Наверное, нет человека, которому хоть однажды ни приходилось набирать номер 03 и, после короткого диалога с диспетчером, ждать спасительную машину с красным крестом. Отчего зависит скорость “скорой”? Как оказалось, в немалой степени и от нас самих.
В течение суток бригады отделения “Скорой помощи” БСМП выезжают на вызовы до 280 раз. В праздничные дни (после застолья, выяснения отношений и разных “подвигов” на нетрезвую голову), поток обращений на “скорую” возрастает очень заметно. За прошлый год общее число вызовов превысило 87 тысяч. Примерно 3200 из них были ложными, когда медикам не открывали дверь, когда им говорили, что “скорую” не вызывали, когда медицинская помощь пациенту просто не требовалась.
Вспоминается случай с моими соседями. Пара была, как говорится, та ещё. Редкий день обходился без шума, скандала и, в качестве финального аккорда, вызова “скорой”. “Мне плохо, вызывай “скорую”, изверг, я умираю! Вот, до чего ты меня довёл!” — голосила соседка, и испуганный “изверг” по номеру 03 требовал безотлагательной медицинской помощи для своей “умирающей” супруги. Как оказалось, такая ситуация для работников станции скорой медицинской помощи довольна типична.
— Приезжаем, а там пьяная компания. В наш адрес угрозы, брань. Мы часто слышим: “Вы обязаны!”, — говорит заведующая отделением скорой медицинской помощи БСМП Татьяна Кубракова, — свои обязанности мы знаем, но ведь и те, кто нас вызывает, тоже должны знать об обязанности четко ответить на все вопросы диспетчера, когда принимается вызов, должны назвать оптимальные пути подъезда к дому. Должны встретить врача, проводить его к пациенту. И собак необходимо убрать до приезда медиков, а то ведь были случаи, когда на наших врачей собаки бросались.
Большую проблему для “скорой” создаёт отсутствие нумерации на домах, плохая освещённость некоторых улиц, кодовые замки на подъездах многоэтажек, непроезжее состояние дорог или перекрытые подъездные пути к домам.
Немало недоразумений возникает из-за того, что люди, которые вызывают бригаду “Скорой помощи”, не знают порядка и принципа её работы. Он таков. Все вызовы делятся на скоропомощные и неотложные. К первым относятся все состояния, которые представляют угрозу для жизни пациента. Это несчастные случаи, которые сопровождаются тяжелыми травмами, кровопотерей, переломы, вывихи, отравления, тепловой удар, переохлаждение, поражение электрическим током. Потеря сознания, острое расстройство сердечной деятельности и дыхания, острая боль в области живота, внезапные роды, заболевания детей в возрасте до одного года – всё это относится к скоропомощным вызовам.
— Если к нам поступает такой вызов, — говорит старший фельдшер отделения “скорой помощи” Наталья Мугерман, — мы обязаны отправить на него бригаду в течение двух минут. Если нет свободных машин, мы снимаем бригаду с менее серьёзного вызова и направляем её на скоропомощный.
К неотложным вызовам относятся те, что прежде обслуживались врачами городских поликлиник. Это обострение хронического заболевания, повышение температуры и прочие недомогания, не представляющие непосредственной угрозы для жизни пациента.
— По некоторым больным можно часы проверять, — грустно шутят медики, — вызывают нас регулярно. Один дедушка звонит и настаивает, чтобы ему прислали обязательно мужчину врача и в строго определённое время.
Ещё одна проблема для “скорой” – перевозки. Некоторые пациенты вызывают машину “скорой помощи” для того, чтобы она доставила их в поликлинику на приём, или в какое-нибудь медицинское учреждение Ростова.
