В рамках дискуссии, продолжающейся на страницах издания, мне бы хотелось поделиться с читателями газеты и с жителями Новочеркасска очень занимательной информацией. Как человек, которого привлекает история родного края, я частенько бываю не только в книжных магазинах, но и на различных литературных, краеведческих и исторических сайтах. На одном из них — http://fanread.ru — сделала интересную находку.

Мне попалась аннотация на книгу С.И. Аверкова «Современные страсти по древним сокровищам», вышедшую в издательстве «Книжкин дом» в 2015 году. В ней говорилось, что в издании опубликована уникальная информация о золотых сокровищах Новочеркасских скифских курганов Хохлач и Садовый, о разных событиях, в том числе и трагических 1962 года, сопутствующих  ленинградским и ростовским археологам, ведущим раскопы древнейших захоронений.

Упоминание о наших известных курганах, один из которых канул в Лету ещё в XIX веке, а судьба второго ныне висит на волоске,  подогревало мой интерес! Какова же была радость, когда обнаружился электронный вариант книги, и, начав её читать, я не поверила своим глазам!

Для писателя Аверкова наш город не — пустой звук. Станислав Иванович — выпускник кафедры электропривода Новочеркасского политеха. К тому же он авторитетный ракетостроитель. Работал на Урале и в КБ «Южном» Днепропетровска. Писал о ракетостроении и космонавтике, о людях-творцах этой уникальной сферы, а также об археологии и истории — предметах своих увлечений. Автор четырёх книг. Член Союзов журналистов РФ и Украины.

Но изюминка была даже не в этой информации! А  в том, что косвенно Станислав Иванович связан с историей и Хохлача, и Садового. Всё, о чём он написал, «тянет» на приличный роман в духе Марининой или Устиновой! Ну а в городе, где все эти страсти проистекали, непременно должен остаться  «в живых» курган, чтобы этот кусочек исторического ландшафта Великой степи по-прежнему оставался частью казачьей столицы.

Тема благодатная и для туристического маршрута. Не надо сочинять и придумывать разного рода байки и легенды — время уже написало своё повествование — яркое и захватывающее. И хорошо если бы инвесторы приходили в город для того, чтобы вносить в его летопись новые страницы, а не уничтожать уже написанные предыдущими поколениями!

Впервые Станислав Аверков услышал о секретах донских курганов в 1959 году, в составе группы студентов-дипломников НПИ попав на производственную практику в Ленинград. Вдумчивых молодых людей Невский проспект привёл в Эрмитаж, где лекцию им прочитал не кто иной, как С.И. Капошина, в будущем начальник экспедиции, под чьим руководством и пройдут в 1962 году археологические раскопы на Кобяковском городище и в Новочеркасске, где в Садовом кургане ныне профессор Л.С. Клейн найдёт новое золотое сарматское захоронение.

В ходе беседы с будущими инженерами о памятниках старины многое было сказано, но именно тогда Серафима Ивановна произнесла сакраментальную для молодого человека фразу: «Дорогие мои студенты Новочеркасского политехнического института! Технари вы, технари! Историю своего города вам надо знать не только с поверхности! А если копнуть поглубже, она ведь необыкновенная!».

Почему сакраментальную? Потому что история подобно дереву погибает, если начнут кромсать. Не знаю, подействовали эти слова на других студентов, но для Станислава Ивановича они стали пророческими. Он не только призадумался над особенностями столицы донского казачества, но и в дальнейшем в его жизни  начали появляться события, связанные то с Хохлачом, то с Садовым.

Впрочем, дадим слово автору «Современных страстей по древним сокровищам»: «В столице Донского казачества Новочеркасске развернулись детективные истории. Ещё в 1864 году при раскопках кургана Хохлач была похищена часть древнего золота. Уцелевшая часть сокровищ ещё в XIX веке по приказу императора Александра II была помещена в золотую кладовую петербургского Эрмитажа.

В 1959 году всплыли на свет предки похитителей. Одна из них, поданная Греции, попыталась разыскать в Новочеркасске похищенное в XIX веке и запрятанное своими родственниками – белыми казаками в 1920 году золото из кургана Хохлач. Во время поисков этих скифских драгоценностей погибли в 1959 году два человека. К поискам невольно был причастен и автор этой книги.

