Кажется, я знала его 30, а может быть, и 35 лет. С тех пор, когда была на практике в единственной тогда городской газете. Или когда пришла туда уже молодым специалистом с дипломом РГУ. Где еще познакомиться журналисту и художнику?
Впрочем, я совершенно не помню, когда мы с ним познакомились. Мне кажется — он был всегда. Как памятник Ермаку, у подножия которого я выросла. Как Соборная площадь, на камнях которой я училась ходить.

Вечные камни вырвали из мостовой…
… Умер Владимир Иванович Кулишов…

… Свое последнее интервью он дал «Частной лавочке». Предпоследнее – Первому каналу телевидения. 22 мая он выступал на митинге – против варварской «реконструкции» Соборной площади. Его не нужно было уговаривать: он никогда никого не боялся. Не прятался, не молчал. Будучи директором муниципальной детской художественной школы, мог смело загнуть правду-матку мэру в лицо.

… На крылечки и курени я всю жизнь буду, наверное, смотреть его глазами. И когда говорят «дом с совой», слышать его голос. И ездить за водой к источнику в Мишкин, который показал мне он. И радоваться, что моя дочь хоть один год, но училась в «художке» у Владимира Ивановича: его ученика не говорили «Владимир Иваныч», а выговаривали отчество, не теряя в нем ни одного слога.
А еще я, безнадежная атеистка, должна, наверное, благодарить Бога за то, что в последний год он послал мне общение в уютной, славной, доброй компании, душой которой был Кулишов. Мы пили чай у самовара, а иногда и вино (из подвальчика Кулишова – он и здесь был Мастер). И говорили, говорили, говорили – о живописи, истории, культуре, археологии. Строили планы на будущее. Листали его последние книги, ждали новых. Вместе взялись разыскивать родственников Дубовского, да забуксовали в Санкт-Петербурге…
… В том храме, где на Троицу мы последний раз пили чай, через десять дней его отпевали.

… Похоронили его на самом новом кладбище Новочеркасска – там, где не хоронят большое начальство, их тещ и дядьев. Зато рядом – пешком пройти – Мишкинские бугры, воспетые его кистью Художника.

Владимир Иванович КУЛИШОВ (из выступлений разных лет):

«Еще страшнее другое — полное забвение того, что эти камни, которые собирались выкинуть, и есть немые хранители истории, самого духа старого казачества. Впрочем, таково же и нынешнее возрождение казачества: показное, внешнее, без внутренней сути содержания. Замечательна и сама идея превращения Новочеркасска в центр туризма на Дону. Но кому из гостей — и наших, и заграничных — будет интересна стерильная, фальшивая подделка под старину? Ценят-то ведь больше всего подлинное, настоящее.
Памятник — это, прежде всего, категория нравственная, потом уже материальная…»

«Прощения у Бога нужно просить не легендарному атаману (Платову), а нам, его наследникам. И за порушенные храмы, и за погубленные души, и за неустроенную жизнь в своем Отечестве, и за неразумные дела, творимые сегодня».

«Генеральный план города, который был разработан Де Волланом, мало изменился до революции. В основных контурах, проспектах, площадях он почти не изменился. Основные улицы, магистрали, переулки – все это сохранилось.
Сам план был признан историческим достоянием, подлежит охране. Перепланировать, придумывать что-то, а тем более центр – я считаю, что это дикость, варварство, по другому это назвать нельзя.
То, что сейчас делается – это полнейшая глупость и невежество с любой точки зрения. Не говоря уже о том, что это пренебрежительное, наплевательское отношение к исторической ценности города».