В далеком детстве, когда мы учились в классе пятом-шестом, у нас с подружками было зимой одно развлечение. Когда выпадало много снега (а в краю, где я тогда жила, зимы были очень снежные), мы, возвращаясь домой в сумерках после второй смены, брали друг друга под руки, закрывали глаза и шли, не разбирая дороги. Идти было, в общем-то, безопасно, машины по тому участку не ходили, в худшем случае можно было наткнуться на какого-нибудь прохожего, забрести в большой сугроб или свалиться в неглубокую, засыпанную снегом яму. Мы падали, начинали хохотать и открывали глаза.
А мир возвращался к нам высокими белыми звездами, фиолетовым небом, нашими раскрасневшимися от смеха и мороза лицами и другими, различимыми даже в наступающей темноте красками и цветами…

этих людей с детства совсем другие развлечения. И по улицам они ходят предельно осторожно, стараясь не упасть или не наткнуться на препятствия. Глаза у них открыты, но органами зрения служат другие части тела, буквально каждая его клеточка мобилизуется и приходит на помощь организму. Но, прежде всего, их глаза — это руки и как продолжение – белая трость. Но и она не всегда уберегает от беды… 10 сентября Владимир Семенович Карасёв шел по улице Дубовского, на которой знал, как ему думалось, каждый бугорок, каждую ямку, ведь исходил ее за много лет уже вдоль и поперек. Да и белая трость, эта палочка-выручалочка, ведущая по жизни, была, как всегда, в руке. В открытый люк, оказавшийся на его пути, слепой человек провалился с головой. Его с трудом извлекли оттуда сотрудники расположенного неподалеку магазина. Только чудом Владимир Семенович не переломал себе кости, отделался ссадинами и ушибами.
Как правило, из подобных ситуаций незрячие выходят с трагическими последствиями: ломают руки, ноги, получают сотрясение мозга. К сожалению, ловушки и опасности подстерегают слепых людей на каждом шагу. Открытый люк, разрытая яма, дорожный переход, даже стоящая грузовая машина. Почему машина? Потому что зажатая в вытянутой руке трость не встречает никакого препятствия, уходя под кузов, а человек… налетает лицом на металлический борт. По этой же причине опасными для незрячих людей являются даже обычные будки таксофонов или откинутые прилавки киосков. Это вовсе не значит, что слепые люди ратуют за снесение всех киосков и выдворение из города грузовых машин. Просто зрячие должны быть более внимательны к своим согражданам, ведь то, что для зрячего человека представляет собой лишь некоторое неудобство, для слепого вырастает в настоящую, порой непреодолимую проблему. Вернее, преодолеть-то ее всегда можно, только самим им это бывает не под силу, требуется помощь. С большой благодарностью и радостью, буквально с ликованием восприняли инвалиды по зрению установку в городе звуковых светофоров («пищалок», как они сами их называют), чего добивались не один год. Сейчас таких светофоров действует около двух десятков, и все же осталось еще несколько очень сложных участков: на Хотунке, в районе автовокзала – у нового терапевтического корпуса, рядом с НЭВЗом, у Круга – со стороны Баклановского проспекта. Незрячие с надеждой ждут продолжения реализации этого социального городского проекта. Еще их очень беспокоит отсутствие ограждения дороги на улице Пушкинской, на участке между ул.Красноармейской и Комитетской, если идти от Центра занятости по правой стороне. Там есть довольно крутой, практически ничем не защищенный обрыв, с которого падали уже несколько слепых людей. Ограждение здесь просто напрашивается. Честно говоря, этот участок дороги и для зрячих-то неприятен, особенно в гололед или дождливую погоду. Лично я стараюсь в дождь там не ходить, потому что отступить некуда, а мчащиеся машины считают себя просто обязанными окатить прохожих фонтаном грязных брызг. Что уж говорить про слепых, которые абсолютно беззащитны перед хамством водителей. Кстати, как по иронии судьбы, именно улица Пушкинская, где расположено и учебно-производственное предприятие для незрячих, и помещение самой организации ВОС, представляет для них сплошную зону риска. Перейти улицу в районе УПП очень проблематично, многие машины несутся по спуску в балку с превышением скоростного режима. Весьма озабоченное сложившейся ситуацией, руководство ВОС с чистой совестью собирается «сдать» гаишникам эту «золотую» точку, где можно, выставив пост, делать ежедневный план по штрафам, а за наводку и обществу кое-что отстегивать. Ну а если серьезно, то в этом месте действительно были бы очень кстати и лежачие полицейские, и стоячие.