В 1962 году начались раскопки второго Новочеркасского древнего кургана Садовый. Они совпали с восстанием новочеркасцев против повышения цен правительством Н.С. Хрущева на продовольственные товары. Поэтому раскопки велись под строгим наблюдением сотрудников КГБ. Но когда в Садовом кургане были вскрыты золотые сокровища, то между ленинградскими археологами возникла борьба за это Садовое золотое первооткрывательство. Кто бы мог подумать, что исход этой борьбы смогли решить только сотрудники КГБ. Впоследствии из-за этого золота произошло уголовное преступление в краеведческом музее Ростова-на-Дону».

Когда завершилась практика и Станислав вернулся в свою маленькую комнатку в переулке Галины Петровой, 18, которую снимал у трёх преклонного возраста женщин, он не предполагал, что они имеют прямое отношение к кургану Хохлач. С приездом из Греции их молодой родственницы, чьи дед и бабушка эмигрировали  в годы гражданской войны, семейная тайна стала раскрываться с космической скоростью, приобретая трагический окрас. Сначала умирает старшая из сестёр, знавшая место сокрытия. Затем после поисков схрона в самом переулке и его окрестностях умирает и молодая иностранка.

Лишь только с помощью авторитетнейшего специалиста в области истории города, преподавателя вуза Михаила Владимировича Пальшау, который  поведал парню о загадочном Хохлаче и легендах, с ним связанных, Станислав, привлекаемый к поискам, смог разобраться, что всё-таки ищут. А затем заговорили и хозяйки дома. Оказалось, действительно, их предок участвовал в прокладке водопровода через курган Хохлач и утаил сарматские золотые пластины. Владельцем стал внук, белогвардейский офицер, перед отходом белоказацких войск за рубеж он закопал их в районе Сенного переулка (ныне Галины Петровой). Украденное сарматское золото не принесло людям счастья, а вернулось в землю на продолжение своего двухтысячелетнего сна. Стали и понятны Аверкову разговоры людей, которые называли прокладываемый по переулку в то время трамвайный путь «золотым». Вот только что подразумевали обсуждавшие под «золотым трамваем»: находки, хранящиеся в Эрмитаже, или золото, оставшееся в земле после поспешных раскопок кургана в 1864 году?

Почему поспешных? Как пишет Аверков, ссылаясь на источники,  из Харьковского университета прибыл профессор геологии Н. Борисяк,  засвидетельствовавший огромную ценность сокровищ. Её подтвердил и будущий член-корреспондент Российской Императорской академии наук В.Г. Тизенгаузен. Но дотошно описали  только оставшиеся находки. По уверению некоторых петербургских археологов, клад из Хохлача был изъят, но тщательных раскопок не проводилось.

А что курган Садовый? Какие приключения связаны с ним? Вновь обращаемся к книге: «Директор института Яков Иванович Потапенко решил, что два кургана, находившиеся на территории института, не дают возможности для развития виноградарства. Надо было бы их ликвидировать и на их месте построить опытный винзавод. Но как человек науки, он решил связаться с ленинградскими археологами и посоветоваться с ними – не пойдет ли задуманный им снос курганов для строительства опытного винзавода во вред древней истории человечества?».

Как не помянуть добрым словом Якова Ивановича Потапенко — учёного с мировым именем! Вот подход к делу государственного мужа — связаться со специалистами! Конечно, не только расширение опытного хозяйства имело тогда место, но и прокладка дороги на Ростов, которая шла на федеральном уровне. Директор Ленинградского отделения Института истории Б.Б. Пиотровский распорядился, чтобы руководитель совместной с Ростовским краеведческим музеем экспедиции С.И. Капошина организовала отряд для раскопок на территории Новочеркасского Всесоюзного Научно-исследовательского института виноградарства и виноделия.

Возглавил его Лев Самуилович Клейн. Профессионал в высшей  степени, ставший впоследствии учёным с мировым именем, неудобный руководству в силу своей принципиальности и несговорчивости. Сама Серафима Ивановна отбыла на Кобяковское городище: по её определению, новочеркасский участок был не перспективным — сто лет назад тут уже был вскрыт золотой курган. А судьба два раза в одном месте не улыбается!

Появление в городе группы Клейна совпало с июньскими событиями 1962 года. Доехать до Новочеркасска удалось не сразу, поезд надолго задержали на предыдущей станции. Затем Льва Самуиловича предупредили, чтобы его сотрудники меньше контактировали с жителями и что весь период раскопок будет контролироваться милицией… И эта тяжесть происшедших событий всё время держала археологов в напряжении, а работа результатов не давала.

