Моя сестра, эмигрировав в другую страну, первое время ухаживала за старушками. «Видели бы вы этих одиноких бабушек, благоухающих французскими парфюмами, красящих ногти и делающих прически у лучших парикмахеров!» — писала она нам. У нас и среди нестарушек таких можно по пальцам пересчитать. А уж реалии существования пожилого человека за уровнем бедности, кроме горечи, не рождают никаких других эмоций. Жуткое санитарное состояние, болезни, нищета, немыслимые условия существования…

Тем не менее, в прошлом году восьмидесятилетняя, почти ничего не видящая пенсионерка Александра Зуева, не посчитавшись с затратами, заказала по радио поздравление социальным работникам с их профессиональным праздником. В этом году она приветствует их через нашу газету. Ей девятый десяток. Она говорит, что жива только благодаря тому, что за ней ухаживает социальный работник Марина Ильченко. А до этого была добрая женщина Наташа Синяя. (Сейчас она работает для пары пожилых людей Дергачевых). Вообще, старики говорят своим опекуншам: «Вы наши ручки и ножки». А чьи-то они еще и «глазки и ушки». А все-таки главное, без чего не могут старики прожить, это — общение. Поэтому социальный работник становится не просто членом маленькой семьи, но и лучшим знатоком богатой биографии престарелого человека.
Социальный работник. Трудно найти более неизбалованного вниманием общества человека. Начиная от зарплаты — до тысячи и чуть больше тысячи рублей в месяц, их доход часто меньше, чем пенсии несчастных стариков, которых они опекают, и заканчивая положением на социальной лестнице. А между тем это симпатичные образованные женщины — медики, педагоги, юристы. Но и не только, конечно. Многие еще и учатся. Работа нелегкая, текучесть кадров большая.
Тяжело работать с людьми, это общество вроде бы признает, и в тысячу раз тяжелее — с больными и пожилыми. Трудно даже со своими родными стариками, а с чужими? А десяток лет подряд, как ветераны этой профессии? Зная еще и о том, что сами с такого заработка выйдут на мизерные пенсии…
Центр социального обслуживания населения существует 8 лет (до этого существовали как подразделение в собесе). Помещается в лабиринте комнат и коридорчиков особнячка в 200 квадратных метров на Шумакова, а работают в нем 350 человек. Это самый многочисленный коллектив в системе. Начальник Центра — «спокойный и культурный», как говорят все, кто его знает, бывший военный человек Юрий Ковалев.
И с его приходом премии социальным работникам увеличились в два-три раза.
Итак, есть 1542 одиноких и престарелых. Если они живут с удобствами, то восьмерых человек обслуживает один сотрудник ЦСО, а если нет — то четверых. Гарантированы двадцать четыре услуги, но, кроме обязательных, особо добросердечные женщины, случается, берут на себя больше — вплоть до рубки дров и окраски забора. Колют уголь. Притаскивают продуктов гораздо больше положенных пяти килограмм. Бегают не по первым попавшимся торговым точкам, а ходят в конкретные магазины, куда скажет «клиент», и на базар. (Есть недоверчивые, не довольствующиеся финансовым отчетом, они заставляют делать контрольное взвешивание при них).
А что социальные работники? Они и плачут, и смеются, а больше — жалеют и сочувствуют. Такие и задерживаются в этой сферы. Понятно, какие качества превалируют: добросовестность и ответственность. «Маленькая зарплата и тяжелая работа не оправдание, чтобы ее делать плохо», — это кредо. Поблажки не даются самой жизнью, жестокой вещью, особенно к старости. Администрация Центра проводит перекрестные и фронтальные проверки. Рабочий день длится с 8 до 5, восьми часов как раз хватает на добросовестную работу. Льгота — только одна: бесплатный проезд.
Среди подразделений Центра есть благополучные и не очень. Все зависит от заведующей, сказали мне. И привели в подразделение, которым руководит Галина Цандекова. Ее любят, она любит своих сотрудниц, знает подопечных, а они знают ее, вплоть до имен детей. Она в этом, извините за выражение, «бизнесе», тринадцать лет. Начинала, естественно, с ухода за пожилыми людьми, сейчас организовывает это дело.
А вот благополучных одиноких стариков не бывает…
Вряд ли кто-то видел свое призвание, когда соглашался на такую работу. Это надо быть матерью Терезой. Многие, увидев, чем им предстоит заниматься, сразу уходят и больше не приходят, «увольняются как неприступившие», а кто-то остается и начинает находить что-то для себя и для души в этой работе.
Со стариками тяжело работать прежде всего морально: у них дефицит общения и информации. Сотрудницы говорят, что у них даже отношение меняется — к собственным родителям, а то и к собственным детям. Земля — круглая. Главный вывод: стариков надо досматривать в любом случае. У кого поднимется рука бросить камень (кто сам без греха?), ударить лежачего?
Задумываются социальные работники и о собственной старости. А уж их дети видят все на работе у мамы — и беспомощную старость, и бессильные слезы, и тяжелый обслуживающий труд. И горечь, горечь…Видят вариант итога жизни, от которого не застрахован никто. Сами пожилые люди в минуту откровенности говорят, что немощность пришла неожиданно. Вот вчера еще мог все, а сегодня — уже ничего, и завтра, и послезавтра, и так теперь будет всю оставшуюся жизнь.
К собственным детям старики, как правило, претензий не имеют. Понимают: у них своя нелегкая жизнь. Уродов, которые бросают своих родных или издеваются над ними, немного. Дети, как правило, работают с утра до вечера, собственную пенсию зарабатывают. Часто и живут в другом городе. Бывает, больны. «Я не обижаюсь на своих детей, я плачу о них», — говорит свекровь парализованной невестки. А у самой муж после инсульта, и сама почти не ходит. Этой паре помогают соседи — Павел и Фаина Прима, которым самим по 80 лет…
Иногда на стене в квартире висит целый иконостас из фотографий детей и внуков. А иногда — одна маленькая детская фотокарточка.
Социальный работник — это еще и буфер между человеком и государством. Это единственное живое существо, которому можно высказать свои претензии, предъявить счет. Если бы не социальный работник, государство выглядело бы совсем позорно, а старики — выброшенными из жизни.
Социальное обслуживание — услуга платная. Оплата — 10 процентов от разницы между прожиточным минимумом для пенсионеров по Ростовской области, и пенсией. Люди, пенсия которых ниже прожиточного минимума, не платят вообще. Ветераны Великой Отечественной войны имеют скидку 50 процентов. Самая большая сумма оплаты в месяц — 80 рублей. Гораздо больше тех, кто не платит ничего или 10-20 рублей. Все остальное — из небогатого местного бюджета.
К сожалению, у неимущих стариков альтернативы нет. Нет организации, которая могла бы обслужить их дешевле или роскошнее.
А 8 июня профессиональный праздник — День социального работника. Его празднуют третий год. Можно сказать, что на благодарственные письма и Почетные грамоты никто не поскупится. Будет концерт. Премии тоже будут — не более двадцати сотрудникам, хотя только коллективов, работающих на ниве социального обслуживания, около десятка…
…В этот день пусть каждый вспомнит о собственной старости.

Фото Н. Склярова.