Незрячие люди очень не любят, чтобы их жалели. Они хотят взаимопонимания, уважения и отношения к себе как к равным. Ну, может, с чуть большим вниманием, если того требует ситуация. Когда Олегу Синегубову уступают место в автобусе, он вежливо, но решительно отказывается: «Не беспокойтесь, у меня только глаза больные, все остальное здоровое». В свои тридцать девять лет он и в самом деле чувствует себя полным сил. Он имеет семью и друзей. Получил высшее образование, окончив юридический факультет ростовского госуниверситета. С июня этого года он работает председателем общества слепых. И очень хочет, чтобы незрячие люди чувствовали себя в родном городе «своими среди своих».
— Олег Михайлович, сколько сейчас людей в вашем обществе?
— На учете состоит 700 человек, это не считая детей из 33-й школы-интерната. На самом деле, незрячих в городе больше, просто некоторые ведут более замкнутый образ жизни, не прибегая к помощи общества. Это личное дело каждого, конечно. Но общество – как большая семья, где и невзгоды вместе переживаются, и праздники отмечаются. Наши традиционные ежемесячные дни именинников всегда проходят весело, с концертами, которые сами же для себя готовим. Люди у нас занимаются в разных кружках, участвуют в спортивных соревнованиях. Приходят сюда со своими бедами, бытовыми проблемами, просто для общения.
— В чем ваше общество нуждается сейчас больше всего? Какие проблемы самые актуальные?
— Наше предприятие с июля затапливает, потому что забита ливневка. Своими силами нам не справиться. Что касается участка улицы между Красноармейской и Комитетской, если б нам только выделил ДГХ материал — металлические трубы — то мы бы привлекли студентов и ограждение поставили сами. Многие незрячие пользуются лестницей, что ведет на ул. Бакунина, к трамвайной остановке. Она в ужасном состоянии, без конца на ней люди падают. Заявку мы подавали, однако пришел ответ из ДГХ, что ее ремонт планируется на …2008 год. Это все проблемы бытового плана. Есть совсем мелкие, например, в обществе у нас очень холодно, нужен обогреватель, сломался принтер, примем, как говорится, любую помощь. Есть проблемы более глобальные. Наше учебно-производственное предприятие постепенно умирает. Более дешевая китайская аппаратура для ламп дневного света вытесняет труд наших людей. Нас бы сейчас поддержать как отечественного производителя. Это, безусловно, общефедеральная проблема, но на городском уровне тоже можно кое-что сделать. Здесь могли бы помочь крупные предприятия, размещая у нас заказы, что позволило бы сохранять рабочие места. Мы не хотим ни у кого сидеть на шее, не хотим быть попрошайками, хотим сами зарабатывать. Мы рады помощи, но не подаянию.
— С какими предприятиями и организациями вы сотрудничаете, кто оказывает помощь вашему обществу?
— Мы тесно и с полным взаимопониманием работаем с управлением труда и социального развития, пенсионным фондом, фондом социального страхования, центром социального обеспечения. К сожалению, не помогает и очень неохотно контачит с нами департамент городского хозяйства. Есть много фирм, которым хочется выразить искреннюю признательность за материальную поддержку и готовность прийти на помощь. Это магазины «Славяновский», «Шарм», «Любава», «Донские зори», ресторан «Новочеркасский», ООО «Хлеб», «Васильев и сыновья», такси «Курьер». Кстати, в «Курьере» работают просто замечательные ребята, своими добрыми деяниями они и себе делают своеобразные «прививки добра и милосердия».
— Как складываются отношения с властью?
— Мы пока мало непосредственно общаемся с властью, но хотели бы строить свои отношения со всем обществом, в том числе и с властью, только на цивилизованной основе. Мы понимаем, что в городе много больших проблем, а мы – проблема маленькая, ведь на 228 человек приходится 1 инвалид по зрению. Но мы тоже люди, среди членов нашего общества немало таких, кем можно гордиться и ставить в пример трудолюбия, жизнестойкости, оптимизма. Тот же Владимир Семенович Карасев, долгие годы до слепоты проработавший в мелиоративном институте. У него 7 авторских свидетельств, 12 рационализаторских предложений. Потеряв зрение, он работал на нашем УПП, недавно в числе полутора других лишился работы по сокращению штатов. Или, например, Раиса Львовна Бояндина, работавшая раньше председателем нашего общества. Она по-прежнему заражает своей энергией окружающих, это неутомимый, жизнерадостный человек, несмотря на возраст. И таких у нас много. Мы тоже живем в этом городе, он наш, и нам хочется, чтоб жилось в нем нам уютно, защищенно, спокойно. Чтоб забота об инвалидах не приурочивалась к определенным датам и декадам, а чтоб независимо от этого решались конкретные проблемы конкретных людей.