НИНУ ВОЛЬНОВУ УБИВАЛИ ВРАЧИ
(Окончание. Начало в «ЧЛ» № 43 от 03.11.2011г.)

Старший следователь Г.Г. Грубников вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Но городской прокурор потребовал отмены этого решения, и 18 декабря 2009 года руководитель следственного отдела А.В. Богатов его отменил. Материал возвратили для дополнительной проверки.
Грубников еще дважды принимал решения, названные впоследствии незаконными, об отказе в возбуждении уголовного дела. В феврале 2011 года им было «вновь принято незаконное решение об отказе в возбуждении уголовного дела <…> в связи с отсутствием события преступления, предусмотренного ст. 109 УК РФ (причинение смерти по неосторожности – комм. «ЧЛ»). При этом следователем сделан вывод о наличии в действиях сотрудников БСМП г. Новочеркасска и ГОУЗ «Онкологический диспансер г. Новочеркасска» признаков преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 118 УК РФ (причинение тяжкого вреда по неосторожности – комм. «ЧЛ»), в связи с чем им вынесено постановление о направлении сообщения о преступлении по подследственности и материал направлен в СУ при УВД по г. Ночеркасску для принятия решения». Это цитата из ответа прокурора области В.Д. Холостову.
Милиция оказалась решительней (порядочней?) следственного отдела. И молоденькая исполняющая обязанности (!) дознавателя (!!) Юлия Суханова провела проверку «скинутого» следствием материала, в результате чего уголовное дело было таки возбуждено – 1 марта 2011 года, ровно через полтора года после трагической операции Вольновой. Возбудили дело против Р.Х. Дощановой по ст. 118 УК.
Вот на этой стадии сестра погибшей Вольновой – Амирова добилась приема у прокурора Ростовской области В.А. Кузнецова. Рассказала ему о волоките, о неправильной, по ее мнению, квалификации преступления по ст. 118 УК. Валерию Алексеевичу Кузнецову Галина Николаевна Амирова благодарна и сегодня: дело, наконец-то, сдвинулось с мертвой точки, впервые за все время в ответ пришла не отписка!
После вмешательства областного прокурора действия Дощановой квалифицировали по ч.2 ст. 109 Уголовного кодекса – причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения ею своих профессиональных обязанностей. Уголовное дело было изъято из производства отдела дознания УВД Новочеркасска и передано в Следственное управление следственного комитета РФ по Ростовской области. Очередное «незаконное постановление» Грубникова отменили, прокурор области внес представление об ответственности следователя и его руководителя.
Удивительно, но это дело так и не закрыли. Более того – сегодня оно практически дошло до суда. Предварительное расследование завершено, обвиняемый, потерпевший, их адвокаты знакомятся с материалами дела. Правда, есть одно «но». Обвинение предъявлено не Дощановой, а лечащему врачу Ахтямову. Дощанова не проходит по делу даже в качестве свидетеля. От дачи показаний она отказалась вообще, сославшись на статью 51 Конституции России. Таранец тоже остался в стороне, как подаривший «на память» салфетку добрый дядя. И что удивительно, расследовал обстоятельства преступления все тот же Г.Г. Грубников – то ли на «следаков» в Новочеркасске дефицит, то ли Георгий Григорьевич резко исправился и «больше не будет»!

