девочка спрятала свой «заработок» под матрас и подумала: «Все! Каролина придет через неделю, и я откажусь!..». Но спустя несколько дней неприятные воспоминания как-то поблекли и выцвели. А деньги под матрасом остались деньгами… Прежде Женя никогда не держала в руках «сразу столько». Мама ее разве что за хлебом иной раз посылала сбегать, а суммы побольше не доверяла, боялась, что Женька их потеряет или растратит на всякую ерунду, и тогда назавтра им будет нечего кушать…

Она доставала купюру, подолгу рассматривала… Думала: «Мамка терпела, потому что хотела иметь ребеночка, меня… А я! Подумаешь, нежная какая! Не задаром небось. Зато потом у меня будет…».

Женя всегда подозревала, что за ерунду денег не платят. Вон мама как устает в своей пекарне, приходит оттуда после ночной смены совсем никакая, особенно в сильную жару. На улице почти сорок градусов, а там у них еще и печи раскаленные!.. Мама приходит и на все корки костерит хозяина – армянина, который не хочет покупать кондиционер и отключает воду в душевой, чтобы много не лили, потому что там у него стоит счетчик… А платит сущие слезы – семьдесят рублей в сутки. В месяц получается десять смен, вот и живи, как хочешь. Хорошо хоть, то муки она домой принесет, то масла, то дрожжей… Себе да Жене оладий нажарит, а остальное продаст соседкам. Они берут, потому что получается дешевле, чем в магазине, но на нормальную жизнь все равно «никаких средств не напасешься», так мамка говорит…

А тут Жене предлагают почти половину ее дневного заработка. «Мама сто раз говорила, что ей на работу идти тошно. Что свет после этой пекарни не мил. А ходит же!..». И в назначенное время Каролина вновь отвела Женьку в тот же закуток…

Ей было по-прежнему противно. «Ну потом немножко привыклось. Я глаза закрывала. А дома сразу мылась – не в ванной, ванной у нас нет, а в туалете. И не думала про это больше! Только считала, сколько еще придется сходить…».

Да, Женя не собиралась терпеть такие мучения всю жизнь. У нее была мечта, требующая «больших капиталовложений». Считать она вообще-то не очень любит, в школе по математике всегда числится среди отстающих, но тут пришлось заниматься сложением и умножением почти каждый день…
Жене оставалось «отработать» еще семь или восемь раз, когда все открылось.
…Когда мама нашла у нее в незамысловатом тайничке деньги, Женя очень боялась сказать правду. Ведь обещала же Каролина убить!.. Но мама решила, что дочка эти деньги украла. А красть – Женя с раннего детства усвоила – нельзя. Пришлось признаться… Но даже мамке Каролину она не показала, хотя та очень просила. «На части ее разорву!… Глаза выцарапаю и не знаю что еще!..». Женька не сомневалась, что так оно и будет, и особенно не возражала. Но навести на след своей сутенерши (ей уже объяснили, что это слово значит) действительно не могла.

Каролина сама назначала место и время встречи. Женя, однажды не явившись, вышла из игры… вот и все.
За десять месяцев своей «бурной деятельности» она заработала 380 рублей и не потратила из них ни копейки, хотя, проходя иной раз через рынок, заглядывалась на косметику, бижутерию, какие-то там заколки и бантики… Ничего этого у нее никогда не было, но, может быть, еще появится, потому что после всего случившегося хорошие знакомые устроили маму на работу в торговлю. Там заработки выше, чем в пекарне, но вначале нужно расплатиться с долгами за коммунальные услуги, а потом уже думать о приобретении «бесполезных вещей»…

Зато недавно в жизни у Жени появилось самое главное, то, ради чего она в свое время согласилась на предложение Каролины и на что копила деньги…Щенок! Породистый, именно такой, о каком мечталось. Мама долго и слышать о собаке не хотела, но в конце концов поддалась на уговоры той самой учительницы, к которой в свое время, ничтоже сумняшеся, ринулась за помощью и советом… К счастью, она поверила страшную дочкину тайну человеку неравнодушному, и Женька, после психотерапевтических бесед», начала немного оттаивать душой. Перестала, во всяком случае, считать себя «клейменной», как в первые недели после позорного разоблачения.
Да уж, какая там милиция!..

Из дому она теперь лишний раз не выходит, только со щенком погулять. Не потому, что мама запрещает, а так… самой не хочется. Подруг у нее и раньше практически не было, теперь же боится подходить к другим девчонкам и за версту. «Если бы их родители знали, они запретили бы своим дочкам со мной даже разговаривать».

Учится она средне. Но на всех субботниках, на уроках труда и во время уборки класса опережает всех. У нее, что называется, золотые руки. Безотказный ребенок, трудолюбивый. Хорошая будет хозяйка, отмечает учительница по домоводству. У нее впереди целая жизнь…
Женина мать – не пьяница, не «антисоциальный элемент». Нормальная женщина без особых амбиций и претензий, периодически пытающаяся найти своей девочке «отца» и обрести семейное счастье. Она очень хорошенькая (дочка удалась в нее – за красоту свою, видимо, и поплатилась!), с хорошим ровным характером… Словом, живет как умеет, вот только получается почему-то все наперекосяк. Спасибо, у нее хватает ума хотя бы не винить в своих бедах Женьку…

Что же это такое? Все время силюсь – и не могу понять. Ладно Женька, ладно ее мама… Но где-то живут и процветают мужчины, у которых хватает совести покупать ребенка, попавшего в беду. Они тоже не бомжи, не алкоголики… У них есть деньги, есть хорошо обставленные квартиры, машины, навороченные «сотовые» (один такой похвалился как-то Жене, что «ее маме на такой и за два года не заработать»), а может быть и вполне благополучные семьи – жены, дети, даже внучки… И они наверняка учат своих детей только хорошему: нельзя красть, нельзя убивать, нельзя поздно возвращаться домой… Точно так же, как мама – Женьку. Только вот забыла она вовремя сказать дочке, что нельзя продавать себя. Но ведь обо всем разве предупредишь?.. Это вроде бы само собой разумеется…

… А учительница говорит, что никто не удивится. И просит Женькину родительницу (и меня, когда я было вознамерилась поговорить с ней лично): «Пощадите девочку, ее и так не узнать!».
Не хочется что-то рассуждать о порочности, которой в Жене нет и которой неоткуда взяться. А хочется повторить вслед за Игорем Северяниным: «Легко судить о человеке, но быть им, право, тяжело…».