Свидетельства очевидцев событий гражданской войны в Новочеркасске. 1917-1920 гг.

(Окончание. Начало в «ЧЛ» №№ 9-13)

— Не успеваем хоронить. Сначала для всех мастерили гробы… Теперь от нас увозят в дежурных гробах. На кладбище покойников вываливают в ямы, а гробы возвращают обратно, чтобы тот час же забрать новую партию мертвецов.

Офицеров хоронили, по обыкновению, с церемонией. Ежедневно по Новочеркасску тянулось, в направлении кладбища, восемь-десять дрог, в сопровождении жидкого почетного караула и совсем слабого оркестра музыки. Над стольным городом витала смерть».

Торговля в Новочеркасске была плохой, кривянские казачки на базаре заламывали такие высокие цены на продукты, что за покупками жителям приходилось ездить в Ростов на  забитом обывателями и военными поезде «Молния». Дорога до Ростова обычно занимала около часу.

По настоянию офицеров Британской военной миссии для демонстрации поставляемых Англией формы и вооружения в Новочеркасске на Соборной площади был устроен парад: «Парад был устроен возле Новочеркасского собора, и демонстрировались бунчуки, полковые штандарты, столь дорогие казакам. Шеренги солдат растянулись от одного конца огромной площади до другого, где посредине был воздвигнут алтарь перед памятником Ермаку, а священники в сверкающих одеждах и окружённые ассистентами выполняли службу под звон колоколов, который устроил Лихтембергский с восхитительной четкостью. … За благодарственным молебном последовало представление флагов, и, когда флаги переходили из рук в руки, офицеры принимали их, преклонившись на одно колено и склонив голову. Потом опять были громкие молитвы и хоровое пение, было вылито много воды на поднимающийся синий дым из раскачивающихся кадил, а затем воинские части промаршировали мимо торжественного помоста твёрдым, решительным шагом. Переходя на легкий галоп, казаки затягивали песню, а офицеры, находясь  впереди, дирижировали своими нагайками».

Перелом в гражданской войне на юге России произошёл в начале осени 1919 года.

Осенью 1919 года по приказу войскового атамана в городе были закрыты все учебные заведения, театры, танцевальные вечера. Студенты были мобилизованы на фронт, из учащихся сформированы ученические дружины для помощи в лазаретах. Девочки-гимназистки работали сестрами милосердия. В каждом городском квартале из граждан были созданы отряды, которые дежурили по ночам и не допускали хождения без пропусков.

Усталость от войны, предчувствие скорого поражения витали и в душах казаков, и в донской столице. Отличавшийся от других городов безупречной чистотой своих улиц, Новочеркасск, стал не узнаваем. Жители города просто перестали замечать грязь на улицах, и власть с этим поделать ничего не могла. Для примера приведем приказ управляющего военным отделом генерала Дубовского от 12 октября 1919 года: «10 октября я посетил войсковое собрание и был поражен его неряшливым видом. У входных дверей никого. От великолепного здания внутри остались только развалины. Войти в собрание без отвращения было нельзя. Такую запущенность нельзя было объяснить недостатком рабочих рук, так как находящиеся при собрании восемь военнопленных жалуются на отсутствие работы и играют в карты».

Здание Войскового собрания на Платовском проспекте пострадало еще зимой 1918 года, во время захвата города революционными отрядами. Красноармейцы, несмотря на то, что стали новыми владельцами, все разрушали и громили, превращая порой комнаты войсковых зданий в отхожие места.

Полковник И.М. Калинин, описывая Новочеркасск в конце 1919 года, постоянно подчеркивает нежелание казаков продолжать гражданскую войну. В городе было много дезертиров, которых пытались отлавливать, наказывать розгами, но результатов это не давало.

Линия фронта гражданской войны все ближе и ближе приближалась к казачьей столице.

Донское правительство принимало меры необходимые в случае оставления города: были созданы «дружины самообороны», составлен план эвакуации, определены кубанские станицы, куда должны были переехать донские учреждения.

Новочеркасск превратился в огромный военный лагерь, заполненный подводами воинских частей и беженцев. Случались и погромы магазинов — казаки искали спиртное. Ситуацию усугубила и погода, в начале декабря 1919 года стояли сильные морозы, в конце месяца началась оттепель, а на Рождество вновь ударили морозы.

Полковник И.М. Калинин пишет, что в конце декабря «город загромождался все более и более, превращаясь в цыганский табор. На улицах разводили костры. Во дворах жгли ненужные канцелярские бумаги».

«Весь город был полон людей с севера, — пишет Хадлстон Уильямсон. — Они уже испытывали голод и начали умирать, как мухи от тифа, потому что не было топлива и никакой организации, лишь самые и самые жестокие могли надеяться на то, чтоб выжить. За пределами станции стояла в ожидании длинная вереница крытых вагонов, груженных беженцами, которые втискивались в отделения, цеплялись за дверные проёмы, заполняли  крыши и небольшие площадки, встроенные между буфетами».

