(Окончание. Начало в «ЧЛ» № 13 от 2.04.2003 г.)
Отвлекусь от доклада С.Г. Глазьева и вспомню, как одиннадцать лет тому назад я говорил с профессором Дай Вентьяном из Китая. Он мне сказал тогда: «Вы совершенно правильно оцениваете роль компартии как тормоза. Но вы, входя в крутой поворот истории, выбросили тормоза. Китай не может себе позволить такие эксперименты над собой». Сегодня можно наконец-таки и слепому увидеть, какие это были сказочки — про то, что не любили нас якобы только из-за нашего тоталитарного режима. Не любили нас за то, что мы были сильны. И вот вам пример. Сегодня мировая цена нефти держится около $30 за баррель. Учтем, что себестоимость нашей нефти $18 за баррель, иракской — $4, а вьетнамской — $2. Задача проста: вы — инвестор, прибыль есть единственный критерий эффективности. Тогда в нефтяную промышленность какой страны вы вложите свои денежки? Правильно — во Вьетнам. И плевать на то, что у власти там коммунисты. Потому что эффективность инвестиций там будет наибольшая, а именно этот навар — главное для инвестора, но отнюдь не идеологическая лапша. А мы? Мы ведь теперь хорошие, уже давно не тоталитарные… Где же инвестиции? Да нет их. Нет и не будет. Об этом хорошо сказал А. Паршев в книге «Почему Россия не Америка» — никто никогда не будет вкладывать деньги в экономику такой огромной и холодной страны, как Россия, потому что немалая часть этих средств будет потрачена на отопление и перевозки. Поэтому в условиях свободного перемещения капиталов деньги будут только уходить из нашей страны. Проверено десятилетней практикой. Например, только в прошлом году и только по официальным данным из России ушло 22 миллиарда долларов. Вот так мы и помогаем загранице.
Правительство, сказал С.Ю. Глазьев, занято обслуживанием тех, у кого много денег. На 50 млрд. долл. в год мы терпим убыток от утечки умов за рубеж. Это на наши с вами денежки эти кадры учились, а теперь работают на чужого дядю. Для этого мы их бесплатно учили? Но как винить этих людей, которых реформы сделали невостребованными в своей стране? В дворников им переквалифицироваться? Так золото нашего интеллекта даром выбрасывается за рубеж. 50% специалистов по молекулярной биологии и 30% спецов в области информационных технологий не могут найти у нас работу. А мы знаем, что наши программисты — лучшие в мире. Так, во время полета кораблей «Союз-Аполлон» наш ЦУП телеметрическую информацию обрабатывал за 1 минуту, а американский центр в Хьюстоне ту же самую работу проделывал за 30 минут.

С отъездом специалистов, которые начинают работать в фирмах, конкурирующих с российскими, то есть против нас (а что делать — рынок ведь!) мы лишаемся возможностей экономического роста. Знания — это ресурс. И уникальность этого ресурса заключается в том, что он, по мере эксплуатации, только увеличивается. Экономика, основанная на капиталовложениях в знания, поистине является философским камнем для страны. На фоне этого показательно выглядит то, что за последние 10 лет ассигнования на науку в России сократились в 20 раз. В обсуждении судеб российского образования некоторые депутаты в Госдуме договорились до того, что россиянам достаточно семилетнего гарантированного образования. Как тут не вспомнить строки одного письма: «Славяне … в той мере, в какой они нам не нужны, … могут вымирать. Размножение славян нежелательно. Образование опасно. Для них достаточно уметь считать до ста. В лучшем случае приемлемо образование, которое готовит для нас полезных марионеток». Это один райхсляйтер — М. Борман в 1942 году писал другому райхсляйтеру — А.Розенбергу.

