(Продолжаем тему, начатую в «ЧЛ» № 3 от 28.01.2004 г.)

Главврач родильного дома В.Е. Сидоровский от встречи с «Газетой Дона» категорически отказался. Корреспондент О. Ливицкая дважды созванивалась с ним в течение дня, последний раз уговаривала его с мобильника минут десять. Я, слушая этот разговор с одной стороны, могла по реакции Оксаны судить о словах доктора Сидоровского. Виктор Евлампиевич говорил о том, что все вы пишете не объективно (Оксана отвечала: «Мы хотим вас выслушать, чтоб было объективно»), о том, что информация комиссии Минздрава уже была (Оксана просила ее прокомментировать), о том, что он – лицо неофициальное (официальное лицо – начальника Управления здравоохранения Новочеркасска Г.П. Солощенко на связь, вопреки просьбам, так и не вышел). Сидоровский стоял насмерть. Можно предположить, что ему сказали: «Низ-з-зя».

Это было в прошлый четверг, а среду вышли «Новочеркасские ведомости» со статьей «К роддому претензий нет». Статья начиналась так: «Некоторое время назад в ряде средств массовой информации появились сообщения о факте смерти в родильном доме Новочеркасска трех новорожденных. В понедельник журналистам нашего города была предоставлена возможность получить информацию об этом из первых рук». Какие журналисты были допущены «к первым рукам», всем нам известно – мы не претендуем. И не подвергая сомнению официальную информацию (дети умерли не в результате инфицирования в роддоме), предлагаем вашему вниманию информацию «неофициальную». Ее поиски и публикация сегодня вызваны лишь одним желанием: МЫ НЕ ХОТИМ, ЧТОБЫ В НОВОЧЕРКАССКЕ УМИРАЛИ ДЕТИ.желанием: МЫ НЕ ХОТИМ, ЧТОБЫ В НОВОЧЕРКАССКЕ УМИРАЛИ ДЕТИ.

«В НОВОЧЕРКАССКЕ ЖЕНЩИНЫ И ДЕТИ НЕ МОГУТ НЕ БОЛЕТЬ»

Губанова Тамара Васильевна, врач высшей категории. Два десятка лет проработала в роддоме на ул. Первомайской, последние годы – главврачом. Позже заведовала родильным отделением горбольницы № 1. Сейчас принимает в женской консультации в микрорайоне Октябрьском.
— Тамара Васильевна! Почему в Новочеркасске болеют и умирают новорожденные?
— В той ситуации, в которой сейчас оказался роддом, женщины и дети не могут не болеть. Основная причина этого – переполненность. Это мое мнение. По нормативам это медицинское заведение не может быть наполнено более чем на 80%. Если роддом на 60 коек, а там находятся 50-52 человека, то он уже считается переполненным. Основная профилактика гнойно-септических заболеваний – это так называемая цикличность заполнения, цикличность выписки. То есть выписали женщину из палаты, после этого палату подвергли генеральной уборке, минимум сутки она «гуляет». Палата подвергается трехкратной обработке: влажной уборке, кварцеванию, проветриванию. И только после этого туда можно положить женщин. Сейчас этого технически нельзя сделать – переполненность…
Мы направляем на дородовую госпитализацию женщин, с какой-то патологией беременности. А роддом переполнен «послеродовыми» женщинами. Поэтому зачастую направляемых нами «дородовых» смотрят, решают, что ничего такого угрожающего нет, и отпускают домой. И потом они уже поступают на роды. Есть и такое требование: беременные женщины не должны лежать в одной палате с послеродовыми, это грубейшее нарушение санэпидрежима. Сейчас не знаю, лежат ли так, но в прошлом году лежали. Когда я работала в том роддоме, на Первомайской, в городе было два родильных дома. Сейчас один, говорят: два содержать «экономически нецелесообразно». Родильный дом никогда, нигде, ни в одной стране мира не бывает прибыльным учреждением, хотя бы потому что 100% коек заполнено быть не должно! Уже это – убыток.

