(Продолжение. Начало в «ЧЛ» №№ 20-21).

Мы продолжаем рассказывать о том, как суд, с «благословления» прокуратуры, «сделал» из женской правозащитной организации «иностранного агента».

Сегодня я хочу сделать небольшое, отнюдь не лирическое отступление о главной линии своего повествования и объяснить нашим читателям, почему некоммерческие организации приняли в штыки требование регистрироваться в качестве иностранного агента. Очень убедительно объяснил это еще в 2013 году исполнительный директор Общероссийского общественного движения «За права человека» Лев Пономарев.

ПОЧЕМУ  Я  НЕ  БУДУ  РЕГИСТРИРОВАТЬСЯ  КАК  ИНОСТРАННЫЙ  АГЕНТ

Сначала медицинский факт: Владимир Путин принял как личный вызов себе отказ правозащитников, получающих финансовую помощь от международных фондов, регистрироваться в качестве иностранных агентов. Наблюдатели предсказывают, что те организации, которые не подчинятся этим требованиям, будут ликвидированы.

<…> Все чаще даже сторонники правозащитников высказываются в таком духе: «Борьба бесполезна, для сохранения себя согласитесь и зарегистрируйтесь «иностранными агентами».

Тем, кто не понял, почему правозащитники никогда не будут регистрироваться «иностранными агентами», объясняю.

Существует, по крайней мере, пять причин, почему Движение «За права человека» не будет проходить эту унизительную процедуру:

1. Очевидно, что в представлении обычного человека понятие «иностранный агент» несет негативную коннотацию. Поэтому российские граждане, которым требуется помощь правозащитников, будут опасаться обращаться в правозащитные организации и, значит, работа их станет менее эффективной.

2. Еще большее значение имеет другой аргумент. Дело в том, что основная работа нашего Движения заключается в общественном лоббировании интересов конкретного человека, обратившегося к нам. Многочисленными обращениями в госорганы мы побуждаем их действовать в интересах граждан. И к нам госорганы относятся вполне лояльно — вовремя отвечают и зачастую идут навстречу. Но если на бланке нашей организации будет написано: «зарегистрированы в качестве иностранного агента», найдется ли хоть один чиновник, который будет с нами взаимодействовать?

3. Современные правозащитники естественно считают себя продолжателями дела советских диссидентов-правозащитников. Многие из них за противостояние тоталитарному режиму также были названы иностранными агентами, не признавали это и зачастую платили за это жизнью. Можем ли мы совершить предательство по отношению к ним?

4. Зарегистрировавшись как «иностранный агент», я, бесспорно, нарушу те договорные отношения, которые у меня есть с иностранными фондами. Для тех, кто плохо знает суть отношений грантополучателя и грантодателя, коротко расскажу процедуру. Организация, специализирующаяся в какой-то сфере, например, Фонд «В защиту прав заключенных», пишет заявку на определенный проект, эта заявка участвует в конкурсе, и, если грантодателя устраивают деятельность, указанная в заявке, на нее выделяются деньги. При этом никогда грантодатель не ставит никаких условий для предложенного проекта. Таким образом, грантодатель не является заказчиком работ (с точки зрения гражданского права «принципалом»), а организация, выполняющая проект, не является исполнителем (с точки зрения гражданского права представителем, то есть агентом). В этих обстоятельствах могу ли я позволить себе зарегистрироваться как «иностранный агент»?

5. И самое главное, моя организация и я знаем, что мы никакие не агенты. Можем ли мы лгать всем и самим себе?

P.S. Во всем мире под понятием «политическая деятельность» подразумевается борьба за власть и участие в выборах. На такую деятельность политические партии не могут брать деньги из иностранных источников, и это правильно.

В законе об «иностранных агентах» политической деятельностью почему-то называется влияние на общественное мнение и влияние на принимаемые госорганами решения — то есть то, что не просто может, а должна делать нормальная неправительственная организация.