Так что же у нас с политикой в области образования, то есть с инвестициями в философский камень экономики? Да вот что: средний возраст профессоров составляет 60 лет. Это означает, что через несколько лет интеллектуальный потенциал перестанет воспроизводиться, и мы отшвырнем свою страну и самих себя на самую отдаленную периферию. Причем, это необратимо — никто не даст нам денег на восстановление загробленного образования. «В лучшем случае…» — см. пожелание партайгеноссе Бормана. Наша наука, сказал С.Ю. Глазьев, недофинансируется троекратно. Понятно, что руководству страны, если оно наследует курс Б.Н. Ельцина, наша наука не нужна — она не имеет никакого отношения к возможности обогащаться тем, кто обогатился и продолжает это делать. Она дает возможность выжить стране. Но вот здесь наша элита противостоит обществу. В развитых странах главным фактором развития становится человек. Вообще-то это, по сути, означает социализм, это — социально ориентированная экономика. У нас была именно такая, если честно отбросить идеологические заклинания. Наверное, советское государство могло оставлять людям больше сосисок и магнитофонов. Но оно находилось в состоянии войны, пусть холодной. Это все как будто забыли. Поэтому главнейшей своей обязанностью государство-отец считало защиту граждан. Хоть вне, хоть внутри. И на это изымало «прибавочный продукт». В СССР было бы дикостью даже помыслить, чтобы какой-то «серый волк» из Иордании свободно ходил по русскому городу с автоматом и стрелял в русских людей.

За счет чего С.Ю. Глазьев считает возможным поправить экономическую ситуацию? За счет ракетно-космических, авиационных и биотехнологий — тут мы еще пока лидируем так же, как и в электроэнергетике и приборостроении. При этом 40% производственных мощностей простаивают, 20 млн. квалифицированных работников не работают по специальности. Инвестируется лишь одна треть сбережений, значит, если активизировать остальное, можно поднять уровень производства в 3 раза. Но Центробанк стал придатком американской резервной системы. Мы добровольно отказались от суверенитета, привязав рубль к доллару. И это притом, что покупательная способность советского рубля была в тридцать раз выше доллара. Не верите? Тогда договоримся, что покупательная способность денежной единицы равна тому, сколько товаров и услуг можно на эту единицу купить там, где она функционирует как денежная единица (в США на рубли ничего не купишь). А теперь вспомните, сколько раз можно было проехаться на метро, прокатав рубль? 20 раз. Такое же удовольствие в США стоит $30. А «произвести» одну поездку — значит приобрести и соединить огромное количество разных ресурсов, производимых страной (НИОКР, стройматериалы, машины, энергия, кадры). Сумма этих ресурсов производилась в СССР за 5,1 коп (с людей брали 5 коп, но не будем мелочиться). По качеству наше метро даже сегодня намного лучше, чем в Нью-Йорке. В США сумма ресурсов для обеспечения одной поездки на метро в Нью-Йорке производится за 1,5 доллара (плюс дотации мэрии, нам неизвестные). Итак, если бы могли выйти на рынок в этой сфере, мы предложили бы ту же (или лучшую) услугу по цене 0,005 доллара — против 1,5 доллара. С учетом курса рубля по отношению к доллару — в триста раз дешевле! И не надо никаких сказочек про громадные дотации государства — у метро их было 0,1 коп. на поездку. Да и не может государство никакими дотациями покрыть разницу в сотни раз, а если может, то это дела не меняет. Значит, какая-то другая часть экономики была так сверхэффективна, что позволяла концентрировать у государства совершенно немыслимые средства. Короче, была у нас эффективная экономика до тех пор, пока руководство работало на общество. Можно сравнить, какие дивиденды от пребывания у власти оставил себе, например, тоталитарный лидер Н.С. Хрущев и известный борец с коммунистическими привилегиями Б.Н. Ельцин. Как говорится, комментарии излишни.

Сегодня, сказал С.Ю. Глазьев, все страны, пустившие доллар в свою экономику, работают на США, обеспечивая ее военные расходы. Америка как страна, печатающая деньги, собирает сегодня налог со всего мира, подвластного доллару. Сами США поглощают лишь 40% долларовой массы. Аккумулируя доллар, мы финансируем страну, печатающую эти бумажки. Так что войну в Ираке оплачиваем и мы с вами. И это притом, что доллар, по словам С.Ю. Глазьева, обеспечен лишь на 4% (рубль обеспечен на 150%). Евросоюз предлагает нам перейти на расчеты в рублях и в евро. Китай и Индия выступают с аналогичными предложениями. Человечество начинает выбираться из долларовой зоны, как из чумного барака. Россия пока не торопится. Наша власть, по словам С.Ю. Глазьева, боится США. Отсюда и расстановка интересов, экономических ориентиров. Отсюда и экономическая ситуация в России.
Но общество процветает только там, где власть работает на общество.