Наш разговор с Владимиром Васильевичем Скороходовым, помощником главы администрации города по поселку Луговому начался, едва мы тронулись из центра города, где договорились встретиться, в сторону его «владений». Прежде мне не приходилось бывать в этом поселке, который из города едва виден в аксайской пойме.

— Вы тоже в Луговом живете? — спрашиваю В. Скороходова.
— Нет, я живу в городе. Точнее сказать — ночую, а остальное время или в Луговом, или в каких-то организациях решаю поселковые проблемы.

— А их много?
— А как же? Поселок этот считается самозастроем. Что это значит? Значит: люди не могут ни имущество недвижимое застраховать, ни продать свои дома. Когда-то там в лугу было подсобное хозяйство НЭВЗа, в начале 60-х годов на его базе возникло опытно-производственное хозяйство ЮжНИИГиМ, — знаете эту организацию? — в 85-м году оно было преобразовано в ОПХ ростовской организации «Донводстрой». Во время перестройки, в 94-м году, ОПХ развалилось и там было организовано казачье-фермерское хозяйство «Мелиоратор». До этого момента поселок административно принадлежал к Аксайскому району, а в 94-м его передали на баланс города. Когда там образовывались ОПХ, требовались рабочие руки. людей приглашали, спешно строили какое-то жилье, вот это «какое-то» и сейчас существует. Думал, что делают «времянки», а оказалось, что вот уже пятый десяток в них люди живут.

— А чем они занимаются?
— Сейчас, в основном, частным животноводством. Иные хозяева по две-три коровы держат. Всего в Луговом 500 человек, 125 семей и 65 домов. Раньше работали в ОПХ. Там тогда только крупного рогатого скота было 1500 голов и 500 свиней. Овощеводством занимались.

— А вы там давно «начальник»?
— Подождите, вот пассажиров возьмем. Это — мои. Я их не бросаю, — сказал Владимир Васильевич, увидев на остановке за кривянским переездом трех школьниц и женщину с двумя сумками. Дальше мы поехали по дороге, проложенной по дамбе через аксайскую пойму.

— Я сам, — продолжил В. Скороходов, — родился в селе, в Ставропольском крае. Всю жизнь работал с людьми. Бывший военный. По специальности инженер-радиотехник. На пенсию вышел в 98-м году. Последнее место работы -военный институт связи. В начале марта 2001 года мне было предложена эта работа. Я согласился. Работа мне в радость. Восстанавливать, строить — это мое. Самая большая мечта на сегодня — провести в Луговой газ. Есть областная программа по газификации сельских районов, и с ее помощью это можно, я думаю, сделать.

Для строительства газопровода понадобятся немалые деньги. Правда, рядом — Кривянка. Можно взять газ оттуда, но все равно понадобятся деньги для строительства вводов и разводящих трубопроводов. Это уже за счет людей. Тогда надо будет с населением работать — объяснять, уговаривать. А как только появится газ, я уверен, все окрестности тут застроят.

— Вам здесь? — это уже вопрос к нашим пассажирам. Мы подъехали к центру поселка. — Вот у нас футбольное поле, — продолжал свою экскурсию В. Скороходов. — Пацаны играют. Любовь Александровна Акулович — знаете ее? — обещает нашей команде помочь с формой. Вот наше правление — бывшее общежитие. Здесь мой кабинет, а сейчас и избирательный участок. Есть у нас медпункт, магазин. Баню будем строить. Ведь у людей удобств нет. А так — пожалуйста, приходи, помойся-попарься. Недавно сделали уличное освещение. У нас тут теперь светлее, чем в городе. Дороги вот кое-какие в порядок надо привести. Но асфальт тут не годится — плывет, вода ведь близко. Можно только бетоном делать. Вода — наша главная проблема.

Сделав на уазике круг по поселку, мы переместились в кабинет Владимира Васильевича.
— Поселок стоит в пойме, — продолжил он, — когда-то все это заливалось по весне, было это до строительства Цимлы. Но и сейчас вода очень близко. Я уже говорил, что дома строились на временной основе, нормальный фундамент есть только у тридцати процентов строений. Тут — тоже проблема. Лето прошлое было сухое — уровень грунтовых вод понизился, грунт дал осадку — в домах пошли трещины, поднялась вода — опять движение грунта, опять деформация стен.