Выполнение закона об «иностранных агентах» означает узаконивание этого ложного представления и объявление всей дальнейшей деятельности правозащитных организаций незаконной.

 

Лев Пономарёв.

 

Прошел год – год гонений на НКО. Все ждали решения Конституционного суда, но он в апреле 2014-го признал закон об «иностранных агентах» … не противоречащим Конституции России. И 28 мая родился следующий документ.

 

ОХОТА ЗА «АГЕНТАМИ»: НЕИЗБЕЖНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ

(Обращение Правозащитного Совета)

 

Через год после волны прокурорских проверок, затронувших сотни неправительственных организаций, власти вновь обостряют противостояние с гражданским обществом.

Неправительственные организации, получившие прокурорские «представления» и «предостережения», обжалуют результаты прошлогодних прокурорских проверок в судах. Суды между тем продолжают выносить решения против правозащитных организаций, требуя «добровольно» зарегистрироваться в качестве «организации, выполняющей функции иностранного агента». Прокурорские проверки возобновились в восьми российских регионах. Наконец, Госдума и Совет Федерации одобрили новые поправки в законодательство, предусматривающие принудительное внесудебное занесение в реестр «агентов».

Очевидно стремление власти поставить клеймо «иностранного агента» на любой независимой общественной активности.

Обозначение «иностранный агент» оскорбительно для правозащитных, экологических и социальных организаций. Их цель – помогать людям, отстаивать общезначимые правовые и демократические принципы. Этим они служат и стране, и народам России. Правозащитная и природозащитная деятельность невозможна без апелляции к власти и к общественному мнению, без привлечения активистов к гражданским кампаниям.

Клеймо «иностранного агента» в нынешней общественной атмосфере ксенофобии и ненависти к «Западу» подрывает саму идею гражданского контроля, поскольку делает бессмысленным любые публичные действия неправительственных организаций, и в первую очередь – их обращения к официальным лицам в интересах людей и общества. С таким клеймом работа правозащитных организаций теряет смысл, а в перспективе неизбежны их преследования, вплоть до ликвидации или самороспуска. Определение «политической деятельности», данное Конституционным судом РФ, неконкретно, допускает произвольное и расширительное толкование, позволяя отнести к ней любую гражданскую активность, любое осмысленное высказывание.

Общеизвестны конформизм и управляемость нашей судебной системы, и ссылки на возможность защиты наших прав в суде звучат, как злая издёвка. Эти опасения уже подтверждаются судебной практикой.

 

Нынешнее полицейское усердие ставит саму власть в нелепую ситуацию. Клеймо «агента» получат десятки и сотни общественных организаций, авторитетных как в российских регионах, так и в мире. В этих условиях диалог власти и общества превращается в разговор с «иностранными агентами» или в «разговор с самим собой» на руинах гражданского общества.

 

Правозащитный Совет:

Людмила Алексеева, Валерий Борщев, Юрий Вдовин, Светлана Ганнушкина, Сергей Ковалев, Олег Орлов, Лев Пономарев, Александр Черкасов, Лилия Шибанова.

 

ПОДАРИ ЖИЗНЬ

И  …  СТАНЬ АГЕНТОМ?!!

 

Еще когда закон об иностранных агентах был в зародыше в проекте, Екатерина Чистякова, директор фонда «Подари жизнь» размышляла о скором, отнюдь не радостном будущем. И была убеждена: фонд «назначат» иностранным агентом.

 

В проекте закона сказано: «Под некоммерческой организацией, выполняющей функции иностранного агента, … понимается российская некоммерческая организация, которая получает денежные средства и иное имущество от иностранных государств, их государственных органов, международных и иностранных организаций, иностранных граждан, лиц без гражданства либо уполномоченных ими лиц и (или) от российских юридических лиц, получающих денежные средства и иное имущество из указанных источников…, … и которая участвует, в том числе в интересах иностранных источников, в политической деятельности….

