В придонской степи, утомляющей пересекающих её путников своим однообразием, их взоры притягивает к себе каждая выделяющаяся деталь местности.  А когда в степи нет «ни побоища, ни стана, ни надгробного кургана», то взгляду путника даже не на чем остановиться.

На восточной оконечности степной возвышенности, отделяющей друг от друга поймы двух степных речек – Аксая и Тузлова, на местах захоронения знатных доисторических степняков некогда имелся не один десяток курганов. Но за два последних века, минувших с момента основания здесь последней столицы казачьего Дона – Нового Черкасска, – ни один из этих курганов в своём первозданном виде до наших дней не дошёл.

Поэтому побывать на кургане первозданного вида автору этих строк довелось лишь в начале третьего десятилетия его жизни – при посещении воссозданного уголка южноукраинской степи в ботаническом саду столицы тогда ещё советской Украины. На вершине того кургана стояла каменная баба, вокруг которой почва была вытоптана многочисленными посетителями этого места.

Тогда мне ещё не было известно, что в том же году на западной окраине Новочеркасска того периода, у только что обретённого нашим городом оригинального строения, в котором разместился ресторан «Сармат», был воссоздан вскрытый за 8 лет до этого курган, звавшийся Садовым. Он был выше своего предшественника, но меньше по занимаемой им площади. Помимо пары каменных изваяний, установленных у подножия кургана, здесь имелись также ведшие на вершину ступени и ограждение из цепей, висящих между металлическими стойками.

Перед поднявшимися на вершину кургана новочеркасцами и гостями нашего города открывался изумительный вид на речную пойму, по которой, причудливо извиваясь, нёс свои воды к Аксаю его правый приток – Тузлов. Сюда поднимались как многие молодожёны, чьи свадьбы проходили в ресторане, так и их многочисленные гости. В дни же выпускных вечеров на вершину кургана — встречать рассвет – приходили выпускники ближайших к нему школ. А два десятилетия назад здесь стали бывать также выпускники первого в постсоветской России кадетского корпуса.

Но с каждым годом имевшееся для обзора окрестностей пространство неумолимо сужалось. Ведь с течением времени вблизи кургана становилось всё больше и больше не только коттеджей, но и многоэтажных жилых домов. И вот настал момент, когда предприимчивые люди, не без пользы для себя занимающиеся строительством жилья, но не стремящиеся осваивать территории без коммуникаций, уже вплотную подобрались и к подножию Садового кургана. При этом заинтересованными лицами делаются заверения, что сам курган не пострадает даже при строительстве вплотную придвинутого к нему девятиэтажного жилого дома.

Однако согласно плану, который застройщики намерены претворить в жизнь, отмостка у девятиэтажки граничит с подножием кургана. Так что все поднявшиеся на вершину кургана лица способны будут обозреть отнюдь не его окрестности, а интерьеры комнат всех тех квартир, которые находятся не выше третьего этажа. Но вот нужно ли это как посетителям вершины кургана, так и жителям трёх нижних этажей? Вопрос, конечно, интересный!

Кто же воплотил в чертежи и теперь пытается воплотить в жизнь эту задумку? Это не только мама (главный инженер проекта) с дочкой (архитектор проекта), трудящиеся в нашем городе под «крышей» санкт-петербургской проектной организации. Немалую роль в создании столь непатриотичного для города проекта и в его отстаивании играет также Управление главного архитектора города, руководимое небезызвестным В.Н. Кузьменко. Василий Николаевич, как и следовало ожидать, пошёл по пути заверений: что ставший достоянием общественности проект – не окончателен, а будет дорабатываться с учётом замечаний, сделанных на публичных слушаниях и в местной печати. Но в искренность его заявлений что-то не больно верится.

Ведь всем нам хорошо известно, что слова – это одно, а дела – совсем иное! Именно Кузьменко не предпринял никаких решительных действий по защите в нашем городе одного из объектов культурного наследия – дома жены надворного советника Титовой, находившегося на улице Просвещения, 108 и снесённого год назад. В своё оправдание Василий Николаевич тогда заявил, что занимавшиеся сносом фасадной части дома рабочие не стали его даже слушать и довели начатое ими разрушение до конца. Поэтому невольно возникает вопрос: «А станут ли прислушиваться к мнению Кузьменко и выполнять его требования лица, вознамерившиеся возвести девятиэтажку, запроектированную придвинутой к кургану вплотную?». Ведь исполнители этих работ при рытье котлована в любом случае затронут подножие кургана: не ковшом экскаватора, так колёсами грузовиков, вывозящих вынутый из котлована грунт.

И тогда главный городской архитектор, как и прежде, скажет, что он по этому поводу что-то кому-то говорил, но к его словам не прислушались. Этим всё и закончится. Ибо, ещё с эпохи становления капитализма в европейских странах, известно, что если в каком-то деле ожидается получение высокой прибыли, то нет такого преступления, на которое не пошёл бы капитал с целью её извлечения.

Основная же цель застройщиков – для получения максимальной прибыли на как можно меньшей площади разместить как можно большее количество продаваемых квартир. Моральная же сторона дела их не тревожит. Ведь в районе кургана расходы застройщиков будут минимальными: здесь имеются все необходимые для жилья коммуникации – водопровод, канализация, газо-, тепло- и электроснабжение.  Другое дело, что мощности этих коммуникаций может и не хватить для достаточного снабжения всем необходимым для комфортной жизни как новых, так и давних жильцов микрорайона. Но, как известно, проблемы индейцев шерифов не тревожат.

Пётр Белов.