№ 18.
Святополк-Мирский Николай Иванович.
Что касается талантов, то таковые, действительно, проявлялись широко в направлении «Wein und Weid», в перемещении лучших экземпляров растений из городской оранжереи в оранжерею при Люботине, имении князя, в некоторых операциях с «Ермаковским» капиталом, в умении, наконец, устраивать балы за честь доброхотных приношений из станиц, что не мешало, впрочем, отправляющимся на эти балы просить дома оставить что-нибудь на ужин, так как ужины атаманские отличались почти монашескою умеренностью. Не вникая в детали управления, талантливый атаман, тем не менее, давал таковому определенное и неуклонное общее направление, вполне усваиваемое подручными властями. В своих взглядах на наилучший способ управления Святополк Окаянный счастливо сочетал в себе гоголевского Держиморду и Угрюма-Бурчеева с Перехват Залихватским, отмеченным Щедриным. Принцип «тащить» и в особенности «не пущать» составлял исходную точку административной политики князя, благодаря чему им ценились по службе и всемерно поощрялись лишь так называемые «сорванцы исполнители», из которых наиболее ретивым были — управляющий атаманской канцелярией полковник Балуев, благодаря громадному родимому пятну на лице, а также и по иным причинам, прозванный «темною личностью», генерал Иван Эрастович Греков, благодаря исключительной, хогтя и своеобразной, ревности к службе, заслуживший прозвище «Солдабарбость». Начальником штаба при Мирском одно время был генерал фон-Раабен, отлично танцевавший мазурку и обыгрывавший всех в винт, впоследствии анекдотический Бессарабский губернатор. Раабен в общем был человек благодушный, но вместе с тем до такой степени глупый, что на него собаки лаяли на улице.
Черты Угрюм-Бурчеева князь проявил, разрушив старый собор и уплатив за его разрушение подрядчику Лимареву 75 тыс. рублей, отдав ему же весь кирпич с собора, стоимостью, как определяют знающие люди, по меньшей мере в 150 тыс. рублей.
Руководимый примером третьего (после Держиморды и Угрюм-Бурчеева) администратора, но значительно превзойдя его в широте разрушительного размаха, Менелай Мирский закрыл (не сжег, правда, как Перехват-Залихватский) не одну, а несколько гимназий на Дону, и если не упразднил совершенно наук (как сие удалось Перехвату), то отнюдь не от недостатка доброго желания. По этому поводу историк А.А. Карасев меланхолически-примирительным тоном повествует: «Этот атаман не признавал полезным для Донского края ни земских учреждений, ни классического образования». У всякого, мол, свои взгляды и убеждения. В правление князя имела место коренная реформа казачьего общественного самоуправления, разработанная при участии атамана и Балуева петербургскими попечительными о благе казачества сферами: в 1891 году было введено новое «Положение об управлении станиц», действующее и по сейчас. Благодетельная сущность реформы состояла, главным образом, в том, что в станичных сборах (раньше они назывались «сходами») участвуют теперь не все полноправные граждане станиц, а «десятидворные» — выборные от каждых десяти дворов. Другой почитатель Святополка Окаянного — П. Краснов, приветствуя реформу, находит, что таковая дала, наконец, возможность на сборах «серьезно заниматься делами, а не говорить пустые речи и слова», к каковым неизбежно приводило участие в сборах всей станицы, при чем вместо голосов разумных казаков слышались «крики».
Как охранитель основ par exe-lence, Святополк-Окаянный наибольшую опасность, угрожающую охранявшемуся им и его присными держимордо-угрюмо-бурчеевско-перехват-залихватскому строю усматривать в казачьей интеллигенции, преследовал ее нещадно, высылая ее представителей в далекие станицы, ссылая без очереди в полки за самомалейшие неисправности по отношению к воинской повинности.
Супруга князя Клеопатра (не Елена) Михайловна была дама чрезвычайно подвижная и энергичная в хозяйственном отношении. За ужинами во время атаманских балов недостаток яств и кислоту питий восполняла радушным обращением и очаровательными улыбками. Из трех сыновей князя удался только один, ныне украшающий собою состав Государственной Думы 4-го созыва и в сильных речах оплакивающий падение крепостного права в России. В виду столь смело и ярко выражаемого направления, сей парламентарий не без гордости стоит особняком даже от своих правых товарищей самой «зубристой» марки.
Ко времени правления Святополка Окаянного трудно было, казалось, ожидать возможности каких-либо территориальных завоеваний для войска Донского. Однако же, правление князя ознаменовалось, хотя и мирным, но блестящим завоеванием, перед которым завоевание казаками Азова — сущие пустяки: к области войска Донского были присоединены г. Ростов на Дону со своим уездом и Таганрогское градоначальство. Присоединение совершилось под влиянием настойчивых на сей предмет представлений атамана лично государю в том смысле, что борьба со всяческой крамолой на Дону только в том случае может быть успешной, если таковая не будет гнездиться под боком в Ростове и в Таганроге, вне пределов досягаемости атаманской власти, пресекающей и карающей. Тщетны были вопли намеченных к завоеванию городов, на которые грозила пасть проекция атаманского всевластия Окаянного; безрезультатны были петиции и депутации в Петербург, не помогло, наконец, и сопротивление завоевательным планам Минелая Мирского государственного совета, единогласно высказавшегося против присоединения: волею государя присоединение совершилось во славу атамана и на погибель крамол.
Памятником правления Святополка Окаянного остались в Новочеркасске два учреждения: Донской кадетский корпус («гордость Донского края», по выражению историка Д. Краснова): «Донское офицерское собрание», широко субсидируемое войском и упорно дающее дефицит. Будит воспоминание о князе и прилегающая к острогу площадь, которую покойный городовой комитет, вероятно, в силу сей близости, и наименовал площадью Святополка Мирского. Ушел с атаманства Окаянный не добровольно, а по многократным напоминаниям из Петербурга, где стали находить, что князь устарел и сделался малодеятельным. Уезжая, атаман плакал горючими слезами, как гласит (маловероятное, впрочем) предание, там, где падали слезы на землю, рождались и расползались в сторону маленькие крокодилы.

(Печатается — в сокращении — по книге А. Петровского «Опись войсковым, наказным и войсковым наказным атаманам, в разное время в городе Черкасск, а затем Новочеркасск от высшего начальства поставленным»).
(Продолжение следует).