Полгода в положении погорельцев. В одной из новочеркасских муниципальных коммуналок перед новым годом произошел пожар. В дыму погиб один из жильцов; остальные же с тех пор живут в ожидании — восстановить сгоревшую часть дома сами они не в состоянии, а городских ремонтников пока так и не дождались.

Этим же путем в дом стремительно поднимался огонь. Перед новым годом жильцам коммунальной квартиры на улице Кривопустенко пришлось экстренно выселяться — их дом к проживанию уже не располагал: пламя до жилых комнат не добралось, но за их пределами выжгло почти все. Денис с маленьким ребенком эвакуировался через окно.

ДЕНИС БОБЫЛЕВ: «Видите, краска вздулась — вот такой огонь был… Я сюда — тут все горит, до потолка пламя… Я обратно, выбил окно, сел на него… Ну и тут как раз пожарные приехали. Вот когда они подъехали, мы спустились».

Отец Людмилы в ту ночь погиб, пытаясь справиться с огнем.

ЛЮДМИЛА СЕРГЕЕВА: «Он угорел. Спал, когда начался пожар, пытался тушить… Дыма было много, он задохнулся. Нас никого не было: ни меня, ни мамы, ни брата…»

После пожара все, кто должен, обещали все, что возможно. Но сделали не много.

ЛЮДМИЛА СЕРГЕЕВА: «После пожара сидели полторы недели без света. Потом починили 30-го или 31-го декабря. Проводку поменяли, и на этом все закончилось. Да, окна целлофаном закрыли еще…»

Целлофановые «стекла» и полусгоревшая крыша зимой не спасали ни от холода, ни от снега, ни от мародеров. Всё, что могли, починили сами. Сами — это как всегда: по словам жителей, в доме больше 20 лет не было ремонта, хотя все его виды они исправно оплачивают по счетам. Но восстановить жилище из такого состояния им не по силам — и не по средствам. Квартира — муниципальная, и коммунальщики всё обещают приехать.

АНДРЕЙ ЗАЙЦЕВ: «Завтраками кормят. На этом и стоит все».

Людмила показывает очаг возгорания. До пожара здесь был санузел и старинный электрощит, где, как предполагают пожарные, и произошло замыкание. Точную причину им не назвали, что некоторые сотрудники коммунальных служб расценили по-своему.

АНДРЕЙ ЗАЙЦЕВ: «Соседка ходила, а там сказали, что мы чуть ли не сами виноваты. Мол, сами подожгли, сами и ремонтируйте».

Они бы и рады — но кровлю, полы и окна не потянут. Мужчины готовы идти в суд. А Людмила уже не требует — просит — хотя бы начать работы. Или, по крайней мере, сказать, когда придет их очередь. Сколько ступеней до этой цели ей и соседям предстоит пройти, неизвестно.