АЛЛУ НИКОЛАЕВНУ ЗЕМЧЕНКО я знаю всю свою жизнь. По крайней мере, сознательную: она – мать моей подруги и одноклассницы, с которой мы дружили еще до школы.
А.Н. Земченко – удивительный человек, от которого просто можно черпать энергию и силы. Сейчас не модно говорить об активной жизненной позиции, но бог с ней, с модой, эти слова – об Алле Николаевне. Она всегда что-то придумывала, воплощала, кому-то помогала, спорила, боролась «за» и «против». Преподаватель вуза, она зачем-то возилась с нами, школьниками: благодаря ей целый класс «махнул» как-то на весенние каникулы в Приэльбрусье.
Алле Николаевне до всего есть дело, по каждому поводу – личное мнение. Может «расчихвостить» безобразие и безобразника, а может со всей душевностью согреть обиженного, пострадавшего, грустного…
Неспокойный она человек. Наверное, с ней рядом трудно. Хотя, наверное, трудно спокойным и равнодушным. Те, кого ей удалось зажечь, тоже не могут молчать и проходить мимо, когда совесть велит: «Остановись! Помоги! Сделай!»
В биографии А.Н. Земченко была война. Была пионерская организация, комсомол, партия. Был Советский Союз и история страны, которой можно и нужно гордиться. Была (и остается!) уверенность в том, что ее поколение жило и живет правильно, трудно, честно. Это поколение очень много пережило, многое сделано. Оно хранит Память, которая должна стать Памятью детей, внуков, правнуков. И сегодня А.Н. Земченко делится на страницах «ЧЛ» своими воспоминаниями и размышлениями. Думаем, они будут интересны нашим читателям.

«Частные лавочники» от всей души поздравляют Аллу Николаевну Земченко с юбилеем. Здоровья, бодрости, неутомимости, неиссякаемой энергии Вам – еще на многие-многие годы!

