Вокруг «Инвестора-98»

(Продолжение. Начало в «ЧЛ» № 13).

“При этом были завышены выплаты процентов по личным сбережениям как в выделившихся кооперативах “Инвестор-5” и “Инвестор-7” в п. Каменоломни и г. Новошахтинск соответственно, так и в филиалах г. Кагальника, г. Сочи, а по г. Сальску — переплата и по возвратам, что явно указывает на вывод таким способом из этих филиалов денежных средств”.

В своем заявлении Федорцов признал, что во время допросов на предварительном следствии — он и Черенкова оговорили вышеупомянутых “виртуальных” заемщиков, пытаясь таким образом уйти от уголовного преследования и завершить процедуру банкротства. Специалисты кооператива также давали свои показания под влиянием Черенковой, так как она предупредила их, что в противном случае они будут привлечены к уголовной ответственности.

Черенкова, вероятно, осознанно, предложила следствию заведомо ложный путь, в обмен на свободу и “освобождение” от реального наказания посредством бесконтрольного домашнего ареста, а также дабы скрыть реальную схему вывода активов кооператива и оставить эти деньги в своем распоряжении. По этой же причине Черенкова и сделала абстрактное заявление о признании своей вины по предъявленному обвинению в суде, дабы события и дальше развивались по выгодному для нее сценарию. Сама она застрахована прокуратурой от наказания путем “отбывания” наказания под сугубо формальным домашним арестом, условия которого Черенкова свободно игнорирует. При этом она уже как бы отбыла наказание в виде шести с половиной лет лишения свободы, не страдая ни одного дня и сохранив выведенные средства.

Такой сценарий по замыслу его авторов и исполнителей должен повлечь за собой наказание заведомо невиновных лиц — вместо нее — и других лиц, причастных к хищению, что исключает возможность реализации интересов пайщиков и делает невозможным привлечение к ответственности реально виновных лиц в связи с истечением сроков давности. Поэтому такие “виртуальные” заемщики, как Осипенко, появились в деле позже и без возбуждения уголовных дел, а выводы экспертиз стали противоречить логике и расчетам внутри самих экспертиз. Для этой же цели Черенковой совместно со следствием была разработана абсурдная юридическая конструкция данного дела, включающая в себя десять тысяч пайщиков в качестве потерпевших вместо одного единственного возможного потерпевшего — самого кооператива. Возникает вопрос: а если бы пайщиков было сто тысяч, сколько десятилетий потребовалось бы на рассмотрение такого дела?

Такая юридическая конструкция, делающая невозможным как объективное и законное рассмотрение данного дела, так и просто его рассмотрение в разумный срок, вместо верной конструкции, которую можно было бы рассмотреть в течение одного — полутора лет, лишь подтверждает все сделанные выводы.

Дополнительно на вероятный сговор следователя с Черенковой, по нашему мнению, также указывает его нежелание замечать признаки финансовой пирамиды, что, наверно, действительно обусловлено желанием скрыть в массе искаженных и сфабрикованных фактов реальную схему вывода денежных средств.

Однако в настоящее время, буквально на днях появился новый закон, статья 172.2 УК РФ “Организация деятельности по привлечению денежных средств и (или) иного имущества”, где чётко указано на признаки финансовых пирамид, что, возможно, вернёт ситуацию по делу “Инвестора” в правовое русло.

III. ПЕРСПЕКТИВЫ?

– Минуточку! – может воскликнуть читатель, впервые давший себе труд разобраться в перипетиях процесса вокруг «Инвестора-98». – Уже понятно, что на Осипенко повесили несуществующие долги. Конечно, ясно, почему среди обвиняемых основные руководители кооператива “Инвестор-98”. Однако, непонятно, почему среди них отсутствуют руководители филиалов и отпочковавшихся кооперативов “Инвестор-5”, “Инвестор-7”, также принимавшие решения и несущие всю полноту ответственности согласно закону?! Почему вместо них в деле появились люди, к руководству кооператива отношения не имеющие? Кому это выгодно?