Версии, версии, версии…

Родственники Вольновой с самого начала были уверены: Нина умерла вследствие ненадлежащего оказания ей медицинской помощи. В обращении к новочеркасскому прокурору ее муж был еще конкретней: «Я считаю, что моя супруга, Вольнова Н.Н., умерла по вине заведующей отделением ГОУЗ «Онкологический диспансер г. Новочеркасска» Дощановой Р.Х., которая вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей причинила моей супруге тяжкий вред здоровью, приведший к летальному исходу».
Мнение мнением, но в данном – смертельном — случае обязательно заключение специалистов. Экспертиза была поручена ГОУЗ Бюро судебно-медицинской экспертизы Ростовской области. В числе экспертов – врачи высшей категории, кандидаты наук, доктор наук, профессор – целый консилиум из шести человек.
Истины ради скажем: до экспертизы было исследование, проведенное в том же ГОУЗ, под которым поставили свои подписи семеро специалистов (двое из них проводили позже и экспертизу). Выводы исследования – откровеннее (честнее?), экспертизы – более сглаженные (объективные?). Так на вопрос «Имеется ли прямая причинно-следственная связь между данными нарушениями (в диагностике, выборе лечебной тактики, выполнении оперативных вмешательств – комм. «ЧЛ») и смертью Вольновой Н.Н.?» в первом случае ответ был дан одним предложением: «Между дефектами оказания медицинской помощи и смертью Вольновой Н.Н. имеется прямая причинная связь». Во втором случае, отвечая на тот же вопрос, эксперты исписали две страницы. Но все равно им не удалось уйти от главного: «… недостатки в оказании медицинской помощи Вольновой Н.Н. в МУЗ «ГБСМП» и в ГОУЗ «Онкологический диспансер» г. Новочеркасска, в совокупности приведшие к ухудшению состояния здоровья Вольновой Н.Н. со смертельным исходом <…>, рассматриваются как причинение вреда здоровью».
В обоих случаях эксперты сходятся в том, что диагноз «Рак яичника» Вольновой был поставлен неправильно. Что при постановке такого диагноза лечащий врач должен был назначить обязательные исследования, в частности, провести компьютерную томографию, что позволило бы установить отсутствие связи опухоли с правым яичником (не рак!) и заподозрить наличие в брюшной полости инородного тела – забытой Таранцом салфетки. Всего этого сделано не было, а потому инородное тело обнаружилось лишь во время операции. Именно эта «неожиданность» была, по мнению экспертов, причиной последовавших за этим действий врачей: холецистоктомии (операции по удалению желчного пузыря), резекции тонкого кишечника, резекции жирового фартука передней брюшной стенки.
Слишком ранняя выписка из диспансера, нарушение стандартов качества оказания медицинской помощи на всех этапах обращения Вольновой в медицинские учреждения отражены в заключениях экспертов. Можно спорить о категоричности или предположительном характере их выводов, но главное ими сказано однозначно: врачи убили человека. Сначала забыв салфетку, потом «на глаз» поставив диагноз, потом растерявшись от «неожиданности», затем не оказав надлежащей помощи в послеоперационный период. Ви-нов-ны? Решит суд. Неясно, правда, почему на скамье подсудимых окажется один Тимур Ахтямов.
Галина Амирова экспертам верит и … не верит. У нее есть своя версия произошедшего. Она считает, что «вынужденная резекция жирового фартука передней брюшной стенки» не соответствует действительности. И вспоминает, как перед операцией по поручению Дощановой Ахтямов разрисовал фломастером живот сестры (от грудины до лобка и от правового бока до левого) и рисунок сфотографировал. «Это надо для операции», — пояснил он Нине.
— Но если операция планировалась на яичнике, зачем такой разрез?! – поражается Галина. – Ведь впоследствии жир был удален именно по этим наметкам. Значит удаление жира планировалось заранее!
Как ни фантастично предположение Амировой, но она делилась им не только со мной – с врачами (Галина сама работает в медицинском учреждении), со следователями, с прокурором. И просит проверить истории болезней всех «тучных» пациентов. Она полагает, что Дощанова «набивает» руку на операции липосакции — процедуре удаления хирургическим путем избыточной жировой ткани. Фантастика? Но уже ходят по городу слухи, что липосакцию действительно делают в онкологическом диспансере. Мы не имеем подтверждения этому, как не имеем и доказательств обратного. Может, прояснить что-либо помогут наши читатели?
В любом случае Нину Вольнову не вернуть. И суд, как бы ни был справедлив приговор, не удовлетворит родственников погибшей. Амирова потеряла сестру, Холостов – жену. А 13-летняя Маша, внучка Нины, — бабушку, которая являлась ее опекуном. Когда Холодов писал первые письма прокурору, он очень боялся, что не успеет оформить опекунство на себя и девочку заберут в детский дом.
… Почему-то мне все время вспоминается, как хорошо начиналась эта история: Нина Вольнова собиралась отдохнуть в санатории…