Обратимся ещё раз к книге: «… Как обычно бывает в этих случаях, открытие было закономерным и одновременно неожиданным. Один из курганов принадлежал племенам далекой эпохи бронзы, но зато второй, называвшийся Садовым, таил в себе сокровища. Первые слои земли снял, как всегда, бульдозер. И вдруг ослепительно блеснуло золото. Только не торопиться! Бульдозер остановлен, роют лопатами, потом счищают землю тонкой кисточкой… Но благородный металл не боится времени. И вот в руках археологов серебряные чаши, большой сосуд для вина, золотые украшения боевого коня… И всё это находилось в насыпи кургана… Никаких остатков костей (как и в Хохлаче)… Да и сами вещи были очень похожи на Новочеркасский клад…».

Учёным повезло: в научном мире находка моментально стала сенсацией – ничего подобного прежде обнаружить археологам не удавалось. А страсти по сокровищам разбушевались с новой силой!

Раскопки на Кобяковском результата не дали, руководитель же экспедиции Капошина всю жизнь мечтала о подобном открытии, которое, увы, досталось не ей.  И она решила отстранить Клейна от находок, пытаясь его уволить. И когда не сработало, заявила, что перестаёт платить деньги рабочим, тем самым закрывая раскоп. Клейн вышел к людям и объяснил им, что экспедиция не в состоянии далее оплачивать их работу, но могут остаться в качестве его личных друзей те, кто согласен работать бесплатно. Остались все.

Но у Серафимы Ивановны были и другие «козыри». Она заявила в КГБ об антисоветских разговорах Клейна и возмущении расстрелом демонстрации. И это не дало результатов. Сотрудники органов, постоянно присутствующие на раскопе, были в курсе всех дел. Капошиной ответили, что имели иное представление о ленинградских учёных. Обо всех этих событиях Л.С. Клейн  написал позже в своей книге «Трудно быть Клейном».

И еще одна страница нашего рассказа, не менее страстная по накалу, связана с кражей в 1971 году из Ростовского краеведческого музея, где хранились сокровища Садового, семи из 14-ти знаменитых фаларов.   Когда-то они украшали сбрую боевого коня и представляли из себя серебряные диски, обтянутые золотой фольгой с тиснением. На них изображались стилизованные пантеры и головы других зверей, которые были инкрустированы бирюзой. Это уникальные по своему художественному стилю и исполнению произведения, которые не имеют аналогов ни в одном музее мира. Не имея письменности, сарматы между тем использовали лучшие приемы ювелирного искусства рубежа нашей эры.

Позднее кражу назовут похищением века, так как её стоимость оценивалась в полмиллиона рублей. Было несколько версий ограбления. Прорабатывали их ростовские и ленинградские следователи. Вором оказался 23-летний рецидивист, который переплавил фалары в слитки. Вот как описывал в своей книге С. Аверков разговор генерала Бориса Кузьмича Елисова, в то время начальника УВД Ростооблисполкома, с грабителем Василием Антюшиным:

– Василий, украденные тобой сарматские украшения были изготовлены более чем две тысячи лет до твоего рождения, их не тронули ни войны, ни катастрофы… Ты понимаешь, что уничтожил не просто фалары, а историю нашей страны? О чём ты тогда думал?

– Я не века подсчитывал, – ответил Антюшин, – а цену прикидывал.

В прежние времена вещи на раскопах пропадали из-за того, что на охрану практически не выделялись средства. Императоры думали больше о престиже Эрмитажа, отправляя туда найденное золото, чем о научных изысканиях.  Теперь памятники истории и культуры легко убираются за их ненадобностью, как не представляющие исторической ценности. Раскопают ли наши потомки что-нибудь, кроме строительного мусора? История — удивительная книга, каждая новая написанная страница принесёт радость открытия мира не только тем, кто её писал, но и тем, кто прочитает её позже.

Что же является самым поразительным в донских курганах?

Первые насыпи в восточноевропейских степях нашей страны стали появляться  в тоже время, что и египетские пирамиды. Только последние всемирно известны, изучены, названы одним из семи чудес света. А наши курганы тихо исчезают с лица Земли. По мнению известного краеведа, автора многочисленных книг о донском крае  Владимира Семёновича Моложавенко, по своим масштабам они явно превзошли шедевры древнеегипетской архитектуры, так как их строительство велось в течение нескольких тысячелетий, охватив десятки различных народов, населявших Великую степь,  и несколько исторических эпох.

Храним или уничтожаем?

 

Женета Гридасова.