из дальних странствий
Золотое правило путешественника: вести путевые (или непутевые — как уж получится) заметки, которые потом, когда все уже будет позади и настанет пора воспоминаний, помогут сдержать буйство фантазии в рамках приличия — с одной стороны, а с другой, — извлечь из глубины памяти неожиданные и очаровательные подробности, способные расцветить яркими красками даже тускнеющие со временем впечатления.

Лирическое отступление
Работниками заведения оказались двое немолодых мужчин. Услышав русскую речь, они бросились к нам как к родным. Оба выходцы из Казахстана. Со слезами на глазах, они рассказывали, как тоскуют по Родине, прожив в Германии один пять, другой уже восемь лет. За 900 км, из-под Берлина ездят сюда на работу (ближе или по другому профилю найти работу не смогли). Не привыкли к чужой стране и их дети, несмотря на то, что приехали сюда совсем маленькими. На прощание мы подарили Петру, который вышел нас проводить к автобусу, бутылку русской водки. Он растрогался, открыл багажник своей машины и вручил нам ящик пива, потом просто совал банки пива каждому в руки, лишь бы услышать слова, произнесенные на чистом русском языке: «Спасибо». До свидания, Петр, казахский немец, не нашедший пока на исторической Родине ни счастья, ни умиротворения. Да уж, умом Россию, даже казахскую, не понять…
Существует еще одно правило путешественника. О нем я вычитала давным-давно в одной умной книжке: не следует приступать к описанию своих впечатлений раньше, чем отоснятся все сумбурные и сумасшедшие сны, которые являются непосредственным отражением пережитого. Первое правило я выполнила. А вот второе… Признаться, до сих пор, хотя со дня возвращения из Франции прошло уже 3 недели, я время от времени продолжаю видеть цветные сны, наполненные лазурным сиянием Средиземного моря, доброжелательными улыбчивыми лицами французов и хороводом сказочно неправдоподобных пальм. Кстати, о пальмах. Увидев первую из окна автобуса, я едва удержалась от восторженного повизгивания. Да и потом вид пальм, стройных и высоких, устремленных в самое небо, или низких и раскидистых, напоминающих гигантские ананасы, посаженные в клумбу, ни на минуту не оставляли меня равнодушной. Видимо, в прошлой жизни меня что-то тесно связывало с этими экзотическими деревьями, ибо чуть ли не на всех фотографиях, где пальмы оказывались в непосредственной близости от меня, я запечатлена с ними в обнимку…
Однако я очень сильно забежала вперед, а ведь прежде чем попасть на Лазурный берег Франции, наша группа проделала на автобусе длинный путь чуть ли не в три тысячи километров.
20 марта в Ираке началась война, а в Новочеркасске выпал снег. Отъезжающая во Францию группа являла собой примечательное зрелище: в теплых куртках, сапогах и шапках, навьюченные огромными баулами с едой, питьем, одеялами и подушками, мы грузились в автобус, которому предстояло на ближайшие трое суток стать нашим домом на колесах. Не обошлось без курьеза. За 5 минут до старта обнаружилось отсутствие одной туристки. Оперативные поиски дали результат: она оказалась случайно закрыта в помещении турагентства, за стеклянными дверями которого делала попытки обратить на себя внимание прохожих. Наконец все на местах. Отъезжающих благословляет отец Сергий. Затем сентиментальная сцена прощания с провожающими. Объятия, поцелуи, взаимные напутствия. В 8.10 трогаемся в путь.