— Говорят, что несколько лет назад в Новочеркасске собирались построить новый роддом?
— Да. Старый уже тогда не отвечал современным требованиям. Рассматривался проект 7-этажного здания: женская консультация и родильный стационар, а в здании старого родильного дома планировалось разместить гинекологическое отделение, которое должно было соединяться с новым зданием воздушным переходом. Есть такое понятие в классификации медицинских учреждений — «структурная единица родильный дом». Это целый комплекс: женская консультация, родильное отделение и гинекологическое отделение. Именно это мы и хотели построить. Но все переиграли – не нашлось денег…
— Тамара Васильевна, а как получилось, что закрыли второй роддом?
— Когда было совсем плохо с финансированием, мы сделали при горбольнице № 1 платное родильное отделение. Я была заведующей. Женщины были довольны. У нас был прекрасный коллектив. Потом с финансированием стало полегче, люди пошли больше на бесплатные роды, а мы перестали зарабатывать даже на зарплату. Мы просили оставить наше отделение как резервный роддом на 30 коек. Нам отказали. Когда в феврале 2001 года роддом на Первомайской закрылся на капитальный ремонт, всех перевели к нам. Тогда говорили, что капитальный ремонт того роддома закончится, и нам все-таки дадут эти 30 коек. Но ремонт закончился, и нас вообще закрыли.
— Вы, специалист, о чем вы подумали, когда узнали о смерти младенцев, родившихся в Новочеркасском роддоме?
— Я знаю, от чего они умерли: от скученности, от недосмотра, от того, что не было надлежащего ухода. Это — мое личное мнение.
— Тамара Васильевна, если бы у вас была дочь и ей предстояло скоро рожать, как бы вы поступили?
— Я бы поехала в Ростов, в ЦГБ. Здесь бы ее ни за что не оставила.

ТАКАЯ КОРОТКАЯ НАСТИНА ЖИЗНЬ…

Елену Клочкову, маму, родившую близнецов и потерявшую крохотную Настю, мы отыскали в микрорайоне Молодежный. В коляске уютно сопел оставшийся в живых (слава Богу!) двухмесячный Илья. В его распоряжении теперь только одна мамина грудь: когда Настя умерла, в другой груди у Лены молоко пропало.
На «сохранении» Е. Клочкова не лежала, никаких патологий не было. Родила, правда, не в 36 недель, а в 40. Благодарна врачу Дмитрию Валентиновичу Захаревичу: «Если б не он, я не знаю, как бы и разродилась!» — общий вес двух малышей «зашкаливал» за 7 килограммов. Родила сама, без разрывов. Малыши появились на свет 17 ноября.
Дети родились отличные, молоко пришло сразу. Правда, детей никто в роддоме не наблюдал. Единственное, что услышала она о своих близнецах, это сказанное в день выписки: «Пупочки отпали, все будет хорошо». Опытные мамы учили неопытных всяким премудростям (Лена была в числе учителей – у нее есть старшая дочь Юля, 12-ти с половиной лет). Вообще отношением персонала к детям да и к «мамочкам» Е. Клочкова потрясена. С возмущением она вспоминает о вечно выпившей няньке, которая открывала дверь … головами младенцев!

Домой Елена попросилась сама, на 6-й день ее выписали. У мальчика, его назвали Ильей, пупок был абсолютно сухой, у девочки, Насти, чуть-чуть выделялась сукровица. Прижигали перекисью водорода, зеленкой.
Оказавшись дома, ждали визита детского врача – с утра в понедельник. Врач не пришел. Во вторник, 25 ноября Настя начала вести себя беспокойно, сильно плакать. Лена вызвала врача сама. Пришла участковый доктор, осмотрела детей, не приближаясь к ним.

Е. Клочкова пожаловалась: Настя двое суток не ходит в туалет, делаю клизму, стул зеленый. «Это бывает, — сказала доктор, — все нормально». Это был 9-й день жизни Насти – 3-й день после выписки из родильного дома.
У девочки пропал аппетит, она чахла на глазах. На 13-й от роду день у Насти поднялась температура. Сначала она бывала только ночью, к утру спадала. Потом стала стабильной: 40 градусов.

1 декабря, в понедельник с утра Е. Клочкова снова вызвала участкового доктора. Придя поздно вечером, та, по словам Елены, возмутилась: «Вы меня каждый раз будете по пустякам звать? Подумаешь, живот болит!». И только узнав про высокую температуру, согласилась посмотреть ребенка. Увидев вздутый живот, решила: скопились газы. От них лекарство и выписала: «Попейте, все пройдет».
Температура не падала. Девочка все время плакала, не могла лежать на одном месте, последние сутки совсем не спала. Пупок у нее приподнялся. Это потом патологоанатом сказал Анатолию, мужу Елены, что это было скопление инфекции. Тогда родители думали: грыжа – от постоянного крика.

