Мужчины пиво купили и тут же, возле магазина, стали его пить. В это время к ним подошли двое незнакомых парней и попросили у них двадцать рублей. Николай Петренко был сильно пьян, наверное, поэтому и ответил грубым отказом. Тогда двое незнакомцев начали его избивать, а Ивану сказали спокойно сидеть и лучше молчать, поскольку его товарищу Николаю достается как раз за его грубый ответ.
Потом один из парней, назовем его Грушницкий, спросил еще раз, есть ли у них деньги. На этот раз ему уже понадобилась тысяча рублей. Быстро наученный горьким опытом Николай сказал, что такая сумма есть у его жены, и Грушницкий может взять тысячу у нее. Это был довольно хитрый ход, потому что Николай Петренко знал, что таких денег у жены нет, но рассчитывал, что Иван пойдет и приведет кого-нибудь на выручку, поскольку сам Петренко был оставлен в залог под присмотром второго приятеля. Но Иван этот слишком тонкий намек не понял и привел Грушницкого прямо к себе домой, где их мирно ожидали жены и девочка.
Вечер, что называется, переставал быть томным. Иван выглядел очень испуганным и сказал Анне, что ее мужа сильно избили и держат в заложниках, и она должна заплатить тысячу рублей, чтобы Николай вернулся домой. Но женщина оказалась, как обычно это бывает, вовсе не такого робкого десятка, как эти “сильные половины”. Она возмущенно сказала, что никому никаких денег давать не собирается, тем более их у нее нет…
Тогда Грушницкий, тоже сильно пьяный, схватил ее одной рукой за волосы, а другой обхватил шею и придавил ее к полу, не переставая требовать тысячу рублей. В комнате находилась Наталья. Она была очень испугана и не вставала с дивана. Анна стала кричать, позвала дочку. Девочка проснулась, вошла и спросила, что происходит. Грушницкий поднял Анну с пола, посадил на стул, схватил со стола кухонный нож, и, приставив его к шее несчастной женщины, стал угрожать, что убьет ее. Она сразу же поверила ему — как говорят юристы, восприняла его угрозы реально. Просила перестать ее мучить, плакала.
Но страшный гость не унимался. Он перерезал лямки на ее сарафане и начал грубо к ней приставать. Второе действие кошмарного спектакля начинало принимать сексуальный характер, поэтому пришелец постарался устранить помехи. Он сорвал с окна тюль, и, порвав ее на полоски, попытался связать Ивана, но почему-то у него ничего не получалось, и он заставил сделать это несчастную Анну. Она связала сначала Ивана, потом Наталью, потом дочку Инну. Грушницкий веревкой привязал их руки к ногам и завязал всем глаза.
Можно было бы сказать, что абсурд происходящего принимал садо-мазохистский уклон, но даже у садомазохистов есть свои правила. Их три — “добровольно, безопасно, разумно”…
Дальше игра пошла и вовсе без правил. Грушницкий сказал, что ему нужно с Анной поговорить, и, угрожая ножом, вывел ее в коридор. Там, приставив нож к ее шее, заставил раздеться. Анна пыталась сопротивляться, кричала, но он приказал ей замолчать, а то зарежет, и начал ее насиловать, говоря, что если она будет сопротивляться, он то же самое сделает и с ее дочкой. А пока он совершил с Анной все, что мог, в естественной и в двух извращенных формах…А утомившись, пошел на кухню мыться.
Связанная, лежащая на полу компания в течение двадцати минут слышала крики Анны и плач, а потом звук льющейся воды из кухонного крана. Когда насильник оставил ее в покое, он велел ей вернуться в комнату, сесть на стул и опустить голову, что она и сделала. Грушницкий связал и Анне руки с ногами, походил по дому, взял хозяйский магнитофон и ушел.
Анна первая освободилась от пут и развязала всех остальных. А тем временем возле магазина томившийся в плену муж Николай обнаружил, что его уже никто не сторожит, и пошел домой к Ивану, где оставил жену и дочь…
ДЛЯ ЖЕНСКОГО ОБЩЕСТВА
Через две недели сотрудник милиции принял от Анны Петренко заявление о том, что в отношении нее было совершено преступление. (Видимо, этот срок нужен был женщине для того, чтобы прийти в себя и идентифицировать личность насильника, потому что, несмотря на то, что наш город маленький, а Октябрьский поселок — еще меньше, все — и потерпевшая, и свидетели, — видели Грушницкого впервые). Тем более, что в начале своего визита он закрывал и отворачивал от всех свое лицо, чтобы его не запомнили.
Оперативный сотрудник милиции задержал и опросил Грушницкого, который уверенно рассказал практически все, о чем говорилось выше. Но на суде он не признал себя виновным в тяжких преступлениях против Анны Петренко. Он утверждал, что только требовал с нее деньги, обещанные ее мужем, и признавался, что унес с собой чужой магнитофон.
Но в пределах этого уголовного дела Грушницкому не предъявлялось обвинение ни в вымогательстве, ни в избиении, ни в хищении чужого имущества. Суд эти обстоятельства даже не обсуждал. И без этого Грушницкий совершил три тяжелейших преступления — разбойное нападение с целью хищения чужого имущества, с угрозой насилия с оружием в руках и с применением насилия, изнасилование с угрозой убийством, а также насильственные действия сексуального характера с угрозой убийством. Суд признал угрозу абсолютно реальной. Оружием был, как мы помним, кухонный нож.
Во время следствия обвиняемому Грушницкому была предоставлена возможность объяснить свое поведение, но он этого не сделал.
А на суде предложил свою версию происшедшего, которую суд, исследовав все доказательства (основные — показания свидетелей), достоверной не признал. За каждое из совершенных преступлений в отдельности положено наказание по семь лет лишения свободы. Отягчающих обстоятельств в деле нет, есть смягчающее — он отец и кормилец своих маленьких детей.
Судимостей у него нет, но он привлечен к ответственности по другому делу, решение по которому еще не принято.
До ареста Грушницкий работал на НЭВЗе токарем. Ему 26 лет. По месту жительства характеризуется отрицательно.
Суд (и судья Л. Ю. Жорова, и государственный обвинитель помощник прокурора
Е. А. Самодурова тоже принадлежат к прекрасному полу) учел высокую общественную опасность нахождения (похождений) Грушницкого на свободе и признал, что наказание должно быть строгим и отбывать его преступник должен в местах лишения свободы. Поэтому путем частичного сложения наказаний суд присудил Грушницкому окончательный срок — восемь лет лишения свободы в исправительной колонии общего режима.
Взяли под стражу осужденного прямо в зале суда. Требование потерпевшей Анны Петренко компенсировать ей моральный вред было тоже признано совершенно обоснованным. С насильника взыщут столько, во сколько оценила женщина нанесенный ей моральный ущерб, — пятьдесят тысяч рублей.
С момента подачи заявления потерпевшей и до взятия преступника под стражу в зале суда дело находилось под прокурорским надзором сотрудников Новочеркасской городской прокуратуры.