Кроме того, пикантность ситуации еще и в том, что следователь Гонтарев в обвинении, на наш взгляд, совершенно бездоказательно, утверждает, что следствие установило умысел обвиняемых, направленный на то, чтобы не возвращать займы. При этом ни пояснений, ни аргументации, как таковых, кроме единственного — «следствием установлено» — нет.

Между тем, сами обвиняемые в невозврате займов считают себя невиновными. Кроме того, невиновность, например, Осипенко, доказывает решение ни много ни мало новочеркасского же суда. Так судья Калашникова в 2012 году отказала кооперативу в удовлетворении иска в полном объёме. Конкурсный управляющий «Инвестора-98» Вышегородцев пытался через суд истребовать с Осипенко приписываемый ему долг. Однако судья оставила иск без удовлетворения. При этом на слушании вскрылись интересные факты. Так, в материалах дела не оказалось оригиналов расходных кассовых ордеров, которые могли бы свидетельствовать о выдаче Юрию Осипенко денег из кассы. В то же время в материалах дела оказались в наличии приходные кассовые ордеры, свидетельствующие о том, что денежные средства, которые хотел истребовать кооператив, от имени Осипенко были возвращены, причем сумма возврата даже несколько превосходит сумму займа.

Далее, в процессе судебного следствия по ходатайству стороны обвинения гособвинителем Юлией Корсуновой проводилось исследование вещественных доказательств, относящихся к данному делу. Однако, дойдя до кассовых ордеров, касающихся Осипенко, Корсунова почему-то сразу же прекратила исследование. Таким образом, наиболее важный и существенный элемент доказательной базы в отношении человека, который уже несколько лет провел в предварительном заключении, был ею проигнорирован. Так, словно виновность или невиновность гражданина РФ новочеркасского прокурора вовсе не заботят, как и обоснованность его, гражданина, содержания в СИЗО. Сторона защиты, в свою очередь, полагает, что исследование ордеров наглядно продемонстрировало бы невиновность Осипенко и именно поэтому гособвинитель, поддерживая Черенкову, на протяжении всего судебного следствия уклоняется и от разъяснения обвинения, и от исследования первичных бухгалтерских документов. Что, в свою очередь, разрушило бы и всю схему судебного процесса. Выяснилось бы, что сотни миллионов, которые «повесили» на Осипенко, на самом деле бутафорские. Чего вероятно кому-то очень было бы нежелательно.

Независимо от того, правду ли говорит Федорцов, раскаявшийся и разочарованный в своей гражданской жене и бывшей деловой партнерше Черенковой, но невиновность виртуальных заёмщиков подтверждается наличием приходных кассовых ордеров от лица тех же лиц: Осипенко, Суховая (Приймак) и других. Формально они не должны кооперативу, а, следовательно, и пайщикам кооператива тоже.

Выражаясь юридически более точно, согласно представленному суду постановлению о привлечении Ю.В. Осипенко к уголовной ответственности, он три года заключал с новочеркасским филиалом кооператива договоры займа и получил по ним в кассе кооператива более 289 миллионов рублей. Следствие квалифицирует эти действия как ст. 33 ч. 2 ст. 160 УК РФ – присвоение и растрата, то есть хищение чужого имущества, вверенного виновному, совершенные лицом с использованием своего служебного положения, организованной преступной группой в особо крупном размере, совершенные в качестве исполнителя.

На резонный вопрос, как Осипенко мог присвоить такие суммы, с учетом того, что от него же согласно документов возвращено больше на 1 200 000 рублей — автор постановления, не мудрствуя лукаво отвечает – похитил неизвестным образом у граждан, которые сдавали денежные средства в различные филиалы кооператива. Это что за юридическая формулировка: «неизвестным способом»? Магия? Таким образом, в обвинительном заключении попросту отсутствует механизм хищения Осипенко денежных средств. Видимо, даже обладая сверхвысокой мотивацией на организацию уголовного преследования названных лиц, следователь не сумел ничего правдоподобного придумать и решил просто оставить эту мысль: а зачем перетруждаться, мол, для “потемкинского правосудия” и так сойдёт, пусть судья потрудится и что-нибудь придумает.