Дальше еще одно дело. Наш поселок есть, но юридически его как бы и нет. В 2001 году мэр города выделил средства на инвентаризацию строений. Тогда на них были заведены технические паспорта. Дальше, в 2002 году, опять же за деньги города, была проведена топографическая съемка поселка и только в этом году, после того как будет сделано размежевание домовладений, наш поселок, если так можно выразиться, официально появится на карте. Жители получат возможность застраховать дома, продать их или что-то еще.

— А сейчас как?
— Да в этом смысле пока никак. Квартплату они платят в город. Собираемость денег здесь до 90%. Люди сознательные. Но, с другой стороны, почти все строения требуют ремонта, которого они не видели со времени строительства. Оформим документы, может быть, создадим товарищество собственников жилья. Опыт этой работы лично у меня есть, и дело это выгодное. Создан у нас и поселковый совет общественности. Люди очень толковые, помогают мне здорово, проявляют инициативу, так что, я думаю, проблемы наши со временем порешаем.

Если, когда было ОПХ, люди работали здесь, то сейчас большинство работают в городе. Центр занятости нам хорошо помогает. Выделяет средства на проведение общественных работ. То есть, домохозяйки здесь в поселке выполняют несложную работу — косметический ремонт помещений, уборку, еще кое-что, а им за это идет зарплата. Пусть небольшая — 1000 рублей, но и то деньги, а поселку — польза.

Дети учатся в 18-й школе. Ездят на автобусе каждый день.
— Автобус рейсовый?
— Да, маршрута № 32 «Луговой-Кирпичные заводы». Ходит утром — два рейса, днем — три, и вечером один. Последний — рановато, в 18 часов.

— А если кто не успел?
— Пешком, на такси, на своей машине. Раз в неделю бывает у нас участковый. Работы ему у нас немного, но иногда бывает. В основном, здесь все свои, все всех знают. Проблемы решают по-родственному, по-свойски. А вообще, вы знаете, какие здесь замечательные люди! Открытые, добросердечные, в городе разве такие?! Мне работать с ними очень приятно, и главная моя забота — чем я еще могу им помочь. Иной раз вожу им на своем уазике то цемент, то шифер, а как же? Я их считаю моими односельчанами, хоть и живу в городе. Верите, была бы возможность, с удовольствием переехал бы сюда. Чистый воздух, тишина, а рыба здесь как ловится! Тут недалеко у нас и пляж есть. Водоочистные сооружения свои. Люди здесь, в основном, кормятся за счет земли. Что-то выращивают, держат скот. Вот, правда, есть еще один больной вопрос — сбыт продукции. Знаете, сколько сейчас предлагают за килограмм живого веса? Нет? Двадцать рублей. Как вы считаете, это справедливо? Очень трудно самим селянам продать скот, который сами же вырастили. И это не только проблема жителей Лугового. И кадамовцы, и кривяне с этим сталкиваются. Зимой «деловые люди» за телку предлагают 4 тысячи рублей. Разве это цена? Она стоит в три раза дороже. Везде все «схвачено». На рынок производителю прорваться через реализаторов непросто. Лично я эту проблему решил для моих селян через мэра города. Теперь, благодаря указанию Анатолия Панфиловича, для нас на рынках выделены специальные места. С молоком — тоже. Поселковое частное стадо дает в день до полутора тонн молока. Для собственных нужд это много, для завода — возить его, бензин дороже обойдется, вот и стоят мои сельчане со своим молоком то там, то там. Я вам скажу, что такое положение со сбытом продукции по всей области. Держать скотину становится невыгодно, и к чему это приведет, сказать трудно… Но все равно, мои «односельчане» руки не опускают, работают, а я помогаю им, чем могу. Нас вообще не забывают. И казаки, и руководство города, и депутат наш Анатолий Борисович Грузинов (рады были бы его чаще видеть). Мы хоть и находимся на отшибе, брошенными себя не чувствуем. Концерты у нас бывают, дискотеки для молодежи. Спорт развиваем. Жизнь у нас в Луговом идет нормально.
На обратном пути мне подумалось, что жители Лугового при всех своих проблемах имеют и немалое преимущество перед горожанами. Мало того, что живут в экологически чистом районе, так у них есть еще и почти персональный заступник, защитник, помощник и опекун. Человек, который не только по долгу службы, но и по зову души работает для своих «односельчан» — пятисот жителей маленького поселка, расположенного в аксайской пойме в нескольких километрах от Новочеркасска.