Кривосудие

Чем больше дел имею я с судом, тем больше убеждаюсь: не защищает он права простых граждан. И удивительно: чем проще и понятней ситуация, попавшая в исковое заявление, тем витиеватей судебные разборки и несправедливей финальный вердикт.
Дом Клавдии Александровны Гунько стоит на меже. Узаконен – всё, как положено; земля в собственности. Долевой собственник соседнего домовладения В.А. Швецов имеет проход за домом Гунько. Проход закрывается калиткой. Вот про эту калитку, как говорится, и песнь…
Главная героиня нашего повествования металлическая, «росту» в ней – два с половиной метра. 22 года калитка стояла прямо на фундаменте дома Клавдии Александровны. Ее основание – сварная фигурная конструкция из уголка было прибито штырями прямо к стене дома Гунько, низ заделан в землю под фундамент. Шурф под основание калитки так и остался незабетонирован (его лишь присыпали землей), и дождевые и талые воды много лет безнаказанно текли под фундамент. Калитка имела мощную пружину, и при каждом закрывании хорошенько гухала по стене дома. Стена треснула, пострадал фундамент, отмостки были полностью уничтожены.
— На мои просьбы дать мне самой отремонтировать разрушенный Швецовым фундамент Швецов оскорблял меня матом, кидался драться, — рассказывает Клавдия Александровна. – Я дважды обращалась в милицию. Сотрудники посмеялись и сказали, что они не знают, можно или нет подкапывать чужой дом. Тогда я обратилась в администрацию.
На место вышла сама начальник административно-коммунальной инспекции Департамента городского хозяйства А.В. Приймак. По ее требованию Швецов отодвинул калитку от стены дома на 1 см и убрал штыри, которыми она крепилась к стене. Но она по-прежнему стояла на фундаменте дома Гунько и, не закрепленная штырями, сильно шаталась, еще больше разрушая фундамент!
Очередной визит Клавдии Александровны в администрацию закончился тем, что Швецов калитку с фундамента убрал, но внес инновацию в калиточную конструкцию. Еще больше подкопав фундамент, он установил стойку из металлической трубы диаметром 89 мм, на которую приварил уголок, служащий притвором калитки. При производстве работ сосед не слишком торопился: шурф для стойки был 5 месяцев открыт и дождевая вода потоком уходила в глубину фундамента.
Гунько обратилась в суд. Соседей это не порадовало, и Клавдия Александровна с обидой и болью рассказывает об оскорблениях и угрозах в ее адрес. Угрозы физической расправы можно вполне принимать всерьез: старший сын Швецова имел судимость за кражу и разбой. Но, несмотря на это, Гунько в суд пошла – за правдой.
Ее – «правду, правду и только правду» — пришли подтверждать свидетели. И ладно бы только соседка, но и сама А.В. Приймак. Она на место выходила, забитые штыри видела, именно по ее требованию Швецов их убрал. Перед судебным слушанием Алла Владимировна снова выезжала к дому Гунько. Казалось бы, чего еще? Оказалось – надо. Судья Ю.А. Кондратьева не приняла во внимание показания этого свидетеля на том основании, что Приймак – химик по образованию, а никак не строитель. 15-летний стаж работы в коммунальном хозяйстве, по мнению суда, — чепуха. Для того, чтобы УВИДЕТЬ штыри, нужно иметь диплом СТРОИТЕЛЬНОГО вуза.
Возможно, для улучшения зрения подошел бы диплом о высшем юридическом образовании, имеющемся у судьи Кондратьевой, но последняя в ходатайстве постоять у злополучной калитки (исследовать доказательства по месту их нахождения) отказала. Ну не нести же калитку в суд? Вместе с треснувшей стеной дома?!!
Суд решил довольствоваться экспертизой. Она была поручена Госучреждению «Южно-российский центр судебных экспертиз Министерства юстиции РФ». Столь солидное учреждение истицу, мягко говоря, удивило. Например, в заключении было указано: «имеющиеся стойки выполнены из забетонированных труб». На самом деле верх установленной под фундамент трубы НЕ ЗАКРЫТ (читай – не забетонирован), и вода льется в эту самую трубу, как в водосточную, день за днем размывая фундамент. Эксперт категорически не хотел видеть причинно-следственную связь между трещиной в стене дома Гунько и манипуляциями Швецова с калиткой. В результате суд определил: сама, тетка, виновата – из-за строительных просчетов при возведении дома истицы образовалась трещина … ну, почему-то именно там, где ответчик на фундаменте истицы установил вплотную к дому трубу для калитки.
Растерявшись сперва от такого судебного решения, Клавдия Александровна обжаловала его в кассационном порядке и заказала еще одну экспертизу – в архитектурно-планировочной мастерской Новочеркасска. «Характерные признаки вертикальной трещины правой стены дома … свидетельствуют о наличии причинно-следственной связи между образованием трещины на правой стене жилого дома … и существовавшим ранее креплением калитки …, осуществленным путем вбивания металлических штырей в стену», — пришла к выводу эксперт инженер Л.Д. Скрынникова. По ее мнению, для предотвращения дальнейшего развития деформации обкладки дома и, как следствие, возможного ее обрушения необходимо СРОЧНО заделать трещины, отремонтировать отмостку по периметру дома, а до ее ремонта отнести калитку и притворный столб на 1 метр от «красной линии». Гунько против этих рекомендаций не возражает, наоборот — она немедленно готова начать ремонт дома, за что и бьется: иск в суд она подавала именно о нечинении препятствий со стороны Швецова в ремонте и обслуживании ей принадлежащего домовладения! И в этом ей отказали… При этом суд почему-то (?!) посчитал, что истица не намерена производить ремонт дома, хотя в судебное заседание оно представила свое письменное согласие на ремонт!
Если говорить по большому счету, Клавдия Александровна Гунько бьется даже не за свои права — за свои обязанности. По закону (статья 210 Гражданского кодекса РФ) собственник несет бремя содержания принадлежащего его имущества. То есть она обязана содержать в порядке свой дом – в целом и стену дома, выходящую к соседу, – в частности: проводить и текущий, и капитальный ремонт. Какой логике следовал Новочеркасский городской суд, отказав ей в этом? Почему не мог стать на точку зрения простой женщины суд областной – вышестоящая инстанция?
Не знаю, как далеко зайдет в своем реформировании российское правосудие, — мне хотелось бы следующего. Чтобы «уважаемый суд», вынося решение типа «отказать», вводящее часто в ступор еще верящих Фемиде граждан, тут же говорил им, ЧТО ИМ ДЕЛАТЬ. То есть вместе с отказным решением выдавал рекомендацию – к примеру, на какой козе и с какой стороны им подъехать к соседу, не позволяющему вымыть окна, выходящие в его чахлый палисадник. Чтобы эта рекомендация имела силу исполнительного листа, и судебные приставы контролировали выбор козы и направление ее главного удара. А если рекомендация, данная оторвавшимся от жизни судьей, оказывалась неисполнимой, приставам давалось бы право вернуть ее в суд, а судьям – обязанность выполнить ее самим. Вот тогда дело пошло бы у нас веселее!