Из города в начале января 1920 года (н. ст.) началась массовая эвакуация правительства, учебных заведений, жителей. Вот как описывает полковник И.М. Калинин последние минуты пребывания в Новочеркасске: «После полудня (22.12. 1919 г. ст. ст.) обоз войскового штаба … стал вытягиваться перед величественным Новочеркасским собором. Гигантская фигура Ермака с недоумением рассматривала эти приготовления к великому исходу. … Обоз медленно потащился по Ермаковскому проспекту. Ехали и шли тихо, без шуму и гаму, словно воры, чтобы не потревожить обывателей. Всевеликое войско Донское, в лице его старейшего учреждения – войскового штаба, уходило из стольного города в задонские степи. Момент был грустный и трогательный».

Донским правительством было принято решение об эвакуации кадетского корпуса в полном составе, что навсегда решило судьбу мальчишек и вынесло им приговор – прожить свою жизнь за границей. Но тогда об этом никто не думал, так как надеялись лишь на временное отступление. Кадетам предстояло пройти пешком по заснеженной степи до станции Кущевка, где они должны были сесть на поезд и доехать до Новороссийска. Часть старших кадет была задействована в охране обоза войскового штаба.

Профессор Г.П. Чебаторёв в своих воспоминаниях описывает эвакуацию Донского кадетского корпуса, директором которого с ноября был его отец П.Г. Чеботарёв: «Донской кадетский корпус должен был покинуть город … пешком, так как крупный железнодорожный узел Ростова-на-Дону, к юго-западу от нас, был настолько забит составами с запада и севера, что проехать через него по железной дороге надежды было мало. Поэтому кадетский корпус должен был обойти Ростов и двинуться прямо через степь по грунтовой дороге к железнодорожной станции Кущёвка на границе с Кубанью. Офицерам корпуса приказано было оставить семьи в городе…».

Мальчики кадеты, прощаясь со своими родными, не знали, что прощаются навсегда. Многие из них, не выдержав трудности дороги, умерли в кубанских степях, те, кто выжил, были переправлены сначала в Крым, а затем за границу, где им предстояло прожить жизнь вдали от родины, не зная о судьбе близких, их матери так же ничего не знали о судьбах своих детей.

По приказу атамана А.П. Богаевского из Новочеркасска было вывезено следующее имущество: войсковой архив, золотой запас, войсковые регалии, экспонаты Донского музея, лейб-гвардии казачьего и лейб-гвардии атаманского полковых музеев.

Сам атаман и члены Войскового круга выехали поездом на Кубань, оставив Донскую армию на произвол судьбы.

Вместе с армией родные дома покидали и жители Дона: «Через город текла хаотичная колонна из всех видов транспорта, в которой смешались и беженцы, и вооружённые, и невооруженные солдаты. Станция была забита охваченными паникой людьми и военными автомобилями, которые как очумевшие на бешеной скорости проносились мимо. Продолжали появляться деморализованные и утратившие порядок войска, солдаты в лохмотьях, не желающие подчиняться офицерам, а за ними последовали объятые ужасом торговцы и крестьяне, старики, женщины и маленькие дети верхом на лохматых лошадях, с собой они тащили свои перины, кастрюли, сковородки».

В начале января (н. ст.) Девятая Красная Армия с боями подошла к Новочеркасску. Революционный совет Южного фронта приказал занять город Второму сводному корпусу под командованием Б.М. Думенко.  Казаки пытались защитить город, но сделать уже ничего не смогли.

В Новочеркасск Б.М. Думенко вступил на Рождество Христово — 25 декабря 1919 года (7 января 1920 г. н. ст.). Красные конники вошли в город со стороны Хотунка по Санкт-Петербургскому (ныне им. Герцена) проспекту.

В воспоминаниях профессора Г.И. Попова есть описание событий ночи накануне входа в город Красной армии: «В сочельник под городом был дан последний бой, но не помогли и танки. Танки красноармейцы просто «оседлали». Хорошо помню ночь под Рождество. Поздним вечером, часов в одиннадцать, я вышел на веранду нашего дома и увидел нескончаемую колонну отступавшей донской конницы по Ермаковскому проспекту на фоне пожаров. Горели лавки Сенного базара. Мне тогда стало ясно, что кончается старая и начинается новая эпоха».

И еще профессор Г.И. Попов в воспоминаниях писал: «Штаб Думенко расположился  в соседнем с нашим двухэтажном доме. Принадлежавшем инженеру путей сообщения Ляборинскому (П.Н.) и его брату. А в нашем подворье разместился конвой Думенко, состоящий из кубанских казаков…».

Родители Г.И. Попова снимали квартиру на проспекте Ермака в старом двухэтажном доме № 57 (ныне 91), который принадлежал владельцу электро- и телефонной станции С.Ф. Фертигу. Значит, штаб комкора Думенко располагался на проспекте Ермака в доме № 59 – сегодня дом № 93.

Гражданская война в Новочеркасске закончилась, установилась Советская власть, началась новая эпоха в жизни столицы донского казачества.

Галина Кислякова.