Самым насыщенным различными мероприятиями днем во время празднования 200-летия Новочеркасска стала суббота 10 сентября. Первой по плану шла встреча на въезде в наш город М.В. Романовой-Гогенцоллерн. Марию Владимировну должны были встретить там аж в 7.40 утра! Стало быть, подъем у нее должен был состояться не позднее 6.00. Но какая княгиня, пусть даже и не Великая, встает в такую рань? Поверить в реальность этого было трудно.
Как бы там ни было, но к Новочеркасску Мария Владимировна подъехала вовремя. Для ее встречи к стеле с надписью «Новочеркасск. 1805» была заранее доставлена группа кадет Донского императора Александра III кадетского корпуса. И на автора этих строк нахлынули воспоминания 12-летней давности, когда он в составе группы из трех офицеров и десятка кадет тогда еще единственного Донского корпуса присутствовал при встрече Марии Владимировны во время ее первого приезда в Новочеркасск. Тогда еще не было известно, что Мария Владимировна давно уже не Романова, так как еще в 1976 году она вышла замуж за принца Франца Вильгельма Прусского (Гогенцоллерна), которому ее отец Владимир Кириллович, действовавший как царская особа, незаконно присвоил российский титул Великого князя. Сделано это было для того, чтобы его дочь после замужества числилась Великой княгиней и единственной наследницей российского престола. Однако эта тема отдельной обширной публикации, так что затрагивать ее мы сейчас не станем.
А пока мы перенесемся на площадь Ермака, где были построены казачьи подразделения, прибывшие на церемонию открытия очередного памятника – «Примирения и согласия», у которого, по словам атамана Водолацкого, имеется еще и другое название – «Путь к храму». Дело в том, что на эскизном проекте скульптора А. Скнарина казачка и ее сын-кадет стояли спиной не только к имеющемуся в композиции кресту, но и к собору. По этому поводу во время обсуждения проекта было высказано предложение: развернуть скульптурные фигуры лицом к собору. Замечание это было учтено и исполнено.
Внутри храма шла литургия, а снаружи, на площади, ее окончания дожидалась значительная часть реестрового казачества. Впечатление производили не только однообразно обмундированные кубанцы, но и прибывшие из Волгоградской области донцы: все в темных «офицерских» гимнастерках, в сапогах и даже с наплечными ремнями (кожаные изделия в наше время стали дефицитными). А вот донцов из Ростовской области было негусто: если бы не воспитанники кадетских корпусов и учащиеся казачьих школ, то представители казачьих дружин «погоды» бы не сделали.
Литургия затягивалась, график проведения светских мероприятий ломался. Наконец, раздался колокольный звон, из собора вышла группа священнослужителей с хоругвями и направилась к новосозданному памятнику. Вслед за ними двинулись и лица светские – VIP-персоны, гости попроще, а также «отцы города» и его жители. Орудийный выстрел из реконструированного гладкоствольного орудия сигнализировал о начале церемонии открытия монумента.
У микрофона были произнесены приличествующие моменту речи. Первой было предоставлено слово сиятельной гостье, которая призвала современное казачество к единению и совместному служению на благо Отечества. За ней сказал свое слово атаман Водолацкий В.П. Виктор Петрович сообщил присутствующим, что здесь собрались казаки, которые долгое время были разделены по различным причинам. И вот теперь согласие и примирение современного казачества налицо! (О том, что атаман Козицын Н.И. и его казаки на церемонию не прибыли, сказано не было.) Не только в этот, но и в предыдущий день Виктор Петрович несколько раз восклицал: «Да какие мы реестровые-общественные? Все мы в итоге – казаки!».
И вновь грохотало орудие. Затем исполнялись гимны России и Дона. (Последний перешел к Ростовской области: «Всколыхнулся, взволновался православный тихий Дон…») Но вполне можно было бы обойтись и одним донским гимном, так как мелодия гимна России без слов воспринималась нашими гостями из числа потомков эмигрантов первой волны как гимн Советского Союза, от чего их заметно передергивало.
