15 февраля 2004 года исполняется 15-я годовщина со дня окончания вывода
советских войск из Афганистана.
являюсь непосредственным участником тех событий. В то время командовал 40-й армией генерал-лейтенант Борис Всеволодович Громов. Грамотный генерал. Не терпел показухи. Требовал беречь солдат. Считаю, что данное мероприятие им было тщательно спланировано и успешно осуществлено.
Информация о том, что намечен вывод войск, дошла до нас в начале 1988 года. Конечно, это вызвало у всех чувство радости. Все знали, что необходимо было проводить решительные действия для того, чтобы перекрыть в первую очередь границу с Пакистаном. Однако это требовало дополнительных сил. Либо мы должны были достойно уйти. Политики стремились закончить эту войну. Даже в наградных листах кадровики требовали , чтобы не было таких слов как «душманы, бандформирования». Проводилась политика по национальному примирению. Но мы были уверены в том, что когда уйдёт последний советский солдат — в этой стране начнётся кровопролитная борьба за власть.
Хочу вам рассказать о том, как происходил вывод 191-го отдельного мотострелкового полка из провинции Газни. Я проходил службу в данном полку (полевая почта 39676) с июля 1987 года по июнь 1988 года в должности заместителя командира 4-й мотострелковой роты по политчасти. Наш командир полка полковник Щербаков в марте 1988 года довёл до нас, что полк уходит из Афганистана вторым по счёту после вывода бригады из-под Джелалабада. Вывод войск планировалось начать по двум основным направлениям: Кандагар — Шинданд-Герат — Кушка и Джелалабад, Газни — Гардез -Кабул — Саланг- Пули-Хумри — Хайратон — Термез.
Мы начали снимать заставы и передавать их «зелёным»- так называли подразделения афганской армии. Была организована дезинформация относительно нашего маршрута. О точном маршруте мы узнали буквально за сутки до начала движения. Как впоследствии доложила разведка, «духи» «клюнули» на дезинформацию, подготовили даже окопы на предполагаемом пути следования.
Наш 2-й мотострелковый батальон подняли рано утром по тревоге и поставили боевую задачу выставить блоки по маршруту движения до перевала на Гардез. На следующий день должен был начинать движение наш полк. Перед началом движения полка началась артиллерийская подготовка. Первые два снаряда легли близко возле позиций нашей роты. Наш комбат, азербайджанец по национальности, доступным способом — матом по радиосвязи откорректировал огонь артиллерии. Мы в своё время дали комбату прозвище -Наджибула , из-за его сходства по фамилии и внешности с президентом Афганистана.В этот день полк успешно без потерь дошёл до Гардеза. После ночного отдыха нас предупредили, что духи готовят в «зелёнке» засаду. Как показали дальнейшие события, информация оказалась достоверной. Всем водителям БТРов выдали специальные таблетки, чтобы они не дремали за рулём. Мой БТР с бортовым номером 545 шёл в колонне 4-м по счёту. Все сидели на броне. Неожиданно ахнул гранатомёт — граната прошла мимо 7-го по счёту в колонне БТРа. По колонне начал работать крупнокалиберный пулемёт. Я дал команду экипажу занять места внутри БТРа. Слава богу, всё обошлось, мы быстро проскочили опасный участок. Уже потом выяснилось, что я успел израсходовать почти весь магазин автомата, пока все залезли внутрь БТРа.
Полк выходил из Гардеза тремя колоннами. В Кабуле нас дозаправили. После короткой ночи снова в путь. Потом был снежный перевал Саланг, где дул пронизывающий холодный ветер. Когда спустились вниз до Пули-Хумри, уже было до +50 градусов.
В Хайратоне в последний вечер на афганской земле по просьбе военных контрразведчиков начальник политотдела подполковник Потанин на построении офицеров и прапорщиков предложил ночью бросить на землю трофейное оружие. Он достал из кармана брюк выкидной нож, открыл его и сказал: «Мужики! Здесь это считается сувениром, а там, в Союзе, это — холодное оружие!» Утром в пыли нашли два ржавых «бура» (винтовка английского производства типа нашей трёхлинейки).
2 июня 1988 года в 10 часов 30 минут мы подошли к мосту «Дружбы» на границе перед Термезом. Полк (около 3-х с половиной тысяч человек) вышел без единой потери. Был военный оркестр, цветы, красивые лозунги ,часто с ошибками. В Термезе всем выдали медали «От благодарного афганского народа», отчеканенные на нашем Монетном дворе.
В течение месяца мы жили в модулях, покрытых жестью. Днем крыши накалялись от солнца. Холодный душ давал спасение на 5 минут.
Полк был расформирован в течение месяца. Всех солдат и сержантов — срочников отправили дослуживать на Дальний Восток. Офицеров и прапорщиков — в те военные округа, откуда их направили в Афганистан. В один из дней, когда мы сопровождали наших солдат до аэродрома и ждали начала посадки, я стал свидетелем одного случая, который оставил в моей душе неприятный осадок. На скамейке сидел подполковник, старший группы сопровождения от Дальневосточного военного округа. Увидев солдата-афганца с овчаркой, он подозвал его к себе, и настойчиво предложил отдать собаку ему. Солдат ответил, что эта собака неоднократно помогала сапёрам обнаруживать мины и фугасы. Солдат не хотел отдавать, а точнее предавать своего друга.
Подполковник продолжал настаивать. Мы, офицеры — представители полка, были вынуждены вмешаться , встав на защиту солдата и собаки. Один из нас отдал красивую зажигалку «Мальборо» подполковнику, чтобы тот отказался от своей затеи. Сразу было видно, что этот военный не служил никогда в Афганистане и не может по-настоящему ценить дружбу и верность.
В начале 90-х годов часть была заново сформирована и вошла в состав 201-й дивизии в Таджикистане. Уже разгоралось пламя конфликта между армянами и азербайджанцами.
В словарный обиход прочно входило понятие «горячая точка». Впереди был распад Союза, Приднестровье, кровавая Чечня, позорное предательство в Хасавюрте, Дагестан и опять Чечня…

Фото из архива автора,
осень 1987 г., 60 км южнее Кабула.