Какие наши годы…
«Когда мне будет 100 лет, — я окончательно продемонстрирую свою программу омоложения»
— огласил цель и пригласил на юбилей 78-летний ветеран войны и труда инвалид 2-ой группы А.И. Желудков.
Наша встреча в его двухкомнатной квартире в тихом новочеркасском дворе, в квартале от Вознесенского собора, состоялась после Дня Победы, когда отдав дань уважения ветеранам, подарившим нам праздник немеркнущей гордости, мы их забываем как тех, о ком уже все сказано и у кого все в прошлом. А вот у героя моего рассказа — в будущем, потому что поставил перед собой цель: «Стать моложе своего паспортного возраста на 20 лет. И никаких болезней! и никаких лекарств!» Но прежде чем рассказать о его программе омоложения, стоит познакомить читателей с его жизнью.

Он был на фронте недолго — тяжелое ранение в позвоночник, госпитали, и командир взвода младший лейтенант Желудков вернулся в свой хутор, что в 30-ти километрах от железнодорожной станции в Пермской области. Фронтовика назначили завбазой в заготконторе. «Но я объективно чувствовал, что нужно учиться». Поступил на заочное отделение в педучилище в районном центре с симпатичным названием «Чернушка». А когда появился вербовщик из Сталинграда, «конечно, уговорился» — уехал туда работать геодезистом. Это был 1950 год. А уже в 51-м белобрысый, не богатырского сложения геодезист, верящий в свою звезду, с тремя друзьями поехал поступать в известный Новочеркасский политехнический институт. Поступил, но друзьям пришлось вернуться.
Однако ранение о себе напоминало постоянно: кружилась голова и неожиданно отказывали ноги. Не помнит, как звали преподавательницу, что посоветовала ему ходить в горы. Первый поход в Закарпатье прошел благополучно: ноги служили исправно и сознание не терял ни разу. Вот тогда и родилось желание исходить мир своими ногами. На вопрос «Где вы побывали», Адольф Илларионович начал перечислять: « Весь Кавказ, Крым, Карелия…», потом остановился и подытожил: «Не был только на Дальнем Востоке».
А теперь о трудовой биографии. После окончания института восемь месяцев строил кирпичный завод в Гуково. Потом надолго вошел в судьбу новочеркасский мясокомбинат: 5 лет — главным механиком, 5 лет — главным инженером, потом 20 лет — директором, до пенсии.

Руководитель преуспевающего мясокомбината, не раз занимавшего первые места во всесоюзных соревнованиях и на самых престижных закрытых дегустациях, свои возможности использовал с единственной целью — расширить границы своих турпоходов. Болгария, Румыния, Венгрия, Югославия, Австрия, Турция, Греция, Мальта, Испания, Италия, Канарские острова, Алжир, Марокко, Куба, Канада, Мексика, Перу, Индия, Непал — страны, где побывал-посмотрел, попытался сравнить, а когда со своей родиной, то, увы, часто не в ее пользу. Но разговор об этом «уже не интересен», однако, не удержался и вспомнил: «В Испании в одном из залов музея нам сказали, что здесь присутствует королева. И все безошибочно посмотрели на женщину, в которой, несмотря на отсутствие свиты и какой-либо отличной от других одежды, чувствовалась королева. А вот наша Раиса Максимовна не была королевой, нет — не королевская порода». Мой герой был категорически против того, чтобы это наблюдение о поездке конца 80-х попало в газету — «модно нынче хулить «бывших» и не надо противопоставлять женщин» — его объяснение этому. И еще: «Люди в странах древнейших культур — например, Греции, Испании отличаются своим достоинством, какой-то природной гордостью и еще «чем-то», но мы — другие».

И нетипичным, другим, был директор солидного мясокомбината с, однако, вполне соответствующей фамилией — Желудков. Смеясь, вспомнил, как в турпоходе по Крыму на вопрос «Кто, откуда, кем работаешь?» — ответил: «директор мясокомбината», вызвав хохот всей группы, а стоявший рядом ткнул его в то место, где при такой должности полагается быть пузу, и сказал: «Ну, свистишь!». «Что, и пошутить нельзя?!» — ретировался «самозванец».

Впечатления хотелось сохранить, и не только в душе — так появилась еще одна страсть — фотография. Слайды, с рассказами об увиденном, возвращение в горы, за моря-океаны, куда теперь можно вернуться виртуально. Запомнился один снимок, сделанный им в 70-е: зимние заснеженные ели с красными гвоздиками. Это не был коллаж. Просто на столике в купе поезда стояли гвоздики, а за окном — лес в пушистом снегу. И ему захотелось сохранить и то, и другое, но обязательно вместе.

Это не все. Где-то в середине 50-х «захотелось рисовать. Еще когда учился в институте, один парень хвалился, что здорово рисует. А я чем хуже?». Получил необходимые консультации, купил краски — и начал. Первой была копия картины Шишкина «Рожь», потом другие. Сейчас дома остались лишь четыре его работы, написанные маслом.

Увлечению живописью помешала новая страсть — радиолюбительство. Результат: самодельная стереосистема , как называла ее жена Елена Николаевна, «тумба-радио совершенно бесподобного звучания». Похожие промышленные системы пришли к нам гораздо позднее. А необходимость обслуживать цветной телевизор вдохновила на новое хобби.