В ночь на 5 декабря Настя умерла, прожив на свете 18 дней…

Анатолий, который ездил в морг, передал Елене разговор с патологоанатомом. Тот предполагал, что инфекция могла быть занесена через кровь: пупок не отпадал, его отрезали, обеззараживающую сыворотку не ввели. Пошло заражение, отказала печень…

6 декабря, в день Настиных похорон, врачи, наконец, всполошились. И отправили Лену с Ильей в детскую больницу. А у мальчика еще 2 дня назад появились те же симптомы: позеленел стул, начал мокреть сухой до того пупок.

В больнице взяли анализы, сказали, что результаты будут через 10 (!?) дней. У ребенка появилась сыпь, он чувствовал себя с каждым днем все хуже. Лечения, утверждает Е. Клочкова, не было – «нас наблюдали».

Елена попросила направление в Ростов, ей отказали. А муж тем временем съездил в НИИАП (Институт акушерства и педиатрии), там назначили время для консультации. 10 декабря он привез все-таки Лену с Ильей в НИИАП. Врач, посмотрев ребенка, положил их в отделение патологии новорожденных немедленно — без направления из больницы Новочеркасска.

«Инфекций нашли, — рассказывает Лена, — целый букет, сказали, что большая часть детей попадает к ним из Новочеркасска». Основной диагноз – гнойный амфолит, т.е. причиной – инфекция, занесенная через пуповину.

Две недели пролежала Елена с Илюшей в НИИАПе. Малышу кололи антибиотики – 5 уколов в сутки, всего их вышло 40. Уже на второй день подсох пупок, самочувствие стало лучше.

26 декабря Е. Клочкова с сыном из стационара выписались. Продолжили курс лечения дома. Сейчас стоят на учете: в НИИАПе продолжают следить за состоянием здоровья маленького пациента.

На руки им выдали выписку из истории болезни. И ее, эту выписку, очень хотят у них забрать врачи поликлиники. Анатолий никому ее не отдает: опасается фальсификаций.

Несколько слов в заключение. «Официальная информация», озвученная зам. министра здравоохранения Ростовской области И.О. Крыжановской, заключалась в следующем: причин считать младенцев инфицированными в родильном доме Новочеркасска нет.

Между тем, есть положение, согласно которому, если ребенок заболел в течение 7 суток со дня выписки из роддома гнойно-септическим заболеванием, инфекция «роддомовская». Настя Клочкова заболела ЧЕРЕЗ ДЕНЬ после выписки. На ТРЕТИЙ ДЕНЬ ПОСЛЕ ВЫПИСКИ участковый врач слушал жалобы матери на состояние здоровья ребенка.

Или у нас с математикой плохо? Или в Минздраве со статистикой хорошо?

(Материал собирали вместе с «Газетой Дона»).

Истины ради

В НОВОЧЕРКАССКЕ РОЖАТЬ ЛУЧШЕ!
В редакцию позвонил мужчина. Представился: «Николай». Его дочка – будущая мама – была одной из тех, кого направили рожать в Ростов, пока был закрыт роддом Новочеркасска. «Условия там, — рассказал Николай, — ужасные, у нас намного лучше. Поэтому, когда мы узнали, что наш роддом уже открылся (хорошо, дочка еще не родила), зять ее быстренько перевез в Новочеркасск. В прошлый понедельник она благополучно родила девочку. Как назвали? Да еще не придумали имя…».

Мы от «Лавочки» поздравили Николая и его семью. Он поблагодарил и, прощаясь, добавил: «А как было бы хорошо, если бы в Промрайоне, как раньше, работал роддом. Ведь мы там живем».

УМЕР ЕЩЕ ОДИН МЛАДЕНЕЦ
Об этом нам сообщила женщина. Так и сказала: «Вчера, 29 января, в роддоме умер младенец».
Мы навели справки. Наши источники нам подтвердили: умер. Диагноз – внутриутробная пневмония. Ребенок был инфицирован еще до рождения. В этом случае нет повода винить роддом.