Казачий драматический театр (Новочеркасск) вышел далеко за порог своего дома — в столичные пределы. В 2002 году участвовал в фестивале малых городов России, а недавно — в I Международном театральном форуме «Золотой витязь» (спектаклем «Атаман» по пьесе В. Пучеглазова).
В его афише — театральные работы из нескольких российских городов (Москва, Петербург, Саратов, Иркутск, Омск), а также из Польши, Сербии, Болгарии, Украины, Беларуси.
О своих впечатлениях от форума вспоминает художественный руководитель Новочеркасского театра Л. Шатохин:
— Размах фестиваля был впечатляющим. В попечителях форума — Алексий II, спикер Госдумы. Были там Н. Михалков и Н. Губенко, польские звёзды: Д. Ольбрыхский и Б. Брыльска. Председатель жюри — Н. Бурляев. В общем — грандиозно. Чего нельзя сказать о спектаклях. В большинстве случаев — или крутое ремесло, как в «Карамазовых» театра им. Маяковского, или откровенный непрофессионализм, как в «Царе Фёдоре Иоанновиче» театра русской драмы «Камерная сцена» (оба спектакля московские). На «Царе Фёдоре» я сидел рядом с В. Гостюхиным, и мы, не сговариваясь, ушли через 15 минут.
Насколько я смог заметить, большинство столичных театров приняло форум как повод для дежурного участия в нём. Мы же стремились показать всё, на что способны. У москвичей нет проблем со зрителями, и финансовых заморочек для них не существует. Поэтому они подчас особенно не напрягаются. Хочу добавить несколько слов про азартный мир. Я люблю играть в казино. Сам живу в Украине. У нас мало украинских онлайн казино на гривны которые не обманывают игроков. Почти каждый проект предлагает множество слотов, но не родную валюту в денежном счете. Поэтому я играю в Европейское казино. Там нет многих игровых автоматов. Зато чаще везет. Им известно, как можно влиять на зал.
Полной неожиданностью были театры провинции — Иркутский и Саратовский ТЮЗы. Я бы их назвал эталонными, поскольку актёры душу вкладывали, а не демонстрировали мастерство.
7С:— Это и были фестивальные пики?
— Не только они. Замечательный был спектакль софийского театра «Нешатал Арт» «Орисия» — синтез фольклора и художественной гимнастики. В эпический сюжет о некоем порабощённом народе вплеталась современная история, и обе смотрелись на одном дыхании, так искренен был выплеск энергии. Группа болгар очень молода и уже популярна, не вылезает с Бродвея. «Орисия» и получила «Золотого витязя»…
А вообще всё-таки европейский театр, манеру которого переняли многие московские театры, как правило, не упустит возможности рассмешить зрителя. Мы же спокойно пренебрегаем ею, чтобы тянуть главное — правду человеческих отношений.
Вот Саратовский театр, который я упоминал, «Брак по-итальянски» Э. де Филиппо поставил с русскими актёрами режиссёр Паоло Эмилио Ланди. Спектакль был великолепен по технике, и она порой затмевала смысл происходящего. Например, сцена, в которой главный герой Доменико пытается дознаться, кто из троих — его родной сын, решена на уровне клоунады. А зачем?
Недаром Ланди сказал, что с итальянскими актёрами у него не получился бы такой спектакль, ибо наши достают со дна сценической истории глубинные пласты.
7С:— А публика наша отечественная первое предпочитает или второе?
— Публика у нас простодушная, умученная мёртвым московским театром. Встречается и диковатая. В антракте одного из фестивальных спектаклей Ирина (Шатохина — актриса Новочеркасского театра. — Л.Ф.) услышала разговор двух женщин: «Новочеркасский спектакль видела. Очень хороший. Про атамана Потёмкина». Ирина к ним обернулась: «Платова», — говорит. Та — подозрительно: «А вы откуда знаете? Нет, всё-таки Потёмкина»…
7С:— Как ваш театр вписался в пёструю фестивальную компанию?
— Мы провели в Москве пять дней, многое смогли увидеть и понять. Единственными из всех участников получили приглашение сыграть своего «Атамана» дважды: в зале Таганки и в Подольске. Оба раза — на «ура».
Я не питаю иллюзий на счёт нашего спектакля: и драматургия в нём уязвима, и к речи молодых артистов можно предъявить претензии, но это — живое зрелище. Все исполнители были, что называется, заведены и произвели впечатление.
Ещё на презентации, которую устраивали каждому театру, наши артисты, только что с поезда, смотрели, как неумело играли саблями иркутяне. Я подал своим знак, и две актрисы, скинув сапоги, босиком, перехватили сабли у иркутян и такой класс показали, что все ахнули.
Исполняли, конечно, казачьи песни, классику, номера из кабаре. Нас слушали с удовольствием. Я понимаю: в нашем присутствии на фестивале есть элемент экзотики, но надеюсь, что привлекли мы публику искренностью и подлинностью игры. Во всяком случае, критики отметили, что театр не прячется за ремесленное штукарство. Нас в столице обласкали. Пригласили в телепрограмму. На церемонии закрытия показали клип, и мы насчитали 17 (!) фрагментов, касающихся нашего театра. Сижу, думаю: уж не «Витязя» ли нам дать решили (хотя случайно уже подглядел итоги)? Дали диплом за участие.
7С:— Скромно, но пригласили на следующий «Витязь» в Минск.
— Знаете анекдотный диалог: «Хороший был спектакль?» — «А как же? Генерал за билетами в очереди стоял». Так вот: на недавних гастролях в Рязани я увидел, что очередь в кассу составляют высокие чины — не меньше полковников. И генералы тоже. Может, конференция какая-нибудь у них в Рязани была в те дни…
7С:— Как бы вы определили главный урок фестиваля?
— Мы увидели, что не хуже других, а многих и лучше. Это важно. Но ещё важнее понимание того, что в силу своей замкнутости мы многое прощаем себе. Послушали, какая чистая речь у сибиряков — каждый звук «оформлен» — и сейчас шесть дней в неделю усиленно занимаемся речью, вокалом, движением. Мне бы педагога по пластике… Самое главное: добившись чего-то, нельзя стремиться к стабилизации ситуации. Её в театре надо непрерывно разрушать. Это и есть путь, жизнь.
Текст: Людмила Фрейдлин
