Казачий драматический радует новочеркасцев театральными открытиями.
На этот раз — новый спектакль «Старая пластинка». Постановка необычная по нескольким причинам. Во-первых, театр, отдававший последнее время предпочтение классической драматургии, взялся не просто за современную пьесу – её автор, Александр Рыбин, наш земляк — он живет в Ростове-на-Дону. Во-вторых, спектакли, в том числе, вечерние, будут идти на Малой сцене, которая располагает к особому восприятию театрального повествования. И, наконец, в третьих, режиссером «Старой пластинки» выступает известный по театральным и кино-ролям Олег Радченко.
Олег Радченко.
Выпускник театрального отделения Ростовского училища искусств, работавший в Русском драматическом театре им. М.Ю. Лермонтова в Майкопе, Ростовском академическом театре им. М. Горького, Ростовском театре кукол, Таганрогском театре имени А.П. Чехова, сегодня Олег Радченко – ведущий артист Донского театра драмы и комедии.
Новочеркасский спектакль – далеко не первый опыт работы Олега Владимировича в качестве режиссера-постановщика. На его счету четыре сказки для детей в кукольном и драматических театрах, он выступал постановщиком крупных красочных шоу «Донская красавица» в г. Ростове-на-Дону, кроме того, двенадцать лет он руководил студенческим театром юридического факультета ЮФУ.
В этот раз новая постановка — «Старая пластинка» — теперь уже для взрослой аудитории.
— Автор пьесы Александр Рыбин – Ваш друг. Это помогает или, наоборот, Вы работаете, что называется, с оглядкой?
— Определенно помогает, ведь люди становятся друзьями не просто так. Это – некое притяжение, взгляд в одну сторону, один воздух, которым дышишь. Это бесконечное количество точек соприкосновения, которые цементируют и качественно развивают дружбу. В нашем случае она переросла и в творческий союз.
— Это была Ваша идея поставить «Старую пластинку» в новочеркасском театре?
— Сейчас даже не приходится говорить о каком-то формальном порядке утверждения спектакля – всё случилось очень органично, само собой. Я дал коллегам прочитать пьесу, и все в один голос сказали: «Это здорово! Давай!» Руководство театра нас поддержало.
— В чем Вы видите причину такого единства мнений, ведь в спектакле работают люди разного возраста, жизненного и профессионального опыта?
— Тема этой истории — война и то, что после нее остается, тот страшный шлейф, который оседает в памяти многих поколений. Сражения, страдания и боль рано или поздно заканчиваются, но людям, оставшимся в живых, надо как-то продолжать жить. И не важно, в какой точке мира случается война – в Иране, Сирии или Сербии, важно, КАК она воздействует на человеческие судьбы. У всех нас есть генетическая память о войне. Да, у каждого она своя: артисты старшего поколения, воспитанные в Советском Союзе, общались непосредственно с участниками Великой Отечественной войны. У меня, ученика школы №1, были учителя, прошедшие фронт. Представляете нашу гордость, когда 9 Мая они надевали ордена и медали!
А нынешнее поколение пытается разобраться, потому что это и их история тоже. Не хочу пафоса, типа, «наша пьеса несет в себе воспитательный заряд…» Знаю одно — нельзя отрываться от корней, мы же не Иваны, родства не помнящие. Это была величайшая война XX века, и мы ее выиграли, но какой ценой!
— Необычен жанр пьесы – «притча о загадочной русской душе»…
— Александр Степанович очень точно определил смысловой посыл «Старой пластинки». Притчу трудно назвать театральным жанром, но мы пытаемся рассказать эту историю именно в такой стилистике, потому что здесь может быть всё – и драма, и трагикомедия, но главное, это — про живых людей. Это наша попытка разобраться, что же там, в той самой душе, происходит. Причем, мы не ставим задачи следовать какой-то назидательности, типа, «притча – ложь, а в ней намек», нет, наша задача рассказать о сочувствии, сопереживании. Чем хорош, на мой взгляд как режиссера, такой подход – он позволяет передать зрителю те переживания, которые мы, люди делающие спектакль, прочувствовали, прочитав пьесу. Я чрезвычайно благодарен своим коллегам за очень высокий градус эмоционального участия в этой истории.
— Наверняка, Вы слышали метафору: если у Паганини есть скрипка, он должен её холить и лелеять, иначе не будет чарующей музыки. У режиссера есть артисты. Что необходимо делать, чтобы они «зазвучали», как скрипка Паганини? Вы за сотворчество или за жесткую режиссерскую позицию?
— Я, как артист, глубоко убежден, что с актерами необходимо уметь договариваться, а чтобы это произошло, их надо увлечь – идеей, материалом. Для меня очень важно, когда режиссёр и артисты слышат друг друга! Это как в отношениях — если любви нет, ребенок не родится. Живой, а не мертворожденный спектакль – результат этого творческого союза, когда рождаются идеи, придумки, неожиданные ходы, когда рождается один эмоциональный нерв. Поэтому – только сотворчество!
Елена Тахаева