Некоммерческая организация, за исключением политической партии, признается участвующей в политической деятельности, если … она участвует … в организации и проведении политических акций в целях воздействия на принятие государственными органами решений, направленных на изменение проводимой ими государственной политики, а также в формировании общественного мнения в указанных целях”.

Фонд «Подари жизнь» получает деньги из-за рубежа. Многие наши бывшие соотечественники, давно покинувшие нашу общую родину, нет-нет, да и перечисляют деньги на лечение детей в России. Да и некоторые граждане России по разным причинам имеют заграничные счета и оттуда пересылают нам деньги.

В  2011 году в фонд перечислили  191 324,40 долл. (5 709 555,58 руб.) и 29 294,13 евро (1 194 815,37 руб.). С начала 2012 года мы получили  55 820,47 долл. (1 709 405,39 руб.) и 62 501,77 евро (2 475 431,46 руб.). Все деньги, поступающие на счет фонда в иностранной валюте, мы стараемся тратить на оплату услуг за рубежом, чтобы не терять на обмене. Поэтому все эти деньги до последнего цента тратятся на оплату лечения детей за рубежом и на поиск и активацию доноров костного мозга. К слову сказать, первая неродственная трансплантация костного мозга в РДКБ была выполнена в 1997 году, а в мире неродственные пересадки стали делать еще раньше. Но государство российское по сию пору не создало своего регистра доноров костного мозга, и не оплачивает поиск и активацию доноров в иностранных регистрах. Это жизнеспасающее лечение до сих пор целиком и полностью оплачивается благотворителями, в том числе и иностранными.

 

Может, нам принять еще закон, что ребенок, которому пересадили иностранные донорские клетки, тоже становится иностранным агентом и должен встать на учет в специальном ведомстве?

 

Но я отвлеклась. Фонд получает деньги от иностранных жертвователей, и эти деньги очень нужны для лечения детей. Вот что важно.

Теперь про политическую деятельность. Фонд участвовал в организации и проведении акций, направленных на то, чтобы:

— внести в законодательство понятия орфанных лекарств и орфанных заболеваний,

— создать в законодательстве процедуру ввоза незарегистрированных лекарств по индивидуальным жизненным показаниям,

— отменить налоги с получателей благотворительной помощи и отменить налоги при ввозе лекарств для пациентов и донорского костного мозга,

— добиться выделения квот на высокотехнологичную медицинскую помощь для детей больных раком.

Фонд делал все свои акции в виде сбора подписей под открытыми письмами,  публикаций в СМИ и пресс-конференций. Я лично (страшно вспомнить!) жарила рождественских гусей для привлечения внимания к проблеме нехватки квот! Все это мы делали «в целях воздействия на принятие государственными органами решений» и формирования общественного мнения.

Одним словом, все  с нами ясно. Нам повесят «черную метку». Ну, или желтую звезду, кому как нравится. Проект закона требует,  чтобы «материалы, издаваемые некоммерческой организацией, выполняющей функции иностранного агента, и (или) распространяемые ею, в том числе в средствах массовой информации и (или) с использованием информационно-телекоммуникационной сети “Интернет”, должны сопровождаться указанием на то, что эти материалы изданы (распространены) некоммерческой организацией, выполняющей функции иностранного агента».

Тут и комментировать нечего. В любом интервью сотрудник фонда должен представляться иностранным агентом. На сайте мы напишем, что мы иностранный агент. И далее по тексту. Наверное, даже на телефонном автоответчике попросят записать: “Здравствуйте! Вас приветствует иностранный агент!” Интересно, представителям государственной власти не будет стыдно, что о российских детях какой-то иностранный агент заботится? Раньше-то мы были родным отечественным фондом, и от этого было как-то меньше неловкости. <…>

 

***

Проект стал законом. И раздача «черных меток» началась…

Елена Надтока.

(Продолжение следует).

На cнимках: Лев Пономарев; Екатерина Чистякова.