Церемония открытия «новоиспеченного» памятника завершилась. Ушли священнослужители с хоругвями. Следом двинулась с площади к конному памятнику атаману Платову процессия, возглавляемая Марией Владимировной в сопровождении В.П. Водолацкого. За ними следовали зарубежные гости и казачья старшина. Казачьи подразделения стали равномерно распределяться по периметру площади Ермака (соборной) и готовиться к прохождению торжественным маршем перед конным монументом.
Барабанщики-кадеты в нетипичных для них белых кительках ударили в барабаны и двинулись вперед. Перед конным памятником возглавляющий их тамбур-мажор (по-современному – капельмейстер) остановил строй юных музыкантов и принялся жонглировать своим тамбур-штоком на виду у гостей и казачьей старшины. Продемонстрировав свое умение, барабанщики вновь двинулись вперед. За ними последовали воспитанники кадетских корпусов и учащиеся казачьих школ. Разномастные флаги и знамена реяли над немноголюдными «коробками» реестровых казаков (Новочеркасский округ ВКО «ВВД», например, смог выставить лишь 48 казаков). Словом, парад-смотр «вытянули» на своих хрупких плечах подростки, среди которых были не только мальчики, но и девочки. Но на гостей из дальнего зарубежья и такой парад произвел впечатление, о чем потом и сказала всем Мария Владимировна на II Всемирном конгрессе казаков.
После парада казачьи подразделения двинулись от конного памятника М.И. Платову к пешему памятнику ему же. Группа зарубежных гостей и казачьей старшины следовала по аллее Платовского проспекта параллельным курсом. Дошли до пересечения с улицей Московской и взобрались (кому положено) на установленный под плазменным экраном дощатый помост. Тут-то и принялась потенциальная претендентка на российский престол жаловать потенциальных же своих подданных: кого орденом непонятного происхождения и статуса, кого – псевдодворянским титулом. Народ, умиляясь таким щедротам, только успевал сменять друг друга на помосте.
Орден святителя и чудотворца Николая Мир-Ликийского, которым награждались руководители реестрового казачества и представители областной и городских администраций, представлял собой покрытый белой эмалью крест с мечами и изображением святого на расположенном в центре круглом медальоне. Третья его степень носится на пятиугольной колодке, обтянутой лентой имперских цветов (черно-желто-белой); вторая его степень носится на ленте таких же цветов, надеваемой на шею; первая степень этого ордена, по логике, должна носиться на широкой ленте таких же цветов, надеваемой через плечо.
За день до описываемых событий орденом святителя Николая был награжден глава администрации нашей области В.Ф. Чуб. Якобы самой высшей его степени – первой. С одой стороны, это как бы престижно. Но с другой… Ведь у «многостепенных» орденов есть и обратная сторона! Вот, например, российская императрица Екатерина II жаловала в свое время великого русского полководца А.В. Суворова орденом Святого Великомученика и Победоносца Георгия не четвертой, а сразу третьей его степени. И из-за этого не входит теперь Ляксандра Васильич в число полных кавалеров ордена Святого Георгия наряду с Кутузовым, Барклаем де Толли, Дибичем и Паскевичем.
Вот и В.П. Водолацкий был удостоен ордена святителя Николая сразу второй его степени, отчего можно заявить, что полным кавалером этого ордена ему уже не быть. Однако перспектива стать полным кавалером ордена святителя Николая появилась в этот день у главы администрации Новочеркасска А.П. Волкова: Анатолий Панфилович был удостоен третьей степени этого ордена. Правда, публично, перед всем реестровым войском, собранным у пешего памятника М.И. Платову, Марии Владимировне произвести его награждение не удалось: А.П. Волков находился в это время во главе праздничной колонны, которой предстояло уже выходить на занятую реестровыми структурами площадь.
К находившемуся на помосте атаману Водолацкому был направлен зам. главы администрации нашего города С. Бондарев. И как нельзя вовремя: он тоже был жалован орденом св. Николая III степени. После чего площадь перед памятником была очищена от казаков, и на нее ступили участники шествия из числа известных в нашем городе лиц.

Ишь, медаль!.. Большая честь!..
У меня наград не счесть:
Весь обвешанный, как елка,
На спине — и то их шесть!..
Л.Филатов, «Про Федота-стрельца, удалого молодца» .