Люди и судьбы

В майские дни, когда страна отмечала великую Победу советского народа в Великой Отечественной войне, ярко видно, что все больше людей осознают — это главный праздник России и многих других стран. Фронтовики, ветераны войны тяжело пережили потоки лжи, фальсификаций, которые изливались в девяностые годы через средства массовой информации. Это отрицательно сказалось на решении задачи патриотического воспитания населения, что признало руководство страны. Ложь вползла в учебники для школ и вузов. И этот поток пока не иссяк.
Меня потрясло, что 8 мая небезызвестный Сванидзе использовал российское радио для принижения причин и величия нашей победы, распространяя на всю страну уже не раз разоблаченную ложь о наших потерях, бездарности командования и т.д. Он вознес хвалу материальной помощи США нашей воюющей стране и скрыл, что эта помощь составляла лишь 4% от затрат СССР на войну, что США намеренно затянули до 1944 года открытие второго фронта в Европе против Германии, отделываясь грузовиками и тушенкой.
До сих пор я с горечью думаю о том, что если бы была выполнена договоренность об открытии 2-го фронта в 1942 году, может быть, остались в живых мой отец и 18-летний брат, погибшие в тяжелейшем 1942-м.
Участники, ветераны Великой Отечественной войны внесли большой вклад в создание подлинной истории нашей победы, но сейчас быстро тают их ряды. Очень важно успеть записать все, что сохраняет их память сердца, и глубже понять суть совершенного ими подвига. Понять, что определило массовый героизм народа, такую веру в победу, единение людей всех национальностей. Сейчас чаще говорят о страданиях людей тех лет, и этого забывать нельзя. Но надо помнить имена, образы, суть подвига солдат, партизан, советских полководцев и защищать их от осквернителей и лжи.
Не дают покоя и мне воспоминания о тех тяжелейших и героических годах.
Уже в начале войны стал действовать наш школьный отряд подготовки к обороне от врага, поскольку фронт стремительно приближался к Москве и охватил Рязанскую область, где я тогда жила. Мы вместе со взрослыми спешили убрать урожай, рыли окопы, пережили бомбежку, нашествие фашистских солдат, вместе горевали, получая известия с фронта о гибели своих близких.
Не из книжек, а из собственной жизни я знаю, как советская власть в труднейших условиях войны не допустила массовой детской беспризорности, сплачивала всех людей на решение этой задачи. Быстро были построены несколько сотен новых детских домов, открыты суворовские, нахимовские училища, расширялись ремесленные училища и т.д. Мне, тогдашней девчонке, помогали всем миром: учителя, соседи, когда я потеряла своих близких (мать умерла до войны), а горисполком помогал дополнительным питанием — выделял дополнительно квашеную капусту по 2-3 кг в месяц! Это позволило мне успешно закончить 8-й класс, после чего я была направлена в Шереметьево-Песочинский детский дом города Рязани. Здесь же по достижении 16 лет я начала работать старшей пионервожатой (1943-1946 гг.). Одновременно меня направили учиться в педагогический техникум на вечернее отделение.
Главная особенность нашего детского дома состояла в том, что здесь воспитывались около ста детей, вывезенных из блокадного Ленинграда. Нужно было не только укрепить их здоровье, но и помочь справиться с глубокой скорбью из-за потери родных, вернуть улыбки на их лица, желание жить полнокровно. В распоряжении детей был красивый (еще довоенный) детский дом, со светлыми спальнями, мастерскими, игровыми комнатами. Государство предоставляло минимум необходимой к сезону одежды, продукты питания. Хлеба, конечно, было очень мало, но по воскресеньям было какао и сливочное масло, что напоминало многим родной дом, пробуждало довоенные воспоминания.
Дети не только учились, но и трудились на своем подсобном хозяйстве, чтобы улучшить свой рацион питания и даже посылать подарки на фронт. У нас было три коровы, одна лошадь, свиньи и сад-огород. В общем труде коллектив постепенно сплачивался в единую семью со своими традициями и достижениями, утихала боль от пережитого.
Нам очень повезло, что душой, двигателем жизни коллектива были супруги Погореловы, работавшие директором и завучем в детдоме и жившие вместе с детьми. Широко образованные педагоги, талантливые последователи А.П. Макаренко, они стали настоящими отцом и матерью для нас. Знают ли об этом сейчас их внуки? Помню, как очень умело, без суеты и скуки была организована трудовая деятельность детей. Они были объединены по возрасту в бригады, и на утренней линейке определялась периодичность выполнения работ по уборке помещений, на кухне, столовой, в огороде и других местах. Проходя последовательно в течение недели все виды этих работ, дети приобретали навыки, необходимые для их будущей жизни, познавали культуру исполнения. Под руководством завуча дети много экспериментировали по выращиванию овощей, комнатных растений, проявляли выдумку в пошиве одежды для малышей. Всем коллективом осенью в воскресенье рубили капусту для засолки. И все было организовано четко, весело, с определением задачи каждой бригады.
Не забыть те вечера, когда директор Кирилл Петрович брал в руки скрипку, воспитательница садилась за пианино и мы пели военные песни и русские романсы. Его жена, тетя Поля, помогала девочкам шить, разучивать пьесы, а перед сном читала малышам сказки. Мы старательно шили подарки на фронт, вязали шарфы, варежки, готовили концерты для госпиталя и в местном клубе.
Много нам помогала связь с госпиталем на улице Ленина, в который мы ездили почти каждую неделю, привозили цветы, фрукты, овощи. Дети общались с ранеными, помогали им писать письма домой, рассказывали о своей жизни, читали стихи, исполняли песни, танцевали. Это поднимало дух и у детей, и у раненых. Впоследствии я продолжила эту работу, обучаясь в пединституте после войны. А коллектив госпиталя в 1951-м году выдвинул меня депутатом райсовета.
Еще об одной важной традиции нашего детского дома хотелось сказать особо. Возникла она из тоски по погибшим родным. Старшие девочки брали шефство над конкретным младшим ребенком, становились друг другу сестрами, братишкой. У меня такой сестрой была Тоня Новичихина, с которой мы потом учились в техникуме. Она, имея талант воспитателя, высокую душевную культуру, посвятила свою жизнь детскому дому. Была «сестренкой» у меня Лариса Точилина и другие. Где они сейчас, какова их судьба, я не знаю, но храню их фотографии.
Может быть, среди новочеркасцев, бывших ленинградских сирот, есть те, кто тоже жили в детском доме в военные годы и могут помочь своими воспоминаниями. Буду очень признательна. Может, кто вспомнит свою вожатую Колюшкину Алину?
Память сердца не утихает, пока жив человек.
Алла Земченко.