Великая Отечественная война затронула практически каждую семью. Многие свято хранят историю своих ветеранов, детей войны и тружеников тыла. Семья Сергея Викторовича Шрамкова, заместителя руководителя ЦО по производству Эл 6 Новочеркасск, трепетно записывала и по крупицам собирала семейную историю, воспоминания и фотографии. Сегодня мы делимся небольшим отрывком — воспоминаниями Виктора Шрамкова, детство которого пришлось на военные годы.

Виктор Шрамков родился в 1937 году в хуторе Малая Хлоповая Ростовской области. Через 3 года его семья переехала в новый деревянный дом с верандой в хуторе Большая Хлоповая, где отец Виктора — Никита Михайлович работал бухгалтером колхоза имени Сталина. «Дом был с высоким цоколем — подпольем. К дому была пристроена саманная кухня с выходом в сарай и погреб. В сарае размещались овцы, козы, свиньи, корова, куры. В погребе на зиму хранился запас своего картофеля, а также соления в дубовых бочках: огурцы, капуста, арбузы. На чердаке в доме хранилось зерно, которое выдавали в колхозе на заработанные трудодни», — рассказывал он.

Виктор Никитович почти не помнил своего отца. В памяти остались только детские воспоминания о том, как отец носил его на плечах через балку, в контору, где он работал. Мать с утра до позднего вечера трудилась на полевых работах, а маленький Виктор был целыми днями с отцом в конторе. Туда почти каждый день заходил участковый милиционер. Как его звали Виктор не помнил. Они любили играть вместе. Виктор его дразнил «легорный», а он делал вид, что гнался за мальчиком. Тот убегал по лестнице на чердак над конторой. Милиционер изображал, что не находил ребенка, а Виктор через некоторое время спускался с чердака победителем. Так весело было очень не долго…

Грянула война. В сентябре 1941 года отца Виктора призвали в армию. Его определили в Миллерово рядовым солдатом-стрелком, и направили в район боевых действий.  Никита Михайлович пропал без вести в «Харьковском котле». Письменная связь с ним прекратилась 1 июля 1942 года. Последнее его письмо к матери Виктора — Агриппине Степановне  заканчивалось словами: «Оставили Харьков. Ждём противника. Скоро бой. Береги детей».

Виктор всю жизнь помнил страшное время оккупации: «Я лежал в детском отделении Морозовской больницы с болезнью горла. Мама хотела забрать меня, но врачи не разрешили. Сказали, что, «если самовольно заберёте ребёнка из больницы, вас отдадут под суд». Тогда меня завернули в одеяло и выкрали через окно на первом этаже. Вместо меня в постели остался лежать мой старший брат Саша. Мать бежала со мною на руках, а навстречу шли наши отступающие войска. Ее спросили: «Куда ты идёшь? Там уже немцы». Мать ответила, что бежит домой. Мы были уже дома, когда на Морозовск налетели фашистские бомбардировщики. Всех больных из больницы срочно увели в бомбоубежище. После окончания бомбёжки больных подняли обратно в палаты и брат Саша увидел, что над моей кроватью огромная дыра, пробитая осколком. Таким образом, я впервые в жизни был спасён от смерти».

После начала оккупации семья Виктора ютилась в небольшой прихожей своего же дома, а немецкий начальник занимал весь зал. Отапливалось это помещение печкой, находившейся в прихожей.

Семье Виктора было запрещено заходить в зал, но ребячье любопытство брало своё. «Как-то раз я зашёл туда и увидел на угловом шкафу на скатерти красивый коробочек с сахарином, который выдавали офицерам к чаю. Сахарин оказался горьковатым на вкус, и я раздал его ребятам на нашей улице вместо сахара, а коробочек оставил себе, — вспоминал Виктор Никитович. — Вечером немецкий офицер заметил пропажу, отыскал меня и направил на меня пистолет: «Виктор — сатан, завтра будешь джж…» и покрутил рукой у себя за спиной, показывая, что у меня будет понос. Тётя Таня закрыла меня собой и попросила: «Не наказывайте малыша. Ему очень понравился коробочек, а сахарин он не ел». Офицер ответил ей: «Русский танк всех заслоняет собой», и стрелять не стал. Он назвал тетю Таню – «танком», потому что мама называла свою сестру Танька».

После освобождения от оккупации особенно запомнилось отсутствие хлеба, т.к. при отступлении немцы подожгли амбары с зерном. «Нам пришлось готовить лепешки из толченых в ступе высушенных зёрен колючки «перекати поле», смешивая их с мукой из горелой пшеницы и с вареным картофелем, который сохранили в ямах на нашем огороде. Ямы были хорошо выложены соломой снизу, с боков и сверху, так что картофель хорошо сохранился от морозов», — рассказывал он.

Несмотря на все тяготы, испытанные в детстве, Виктор Никитович Шрамков прожил замечательную жизнь! У него было двое детей и четверо внуков. Он долгое время работал в Новочеркасском проектном институте, несколько лет был начальником центрального склада Новочеркасского электродного завода. 13 марта 2023 года в возрасте 85 лет Виктора Никитович Шрамкова не стало.