Мистика перепеси
Интересно, для чего считали россиян, зачем к ним приходили любопытные гости со свистками и черными сумками. Большую часть своих вопросов они могли вообще не задавать, ответы на них уже имелись в архивах, ЗАГСах, домоуправлениях. Вопрос о метраже квартир, например: наши девяти и пятиэтажки имеют не так много модификаций, данные по частным домам есть в БТИ, не проще было заглянуть туда и получить оптом нужные сведения, вместо того чтобы выпытывать их у отдельных граждан, многие из которых, кстати, число своих квадратных метров и не помнят. Даты рождения и смерти, наличие детей, получение пособий – все это уже зафиксировано и где-то хранится, а если поиски этих данных почему либо затруднены, то не лучше ли было средства, затраченные в ходе переписки, направить на упорядочивание единой информационной базы?
Вопрос о владении русским языком, видимо имел смысл, хотя и отпадал с первого «Здравствуйте». А вот оценка респондентом своих навыков в иностранной речи могла быть настолько субъективной, что сводила полезность его ответов к нулю. Скажем, когда жена президента призналась перед телекамерами в знании трех языков, ее словам можно было доверять, все-таки семья разведчиков, им это необходимо. Но когда двое моих знакомых записались владеющими английским, я был очень удивлен. Ну как же, говорят, – в школе учили… И здесь перед нами встает проблема искажений, как неумышленных, так и совершенно сознательных. Российская перепись, наверное, получилась самой либеральной в мире – никакой ответственности за дачу ложных сведений, никаких документов, подтверждающих личность респондента. Ври не хочу. Я, между прочим, и соврал из журналисткой любознательности. Пришел на счетный участок: так, говорю, и так, сами мы не местные, а переписаться хочется. С радостью, – отвечают, – присаживайтесь. Записали меня как Натана Давыдовича Овсипяна, женатого, имеющего сынишку сорванца и лапочку дочку. Записали двух моих мифических братьев, которые якобы коммивояжируют по стране и на перепись явиться не успевают. По национальности мы все оказались казаками. Девчонка переписчица, записывая мой бред на бумагу, не усомнилась в нем, не удивилась и только разок подняла свои лучистые глаза, когда я запнулся, «вспоминая» даты рождения братьев. То есть полное доверие человеку оказывают и, естественно, от него того же ждут. Так мне стыдно стало! Шакал я бессовестный, думаю, детей обманул. Ну да чего не сделаешь ради истины! – и обманешь иной раз, цель то великая… А в свете вышесказанного какая истина вырисовывается? Перепись населения в том виде, как она прошла, не имеет никакой практической пользы по двум причинам: а) большая часть информации, которую переписчики хотели получить, уже была зарегистрирована в разных документах; б) та информация, для сбора которой действительно нужно было живое общение, наверняка поступила в изуродованном виде, и процент искажений вычислить невозможно.
Тем не менее смысл у этой затеи безусловно был, только он не лежит на поверхности, а является, так сказать, эзотерическим. Если мы будем считать подобные мероприятия попытками зарисовать объективную реальность, то ничего в них не поймем. Дело, видимо, не в том, чтобы создать точную картину жизни, а в том, чтобы вообще что-то нарисовать. Раз существуют статистики, свято верящие в свою науку, значит им нужен материал для деятельности. Раз существуют государственные администраторы, проводящие всякие реформы, нужна информация, исходя из которой эти реформы запустят. Неважно, насколько фантастическими будут полученные сведения, они нужны только как предлог, как точка отсчета. Любая игра возможна лишь при наличии правил, творчеству необходимы рамки, иначе ничего не построишь. Поэтому ученые и чиновники договариваются с народом: пусть вас будет миллионов 150 и примерно столько-то из этих ста пятидесяти будет татар или башкир, или казаков и такой-то процент из этих групп придется на женщин и детей, ну и так далее. Договорились, и процесс пошел, потекли финансовые потоки, начались разные стратегические сдвиги, реформы армии, здравоохранения, ЖКХ. Все это так или иначе принесет реальные плоды, но для запуска машинки достаточно виртуального обоснования, которое и было получено в ходе переписи. Так, что с власть имущими все понятно, они свою творческую потенцию реализуют, попутно зарабатывая деньги в процессе сублимации. Но маленькие люди почему в это играют? Думается, что одной из причин, объясняющих их участие, стала надежда на бессмертие. Девиз «Впиши себя в историю России» играл именно на этой струне. Кто знает, что нас ждет за гробом? Не получишь прописки в истории, и будет одинокая душа бомжевать по ледяным космическим просторам. Именно из-за страха смерти люди стараются оставить после себя побольше следов: фотографируются, хранят старые вещи, матери запечатывают в конвертики младенческие локоны своих детишек… Собственно, самое реальное биологическое бессмертие дает продление рода, но человеку хочется не просто клетки передать, а именно личность свою сохранить, любимую и уникальную. И здесь все мы находимся в очень неравных условиях. Преимущество в сохранении личности у писателей, актеров, политиков и других публичных людей, а что делать маленькому человеку? «Поле чудес» не резиновое, застекольные шоу и фабрики звезд тоже всех переработать не успевает. И вдруг государство делает населению подарок, каждому по капельке эликсира жизни, по метафизическому ваучеру на приватизацию вечности. Теперь, что бы ни случилось, несколько строк о тебе сохранятся, может быть, на сотню лет, а может, на тысячу. Приятно! И вот еще, что важно в подобного рода событиях, может быть, самое важное: совершение синхронных действий большим количеством людей дает им возможность почувствовать себя единым организмом и при удачном раскладе позволяет достичь высшей точки эмоционального накала, ощутить такую полноту существования, которая вряд ли доступна одиночкам. Ведь человек все же коллективное животное. Конечно, современные массовые мероприятия, будь то переписи, выборы или демонстрации, являются лишь жалким подобием оставшихся в прошлом мистерий, их выродившемся потомством, однако корни у них общие и, стало быть, можно провести селекционную работу в обратном направлении. Ритуал может инициировать веру, отсыревшие спички могут дать огонь!
Комические и неуклюжие действия всяких вместеидущих единств, могут иметь глубокий смысл, даже если сами их участники стебутся над своим маршрутом.
Так пресытившиеся друг другом любовники затевают прохладную дружескую возню, посмеиваясь, пощипывают и пошлепывают друг друга. Постепенно щипки становятся все яростней, пульс учащается и общий смех распадается на сосредоточенное мужское сопение и дрожащий женский шепот. Из первоначальной какофонии рождается ритм, ведущий к кульминации. Последняя происходит уже при совершенно религиозном выражении обоих лиц.
Поэтому, УРА переписи и да здравствуют любые государственные шалости! Несмотря на внешнее убожество этих действ, я все равно их приветствую, потому, что знаю, во что они могут перерасти.