При этом все тот же умник, определяя сумму ущерба, ничтоже сумнящееся, сам же и сотворил ее весьма оригинальным способом, — просто “забыл” про те средства, которые согласно приходным ордерам, находящимся в материалах уголовного дела, были по договорам займов возвращены от имени Ю.В. Осипенко в кассы кооператива.

То есть, следователь “забыл”, что от имени Ю.В. Осипенко в кассу КПКГ «Инвестор-98» в период 2005-2008 гг.  были внесены денежные средства в размере 290 293 225 рублей, что превышает суммы займов, якобы полученных Осипенко. Теперь об этом не хотят “вспоминать” прокуратура и суд. Как и заявлял Федорцов, виртуальная бухгалтерия старалась делать суммы фиктивных займов и возвратов примерно одинаковыми.

Само обвинительное заключение состряпано бездарно как с сугубо процессуальное точки зрения, так и банальной логики. Как можно причинить ущерб пайщикам кооператива, пользуясь служебным положением, не обладая служебным положением?! Осипенко никогда не являясь ни руководителем, ни сотрудником кооператива «Инвестор-98»!

А вот что думает по поводу обвинения сам Осипенко, выступивший с речью во время обсуждения продления срока его содержания под стражей в 27-й раз:

“В настоящем обвинительно заключении нарушены не только юридические законы, но также и законы логики.

— Закон тождества – согласно этому закону каждая мысль должна быть тождественной самой себе. В процессе рассуждения она должна сохранять одно и тоже определённое содержание. Предмет мысли должен мыслиться на всём протяжении суждения в одном и том же содержании его признаков. Закон тождества выражает требования, предъявляемые правильному мышлению – определённость и однозначность. Однако обвинительное заключение по настоящему делу не отвечает указанным параметрам, что не позволяет его считать логически выверенным.

— Закон противоречия – два находящихся в отношении отрицания суждения не могут быть одновременно истинными, одно из них непременно ложно. Однако согласно настоящему обвинительному заключению у одних и тех же пайщиков кооператива дважды похищена одна и же сумма, что отрицают и сами потерпевшие. Следовательно обвинительное заключение ошибочно и не может считаться логически выверенным.

Эпизод по ст.159-я (материалы дела, свидетели, логика):

— Согласно материалам дела и показаниям свидетелей была самостоятельная организация — кредитный кооператив “Инвестор-98”, в котором Осипенко никогда не был ни учредителем, ни руководителем, ни сотрудником, ни заёмщиком. Также была группа компаний “Рось” и фермерское хозяйство, где Осипенко также никогда не был ни учредителем, ни руководителем, ни сотрудником, ни заёмщиком. При этом у кредитного кооператива “Инвестор-5”,  впоследствии присоединившегося к кредитному кооперативу “Инвестор-98”, заемщиками были те же свидетели, которые, получив денежные средства в сумме 311 млн. руб. внесли их в кассы группы компаний “Рось” и фермерского хозяйства, откуда деньги целевым образом расходовались на хозяйственную деятельность и расширение данных предприятий.

В фабуле обвинения указано: заёмщики, среди которых отсутствует Осипенко, получили денежные средства в сумме 311 млн. руб. и внесли их в кассы предприятий, к которым Осипенко также не имел никакого отношения. Кроме того, там были и независимые заёмщики, которые расходовали средства на собственные нужды и среди которых также не было Осипенко. Таким образом делает вывод следователь, — Осипенко похитил 311 млн. руб.!

Согласно  закону достаточного основания, для того, чтобы признать высказывание о предмете истинным, должно быть указано достаточное основание. Всякая истинная мысль должна быть достаточно обоснована. Однако в настоящем эпизоде следователь ничего не обосновывает.

Аналогично и с законом исключенного третьего, где  из 2-х противоречивых друг другу суждений одно и только одно является истинным, 3-го не дано.