— Перевозки мы выполняем, — говорит Татьяна Кубракова, — но только по заявкам медиков, которые решают, нуждается ли больной в срочной госпитализации и доставке его в то или иное лечебное учреждение. “Скорая помощь” — не социальное такси. Обычно в смену у нас работают от 15 до 17 машин, и если одна из них уходит в Ростов, то это существенно сказывается на работе других бригад. И ещё. Часто люди при признаках ухудшения самочувствия (боли в области сердца, например), сразу вызывают “скорую”, даже не попытавшись сначала принять тот же валидол или нитроглицерин, не попытавшись снять боль или сбить давление хорошо известными им средствами.
За сутки, а именно столько длится смена бригады “скорой помощи”, она обслуживает от 14 до 18 вызовов. В среднем, на каждый вызов (с учётом дороги) даётся один час. За это время врач должен определить состояние больного, поставить предварительный диагноз и решить что делать, везти человека в больницу или ограничиться инъекцией. От оперативности медика “скорой” часто зависит жизнь человека. Поэтому каждый ложный вызов негативно отражается на её общей оперативности работы отделения. Пока бригада отвлекается на “пустой” вызов, кто-то действительно нуждается в срочной помощи, больной испытывает страдания, а его родственники, раз за разом, звонят в диспетчерскую, нервничают и возмущаются.
Задача бригады “скорой помощи” состоит в том, чтобы принять срочные меры для спасения жизни пациента на месте, или доставки его в стационар. Врачи линейных бригад не выдают никаких справок, тем более – “больничных листов”. “Скорая” не занимается систематическим лечением больных и не проводит процедуры, назначенные лечащими врачами. “Скорая” это, возможно, единственный шанс для спасения жизни человека.
— Наша работа лишена однообразия, она всё время подбрасывает нам какие-то новые задачи, — говорит врач выездной бригады Виктор Руденок, — мне, например, памятны два случая, когда я вернул к жизни двух повесившихся. Что может быть лучше, чем спасти человека?
— Моя мама проработала на “скорой” 43 года, — говорит фельдшер Татьяна Чуперева, — я — пока только 16 лет. Работа у нас, действительно, очень творческая. Ты должен очень быстро понять, что с человеком. Бывает, что больной в коме, и не может сам ничего сказать. Вот ты по каким-то признакам, по каким-то своим наработкам интуитивно ставишь диагноз, помогаешь человеку. Бывает, одного больного привезёшь в больницу, потом снова туда приезжаешь, и видишь своего пациента уже на ногах. Он тебя благодарит. Это, конечно, очень приятно. Работа у нас не самая чистая, бывает, что и с бомжами приходится дело иметь, и с пьяными, но не знаю, чем бы я могла заниматься, если бы не работала здесь.
— Я на “скорой” работаю 33 года, — говорит фельдшер Татьяна Никогосян, — каждый случай, каждый больной, непохож на другой. Ко всему невозможно привыкнуть. Помимо медицинской помощи, пожилой человек, например, ждёт от тебя сочувствия, доброго слова. Надо и родственников успокоить, объяснить, что надо делать, куда обращаться за дальнейшим лечением.
— Случайные люди у нас не задерживаются, — говорит Татьяна Кубракова, — такой человек приходит, поработает какое-то время и уходит, понимает, что работа на “скорой” — это в буквальном смысле тяжкий труд. Тяжёлые носилки, тёмные лестницы, не всегда приветливые родственники пациентов. Мы видим, что число вызовов в последние годы растёт. “Молодеют” инсульты, инфаркты, другие заболевания, которыми прежде страдали люди преклонного возраста. Так что работы нам хватает. Очень хочется, чтобы горожане с пониманием относились к нам, к нашей основной обязанности – спасти человека. И ещё. Мы очень благодарны администрации города за обновление парка наших машин, это очень облегчает нам работу. Мы полностью обеспечены медикаментами, мы оказываем помощь бесплатно и без предъявления медицинского полиса. Мы всегда готовы прийти на помощь.

Фото автора и Н. Склярова
слева направо Т.Никогосян Т.Кубракова Н.Мугерман В.Руденок