Из-за непогоды до Бреста добрались лишь к 10 часам вечера следующего дня. Пять томительных часов провели на польской границе. После прохождения всех пограничных формальностей автобус долго и тщательно отмывали от российской дорожной грязи. Мы же за это время успели оценить первые проявления западной цивилизации: в специальных кабинках туалетных комнат можно принять душ. Пейзаж за окном коренным образом поменялся: иные, чем у нас, польские домики, небогатые, но опрятные; прибранные дворики; мусора вдоль дорог почти нет. Как нет уже и снега. Поля возделанные, ухоженные. Ощущение приближения к цивилизации усиливается после пересечения Германской границы. За окном мелькают чистенькие, строгие, как с картинки, немецкие деревни. Проносятся фермочки, поля, как будто расчерченные чьей-то одной умелой рукой. Ни брошенной техники, увязшей в грязи, ни разбитых фонарей, ни полуразваленных сараев (как у них тут все запущенно!). Лесополосы огорожены, спиленные деревья сложены под навесами аккуратными штабелями. Дорога гладкая — читай, пиши без проблем. Вдоль дороги то и дело попадаются резвящиеся олени. Обочины пестрят комфортабельными мотелями, придорожными кафе, заправочными станциями, снабженными всеми атрибутами, необходимыми для кратковременного отдыха: закусочными, магазинчиками, туалетами. Западные туалеты — это особый мир. Их описанию можно посвятить отдельные главы, я же ограничусь воспоминаниями об одной из самых теплых дорожных встреч, которая произошла у нас в местечке Bad Bellingen, в Германии, именно в туалете на автобусной стоянке (см. лирическое отступление).
Со все возрастающим чувством нетерпения и волнения ждем встречи с Францией. Страной, которая кажется очень знакомой и близкой из-за того, что о ней столько прочитано книг, столько пересмотрено фильмов. Названия городов, архитектурные шедевры, фамилии исторических лиц, писателей, художников, актеров, героев произведений — все это давно стало частью нашей общечеловеческой культуры.
Взору случайного посетителя Франция по-прежнему представляется романтической страной. Однако романтика Южной Франции крепко настояна на экзотике. Причем, экзотике в высшей степени цивилизованной. Трогательные ставеньки на окнах даже многоэтажных домов, забавные пальмы вдоль тротуаров, гигантские кактусы, спускающиеся по холмистым обочинам дорог к самой проезжей части, соседствуют с изысканностью оформления фасадов зданий и витрин, с великолепием суперсовременных яхт — неотъемлемого элемента Лазурного побережья, с потрясающей чистотой всего, что тебя окружает. Вообще чистота и ухоженность страны — не отдельных ее местечек или улочек, а именно всей целиком, вызывает чувство восхищения. А убедиться в этом нам представились неограниченные возможности: пол-Франции мы увидели из автобусного окна (от которого просто ни на минуту не хотелось отрываться), а некоторые города смогли рассмотреть потом вблизи и, как говорится, ощутить их «на вкус и на ощупь». Многие из этих ощущений хранят теперь фотографические карточки.
Надо сказать, желание не выпускать фотоаппарат из рук и «щелкать» все подряд не покидало меня с того момента, как наш автобус миновал мост через Рейн, отделяющий Германию от ее западной соседки, и покатил по утренней Франции — яркой, нарядной, цветущей, немножко легкомысленной, с очаровательными домиками, крытыми разноцветной черепицей.

Панорама Средиземного моря открылась нам уже в легких сумерках. Позади остался Марсель, откуда рукой подать до Тулона (и Ля Валетта, расположенного в его окрестностях) — конечного пункта нашего путешествия. Отсюда основная, туристическая группа отправляется в курортный городок Санари. Наша деловая делегация размещается в гостинице «Ибис». Впереди — незабываемая неделя tete-a-tete с Францией.

ИЗ ДНЕВНИКА:

20 марта, четверг
«Полное ощущение глубокой зимы. За окном заснеженные поля, сливающиеся с белым горизонтом. Дорогу переметает. Движение замедлилось до 30 км/час. На очередной стоянке к заветному домику с буквами «М» и «Ж» пробираемся гуськом, утопая в снегу, пряча лица от ледяного ветра, швыряющего в глаза колючую порошу. Какая там весна! Какая Франция! Какой Лазурный берег! Январь! Россия! Северный полюс!»

23 марта, воскресенье
«Поражает количество телефонов SOS вдоль дорог, огромное число знаков, указателей и… полное отсутствие назойливых, отвлекающих внимание рекламных щитов. Все каменистые склоны, прилегающие к дороге, затянуты металлической сеткой. Грузовиков нет: в выходные дни движение грузового транспорта запрещено, исключение составляют фуры со скоропортящимися продуктами. Недоумеваем, где жители окрестных деревень? На улицах не видно людей. Чуть позже получаем ответ: начинаются зоны активного отдыха — каскад озер, спортивные комплексы, кэмпинги, и «потерянное» нами французское население обнаруживается там в большом количестве. Н-да, видимо, французские женщины не стирают по воскресеньям белье и не «тяпают» до умопомрачения огородные грядки.»

(Продолжение следует.)