«В сорок первом, в сорок памятном
году
Прокричали репродукторы
беду», —
писал Роберт Рождественский в одном из своих стихотворений, ставшем словами популярной в советское время песни «Баллада о красках». Услышав о начале войны, несколько 18-летних девушек-подружек из станицы Кривянской решили отправиться «в город», то есть в Новочеркасск, чтобы сфотографироваться вместе на память: ведь неизвестно было, какая ждала их впереди «обыкновенная, судьба нелегкая военная».
О двух из них и будет наш рассказ.
Оказалось, что кривянские девчата поступили предусмотрительно. Через год все они оказались в оккупации, а еще через полгода, после освобождения города Новочеркасска и ближайшей к нему станицы Кривянской частями и соединениями 2-й гвардейской армии, некоторые из этих девушек были мобилизованы в эту армию и влились в ряды бойцов 3-й гвардейской стрелковой дивизии. Неразлучные подруги Нина Слепкова (ставшая после замужества Черновой) и Мария Братущенкова были в их числе.
Но с родными краями девушкам пришлось расстаться не сразу: длительное время их армия и дивизия безуспешно штурмовали вражеский укрепрайон, вошедший в историю Великой Отечественной войны под названием Миус-фронт. Здесь-то и попала Мария в госпиталь с тяжелым заболеванием. И подругам пришлось расстаться до конца войны.
Впереди у Нины были еще пребывание на реке Молочной, где тоже велись упорные бои с немецко-фашистскими захватчиками, освобождение Крыма весной 1944 года и штурм весной победного 45-го цитадели Восточной Пруссии — города Кёнигсберга. В память ей врезались не только виденные ею боевые эпизоды: как, подбитые немцами, опускались на землю один за другим советские аэростаты, поднимаемые с наблюдателями для корректировки нашего артогня. Но и эпизоды бытовые, однако не менее трагические: как несли с реки на плащ-палатке своего старшину, глушившего немецкими гранатами рыбу для прокорма находившихся на его попечении девчат и подорвавшегося на одном из этих трофеев.
А Мария после выздоровления прошла курсы операционных сестер и до конца войны служила в одном из фронтовых госпиталей. Ей и ее новым фронтовым подругам порой приходилось ассистировать у операционного стола чуть ли не сутками — едва успевали второпях проглотить подаваемую им другими медсестрами прямо в рот пищу. После капитуляции Германии их госпиталь направили на восток, где начались боевые действия по ликвидации Квантунской армии Японии. Добирались туда целый месяц. И хотя ко времени прибытия их госпиталя бои с японскими милитаристами уже завершились, военные медики без дела не остались — работы хватало и им.
Так что Мария Тимофеевна Братущенкова вполне заслуженно была награждена двумя медалями с профилем И.В. Сталина на их аверсах: на медали «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» генералиссимус грозно смотрит на запад, а на медали «За победу над Японией» — на восток.
Для Нины Ивановны Черновой дороги были медали «За боевые заслуги» и «За взятие Кёнигсберга».
Помимо этих медалей, у боевых подруг имелся также полный набор памятных наград, вручавшихся им в юбилейные годы каждого послевоенного десятилетия, исключая первое из них.
Была включена Нина Ивановна и в список награждаемых медалью «60 лет победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», но до дня вручения награды не дожила. И тогда Мария Тимофеевна сказала: «Хоть бы мне до Дня Победы дожить, а там — будь что будет…». Медаль «60 лет победы…» она все же получила. Правда, состояние ее здоровья не позволило ей сделать это в торжественной обстановке и прилюдно.
С Днем Победы вас, Мария Тимофеевна и все ныне здравствующие новочеркасцы — участники Великой Отечественной!