(из истории Донского политехнического института )
100-летию НПИ-ЮРГТУ посвящается

(Продолжение. Начало в № 33, 34, 35, 36).

О.Тихон: Равелин и крепость — ему мало:
Ведь он мог цареубийцей быть.
Казнены Ульянов, Генералов!
И его бы надо удавить!
Чирвинский: Отче! Вы историю забыли!
Кое-что напомнить вам пора:
Павла и Димитрия убили,
Алексея, Третьего Петра…
Их убийцы правили спокойно,
Иногда — десятки лет, не год!
В смутах внутренних и внешних войнах
Убивали, грабили народ…
Почему ж казнили декабристов?
И народовольцы — казнены!
Не было тогда цареубийства!
Не было ни смуты, ни войны!
Эти споры проходили в открытую, даже на домашнем приёме у ректора.
В подполье работали Ленгник, Васечко, инженер Скабалланович и др.: выпускали листовки, готовили демонстрации, наводили контакты с заключёнными в Новочеркасской тюрьме, с шахтёрами в Александровске-Грушевском (сейчас — г. Шахты), собирали оружие. Ленгник был членом ЦК РСДРП (избран на II Съезде заочно),в событиях 1904 -1907 гг. действовал под псевдонимами Львов, Фёдор, Владислав, Курц, Зиглер, Заринь. Под одним из них сидел в Таганской тюрьме после поражения декабрьского восстания в Москве в 1905 г. В Новочеркасске он был под своей собственной фамилией, читал курсы начертательной геометрии и технического черчения, прикладной математики, аэронавтики. Был секретарём Учёного Совета на Горном факультете. Даже преподавал в Новочеркасском институте благородных девиц — вёл черчение и рисование.
Пока не были построены учебные корпуса, занятия шли в арендуемых помещениях. Одно из них находилось на улице Александровской. Там силами Ленгника, Васечко и Скабаллановича была оборудована небольшая электростанция. И в её помещении находилась постоянная явка ячейки РСДРП. Это было удобно, так как работа электростанции требовала постоянного надзора. Чаще всего там дежурил Васечко.
Параллельно существовала и организация студентов. Руководил ею ассистент Дьяков. Активными участниками были Ларин, Воронков, Хлебников, Попов, Домбровский, Попов, Везиров, Гегечкори.
Так что крамола на Дону расцветала не только в Ростове, Александровске, Таганроге, но и в столице донского казачества — в стольном Новочеркасске. В январе 1911 г. происходит пожар — сгорел главный на тот момент учебный корпус — Башмаковка. При тушении пострадали Православлев, Кузнецов, даже ассистент Шорнинг. Занятия переносились, происходили в разных зданиях, зачастую удалённых друг от друга. Студентам и преподавателям приходилось нанимать извозчиков, чтобы не опаздывать. Неудобства и лишние денежные траты накаляли обстановку. Хотя студенты в основном были из обеспеченных семей, но они всё равно возмущались общей политической обстановкой в России, собирались на сходки, писали и распространяли листовки, даже брошюры Карла Маркса и Фридриха Энгельса. Их арестовывали, сажали в тюрьму (Виталия Ларина, Самохина, Школу). Ивану Лосеву присудили два года каторжных работ. Атаман фон Таубе требовал публичной порки студентов, участвовавших в протестных действиях.

Крамола
Был волен Дон века, не годы…
Но эта кончилась пора.
Была удавлена свобода
Рукой Великого Петра.
Огнём и кровью жёстко были
Не раз подавлены бунты —
По Дону виселицы плыли,
Поставленные на плоты.
Потом на пряник кнут сменили,
Поблажки были велики…
И очень ревностно служили
Самодержавью казаки.

А с учрежденьем института
Тянули — веским был мотив.
Боязнь — с открытия минуты
Свободы вспыхнет рецидив.
Хотели, чтоб уздой Устава
Спелёнут крепко был студент.

Но провалился тот, на славу
Задуманный эксперимент.
Ведь цветом нации студенты
Со средних числились веков…
Обычаев тех элементы
И здесь — в столице казаков.
В феврале 1911 года происходит сходка студентов — под маркой именин Королёва. Она была описана в донесениях в жандармское управление. Главным моментом было обсуждение внезапной смерти фон Таубе — он умер от сибирской язвы.. Воронков (кстати, сын видного новочеркасского чиновника, депутата тогдашней Государственной Думы) был ведущим этой сходки. Сам чиновник был левых взглядов, осуществлял связь Ленгника с Петербургом, а его сын был активным участником студенческого подполья. Этот факт был не случайностью: у студента Гегечкори был в той же Госдуме дядюшка. А дядюшка Домбровского руководил Туркестанским краем.
На этой сходке Виталий Ларин предлагает написать, распечатать на гектографе листовку о порядках, царящих в новочеркасской тюрьме, (из которой он недавно вышел), и распространить среди слушателей.
…Пора листовку написать,
Бесчеловечный тот порядок
Всему народу показать:
Как в камеры, где мест лишь триста,
Людей набили — восемьсот!
Всех окрестили — в террористов…
От тифа каждый третий- мрёт…
А запах — кровь, параша, пот!
Кто — бредит! А кого-то рвет…
Вонища от немытых тел…
А знали б вы, что там творится,
Когда чуть свет — в четыре тридцать
Людей выводят на расстрел…

Так Мартынцевич там погиб —
Был на «Потёмкине» матросом.
Эти листовки, а также попытка студентов организовать стачку и привели к временному закрытию института. Возможно, какую-то роль сыграло и опубликование стихов Н. А. Морозова, направленных против духовенства:
В жестокие дни византийских царей
Погас ореол христианских идей.
Был деспотом продан познания храм,
Где прежде курился наук фимиам.
И церковь навеки закрыла врата
Для всех, ожидавших прихода Христа
Стал богом её лишь телец золотой,
Да гордый и пышный властитель земной.
Во всяком случае сам Николай Александрович Морозов за свои стихи (жанр исторической поэзии) в 1911 году был приговорён к ещё годичному тюремному заключению.

(Продолжение следует).