НЕРВНЫЕ КЛЕТКИ
Все истинно верующие да разбивают яйца с того конца, с какого удобно. Решение же вопроса: какой конец признать более удобным, по моему скромному суждению, должно быть предоставлено совести каждого или, в крайнем случае, власти верховного судьи империи.
Джонатан Свифт «Путешествие в Лилипутию».

СТАТЬЯ 28 КОНСТИТУЦИИ РФ: «Каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними».

Реализация этого неотъемлемого права на деле привела к тому, что в нашей стране число всевозможных сект или иных организаций, манипулирующих человеческим сознанием, измеряется тысячами. Вред, причиняемый новоявленными «проповедниками», соизмерим лишь с последствиями эпидемии «белой смерти», как иногда называют захлестнувшую наши города волну наркоманий.

Итак, мы продолжаем серию бесед с врачом-психотерапевтом Ириной Владимировной Минкиной (см. «ЧЛ» №№ 8, 11,14), на сей раз решив поговорить о медицинских аспектах проблем, связанных с деятельностью тоталитарных сект.
— Уважаемая Ирина Владимировна, чем, по вашему мнению, вызван в последние годы рост числа людей, пострадавших от нетрадиционных религиозных убеждений?
— Правильнее было бы говорить, что они пострадали от собственного невежества, потому, что, на мой взгляд, большинство тоталитарных сект не имеют никакого отношения к религии.
— А что же тогда из себя представляют подобные организации, и почему их влияние на людей стало столь велико?
— Видите ли, человек в силу своей природной слабости издревле обращался к потусторонним силам, пытаясь изменить явления, от него не зависящие, как-то: засуха, неурожай, наводнение и т.п. Наша страна после многолетнего насаждения атеизма превратилась в подходящую площадку для работы «проповедников», которых проще назвать обычными аферистами, превратившими потакание человеческим слабостям в доходный бизнес. Беда в том, что атеизм, как учение, воспринят не был, и ему на смену пришла не вера в Бога, а вредные суеверия. Этим умело пользуются сектанты.
— Вероятно, они предлагают человеку нечто такое, от чего он неспособен отказаться?
— Совершенно верно. Секта предлагает способы быстрого решения любых проблем, открывая короткий и легкий путь к счастью.
— Рецепт счастья — аргумент серьезный, но единственный ли?
— Разумеется нет. Однако здесь мы затрагиваем очень серьезную проблему. Естественный ход времени, научно-технический прогресс, урбанизация и прочие факторы слишком резко изменили межличностные отношения. Совсем недавно люди жили общиной. Вспомните коммунальные квартиры, общие дворы, да и словосочетание «рабочий коллектив» было не пустым звуком. Человек казался открытым и дружелюбным. Теперь все разъединены. Каждый борется за выживание и выживает сам. Люди стали более эгоистичны, замкнуты. Многие чувствуют себя в таких условиях одиноко, беспомощно. Секта же дает ощущение братства. И неофит, истосковавшийся по комсомольским собраниям, находит в секте и ту самую поддержку, в которой он нуждался, и всевозможные суррогаты душевного тепла.
— Но почему же при абсолютно одинаковых условиях, я имею в виду и религиозный нигилизм, и тяжелые жизненные обстоятельства, и возможное депрессивное состояние, один человек гонит прочь назойливых «проповедников», а другой легко попадается на их удочку?
— Как бы человеку не было плохо, если он привык рассчитывать только на себя, если он обладает чувством ответственности за свою жизнь и судьбу, если отдает себе отчет, что его трудности связаны с ним самим и, конечно же, преодолимы, — такой человек никогда не попадет в секту.
— Кто же тогда, по-вашему, представляет удобную мишень для «охотников за человеческими душами»?
— Как я уже говорила, это, во-первых, люди, непросвещенные в вопросах религии, не имеющие живых и глубоких семейных религиозных традиций. Попробуйте заманить в секту истинно православного человека, досконально знающего Священное писание, регулярно посещающего Храм. Во-вторых, в секты попадают наши потенциальные пациенты. Не имея возможности разобраться в своем душевном состоянии, они идут на проповеди, вместо того, чтобы обратиться к специалистам.
— Наверное, здесь имеет значение расположенность к внушаемости?
— Все люди внушаемы в той или иной степени. Однако существует определенная группа людей с выраженной от природы, повышенной внушаемостью. Это, как правило, личности чрезмерно эмоциональные, с лабильной психикой, иногда истероидного типа. Они, кстати, хорошо поддаются гипнозу.
— А люди мнительные?
— Человек с тревожно-мнительными чертами, как раз-таки недоверчив и внушению поддается плохо.
— Мы разобрали с вами, почему путь в секту настолько легок. Ответьте теперь на вопрос: почему же так труден путь назад?
— Тот суррогат общения, который мы обсуждали, заменить очень трудно, вне секты — практически невозможно. Человек лишь изредка способен добровольно отказаться от чувства душевного комфорта, обретенного таким трудом. К тому же в большинстве тоталитарных сект вовсю практикуется самое настоящее зомбирование.
— Зомбирование — слово очень модное. Что оно означает с точки зрения врачебной науки?
— Зомбирование — это полное подавление индивидуальности, после которого чужие идеи и установки человек выдает за свои. Мало того, он абсолютно убежден, что именно так и думает. По существу это уже не человек, а биоробот.
— Не могу понять ту легкость, с которой индивидуум добровольно отказывается от своей индивидуальности…
— Это естественно. Человек обладает как индивидуальным, так и стадным чувством. Стадность ему нужна для выживания. Возможно поэтому на протяжении мировой истории толпа часто вверяла свою судьбу не самым лучшим лидерам.
— Я неоднократно слышал, что многие наставники тех или иных сект практикуют введение своих «братьев» и «сестер» в трансовое состояние. Насколько это опасно?
— Состояние транса — очень яркое, экстатическое. Пережив его хотя бы один раз, человек начинает ощущать в нем потребность. Со временем может сформироваться зависимость, сходная с алкоголизмом или наркоманией.
— Наконец, последний вопрос. Вам часто приходится работать с жертвами тоталитарных сект?
— Нет. В данном случае реабилитация очень сложна. Человек не понимает, что он зомбирован, поэтому не приходит на прием. Мне иногда доводится общаться с родственниками тех, кто попал в подобную беду, однако помочь им крайне тяжело.