После ухода на пенсию именно эта любовь к электронике стала основой его новой работы. Мэтры науки в НИМИ (сейчас НГМА) его приход к ним в качестве электронщика встретили более чем скептически — бывший директор мясокомбината, пенсионер, собрался заниматься антеннами для космической связи? Это было почти смешно, однако, снисходительное пренебрежение быстро сменилось удивлением, а вскоре — и почтительным вниманием. А чтобы была «бумажка» (без нее, увы, хуже, чем без паяльника), окончил курсы радиомастеров, получив сразу пятый разряд. Потом около десяти лет работал инженером-электронщиком в своей альма-матер — политехническом, на кафедре «Автоматизации производства и робототехники» у известного профессора В.Т. Загороднюка. Последние два года не работает — освободил место молодым, хотя его об этом не просили, так как специалистом считается отменным. Сейчас Адольф Илларионович приходит на кафедру, если требуется его помощь в ремонте и наладке какого-нибудь прибора или чтобы принести нужную книгу, которая у него, как правило, находится.
Активные путешествия закончились, и опять заговорило ранение. Но чувствовать себя инвалидом не захотел. Путешествия в Индию и Непал оказались не только поездками в новые страны, но и к новым знаниям. Настало время применять их на практике.

Адольф Илларионович умеет накапливать энергию и направлять ее в заданное место. Он восстановил зрение настолько, что в свои 78 лет не пользуется очками, и сохранил все волосы. А с болями в ногах и другими возрастными проблемами справляется сам, с помощью аппаратов, весьма интересных.
Только мне кажется, что дело вовсе не в умении владеть скрытыми энергиями, иметь острый ум и руки искусного мастера. Главное — в любви и неиссякаемом любопытстве жить, а еще самодостаточности при отсутствии материального капитала. А посему «домушников» прошу не беспокоиться. Да и гаража с машиной тоже нет, как не было никогда.

Нынче никого не удивить ни Канарами, ни Парижами, а слайды — уже вчерашний день. Есть кинокамеры и видеомагнитофоны, пофилософствовать о душе и космических иерархиях мы тоже горазды, а хороших электронщиков вон сколько безработных. Мы научились объяснять свои неудачи звездами, под которыми родились, кармой за бабушкины грехи, генами и не той ногой, с которой встали. А уж как достается супругам-ошибкам, правящим дуракам и дорогам… Еще мы легко научились оправдывать воровство возможностями и даже правом на него, завидуя тому, кто делает это ловчее и наглее. А того, кто этим правом не воспользовался, в лучшем случае называем чудаком.

Им в ответ Адольф Илларионович улыбается и вспоминает Хайяма:
О. мудрец! Если Бог
тебе дал напрокат —
музыку, деву, вино,
ручеек и закат, —
не выращивай в сердце
безумных желаний!
Если все это есть,
ты безмерно богат!

На вопрос об отношении к нынешним политикам, к власти — ответил:
«Они должны принимать для общества, которым руководят, такие законы, которые с одной стороны создавали бы попутный ветер людям, стремящимся к знаниям, творческому труду и созиданию. И наоборот: создавали встречный постоянный, сильный ветер, включая гром и молнию, для звероподобных, аморальных, нечистых на руку. Если таких законов не будет, или перепутать в них направление ветра, то обществу грозит полное вырождение и саморазрушение. И ничего более!»
Если кто-то захочет нас пересчитать на первый-второй: здоровых-больных, богатых-бедных, умных-глупых — мой герой никогда не станет вторым. Все относительно. Вот почему захотелось, чтобы о нем узнало как можно больше людей.
Его совет людям предпенсионного возраста: «Заранее подумайте и приобретите профессию (ремесло, хобби), что сможет пригодиться на пенсии. Обязательно должна быть цель на конец жизни. Стратегия. У меня она есть. Помните, у Сталина были «Удары»? Первый удар, второй удар… Так и у меня: были путешествия, живопись, фотография, электроника. Теперь наступило время для моего пятого удара — программы омоложения».

Для этого он спроектировал и смонтировал не менее двадцати аппаратов и приспособлений. Его вибрационный массажер (по типу «Витафона», но в 10 раз мощнее) работает не под механические малоприятные звуки, а с подключением музыки большого диапазона звучания и «питательной для слуха» (Бах, колокольные звоны). В аппарате для профилактики простуды и связанных с ней хворей использовал известный с войны опыт лечения камнями: на выходе из двигателя-вентилятора расположил сердоликовые подвески, которые при нагревании выделяют дезинфицирующие и лечебные вещества. Медная пластина с шипами, корпус которой заземлен, — для массажа ног с эффектом прогулок по земле босыми ногами, что для городского жителя не всегда возможно. Плюс всевозможные метелочки, молоточки, венички, живая и мертвая вода для протирания тела и уборки квартиры (с домашними хлопотами справляется сейчас один — жена Елена Николаевна три года, как умерла). Плюс различные системы и техники накопления «энергией жизни» от космоса, дополненные упражнениями по тренировке памяти и отключению от ненужного, например, с помощью метода «прожектора внимания», когда очень хорошо видно главное, а второстепенное и мешающее — значительно слабее. И это далеко не полное перечисление его наработок.

У героя моего рассказа один из самых современных музыкальных центров и огромная коллекция аудиокассет и лазерных дисков классической и современной музыки — «чтобы жить припеваючи».
«Я уже кое-чего добился: могу взять девочку и станцевать с ней самый современный танец. Это только начало. Приглашаю проверить: когда мне будет 100 лет, — я окончательно продемонстрирую свою программу омоложения, если не случится какая-нибудь катастрофа».

Надеюсь, что нашей встрече через 22 года ничего не помешает, — и она состоится, и я смогу о ней рассказать.