Подобный ход мыслей может быть либо у человека, страдающего каким-нибудь, например, шизоаффективным расстройством психики и ума, либо, что более вероятно, у человека, осознанно попирающего законы логики. Однако, Закон и логика тождественны. В таком случае можно сделать вывод, что следователь решал иную задачу, лежащую за рамками и закона и логики.

Аналогичная ситуация с законами логики и в эпизоде со статьей 160-й:

Ст.160-я (материалы дела, свидетели, качество экспертизы (противоречия, отсутствие ответов на поставленные вопросы; так 02.03.16 гособвинитель одну из экспертиз вообще отказалась оглашать в связи с тем, что не представилось возможным в ней разобраться), решение судьи Калашниковой). Если даже принять за основу версию следствия о получении мною займов на сумму 289 млн. руб. в период с 14.05.2005г. по 19.02.2008г., то сокрытие следствием возвратов от меня же в этот же период на большую сумму есть не что иное как вывод из дела возвращенной мною суммы для последующего хищения, что призваны скрыть недостоверные и противоречивые экспертизы, а также сфабрикованные доказательства вкупе с ложными показаниями. Тогда возникает вопрос, почему этого не хочет замечать гособвинитель Корсунова? Какая мотивация?

Что поражает, — при этом позиция гособвинителя Корсуновой конгруэнтна позиции главной фигурантки данного уголовного дела Черенковой Г.И. к которой и имеют основные претензии абсолютное большинство потерпевших. Таким образом, очевидно, что в данном процессе гособвинитель Корсунова Ю.В. представляет вовсе не потерпевшую сторону, а главную фигурантку данного уголовного дела, чем, вероятно, и объясняются беспрецедентные привилегии последней”.

P.S. Надо сказать, что судья Стешенко, всегда очень внимательный к путанно говорящей Черенковой, вновь не “услышал” ясно изложенных доводов. Вероятно потому, что Осипенко уж слишком для него виртуальный, а вот Черенкова…

Тем не менее, позволим себе суждение о том, что оказывается, обвиняемый, который согласно изначальной задумке Федорцова и Черенковой должен был отвести от них ответственность, оказывается на поверку непричастным к преступлениям, которые ему вменили.  Дело по-хорошему нужно возвращать прокурору, а потом расследовать заново, обращая внимание уже не на фиктивные бухгалтерские займы и возвраты, а сосредоточившись на вопросе, кто и как присвоил реальные деньги пайщиков.

Нам представляется, что недавнее решение гособвинителя прекратить опрос потерпевших на самом деле связано с тем, что их показания сходятся на том, что они в глаза не видели Осипенко и не имеют к нему претензий. Зато все в один голос заявляют претензии к Черенковой, многие поддерживали ходатайство о том, чтобы изменить ей меру пресечения на предварительное заключение.

Подводя итоги вышеизложенного, отметим, гособвинитель Корсунова, по долгу службы наделенная обязанностью следить за исполнением закона, вместо возврата в дело материально ответственных лиц и реальных заемщиков — осуществляющих преступную деятельность в кооперативе, по какой-то причине игнорирует нарушения закона. Представитель «главного правозащитного органа страны» и ныне продолжает уголовное преследование виртуального заемщика, при этом находящегося под стражей рекордное количество лет.  Вероятно, Новочеркасск и Ростовская область, в целом уже прославившиеся своим правосудием в деле Осипенко на всю матушку Россию, решили прославить и саму матушку за её пределами, так как нам стало известно, что не за горами рассмотрение прецедентного дела Осипенко в Европейском суде по правам человека. Что тогда будут рассказывать наши судья Стешенко и прокурор Корсунова? Поживем — увидим.

Мы считаем, что изложенные аргументы должны стать поводом для начала служебного разбирательства и в отношении действий представителей следствия и гособвинения и суда, сделавших возможной данную ситуацию. Репутация донского правосудия и авторитет судебной власти региона не должны в очередной раз понести ущерб и стать поводом для позора.

Марина Сергеева.

(Продолжение следует).