В прошлом номере газеты была опубликована информация «Курган не пострадает», в которой сообщалось о публичных слушаниях по вопросу застройки земельного участка в районе бывшего ресторана «Сармат». Тема эта давно обсуждается активистами, быстро разлетелась по социальным сетям. И, как оказалось, волнует жителей не только Новочеркасска, но и других городов области. И хотя по информации, напечатанной в «Аргументах и фактах-на Дону», прозвучавшей по «Дон-ТР», из уст главного архитектора города В.Н. Кузьменко, курган не пострадает, многие сомневаются в этом. Новое строительство, подчёркивают респонденты, всегда уничтожает то, что находится рядом. Этот исторический символ Новочеркасска просто сравняют с землёй. В качестве свежего яркого примера приводят снесённый в прошлом году на ул. Просвещения дом Фоминой.

Нужны ли такие памятники, как курганы,  нам? И что сегодня представляет интерес с исторический точки зрения? Приглашаем читателей к разговору. А начинает его археолог, кандидат исторических наук, доцент Института истории и международных отношений ЮФУ Андрей Леонидович Бойко .

«Спят курганы тёмные, солнцем опалённые…». Так поётся в известной советской песне из любимого многими поколениями россиян фильма «Большая жизнь». Поэт Борис Ласкин, автор известных строк, удивительно точно передал не только очарование южной степи, но и то состояние, в котором пребывают замечательные памятники прошедших эпох, являющиеся самой известной и запоминающейся частью донского пейзажа. Не «вечный сон могилы», а «сказочный сон», сон, который может стать явью, уготован этим огромным земляным пирамидам, уже более чем четыре тысячелетия стоящим на страже тайн донских степей.

Народная молва недаром приписывала курганам различные волшебные свойства, связанные с охраной сказочных сокровищ, под ними сокрытых. Лишь человеку с чистыми помыслами могли они открыться. Отсюда и позднейшая традиция, сохранявшаяся даже у кладоискателей — привлекать к поиску сокровищ священнослужителей, а раскопки начинать с молебна. Сложно сказать, насколько это помогало, но факт остается фактом: грабёж особого счастья никому не приносил.

Самый знаменитый «бугровщик» (одно из названий профессиональных грабителей курганов) и первый губернатор Сибири князь Матвей Гагарин был повешен Петром I в Санкт-Петербурге 16 марта 1721 г. Потерпел неудачу и Кондратий Булавин, будущий предводитель народного восстания 1707-1708 гг., ставший атаманом на соляных варницах в Бахмуте. По словам историка донского казачества и строителя крепости св. Дм. Ростовского А.И. Ригельмана: «…имел он при себе набранных гультяев запорожцев, черкас и прочих людей, сот до пяти человек. Он ходил с ними иногда и за границу, на Крымскую степь, вёрст на сто и более, и разрывал тамо находящиеся курганы, в коих, а паче в больших, сыскивал кладов, не положенных им, чем хотел обогатить себя».

И если кладоискательство имело целью обогатить конкретного человека, то научные исследования памятников прошлого — археологические раскопки имеют своей целью возродить, буквально «оживить» картины далекого прошлого, разбудив курганы от векового сна для всех увлечённых древностью. Труд археолога — это не только романтические раскопки и ореол славы открывателей древности. Это, прежде всего, кропотливая музейная и архивная работа, целью которой является не только «найти» или «раскопать», но прежде всего «сохранить-изучить-показать», сделать доступной каждому россиянину любую археологическую находку.

Теперь к этой триаде добавилась ещё одна важная задача — сберечь для потомков не только вещи, но и исторический ландшафт, как своего рода сцену, на которой разыгрывались драмы человеческой истории. Решая эту задачу, понимаешь, что каждый из курганов — донских, черноморских, кубанских степей — уникален.

Недаром многие из них имеют собственные названия, отражающие их индивидуальную форму или особенности насыпи — «Верблюд» (с двумя вершинами), «Острый» или «Песчаный»; несколько холмов в группе — «Два Брата», «Пять братьев» или «Частые»; наличие на насыпи каменного изваяния — «Баба», «Бабский». Многие возвышенности получили свои названия по имени героев Дона — «Ермак», «Краснощёков», «Ефремов», «Греков», «Попов».

О беспокойном времени XVII-XVIII вв. свидетельствуют названия «Вышка», «Караульный», «Рубежный». Практически около каждой донской станицы был курган с названием «Казак» или «Казачий», близ которого проходили проводы воинов на службу. Даже отдельные события из местной жизни могли дать им названия. Например, близ станицы Потемкинской (до 1775 г. Зимовейской – ныне оказавшейся на дне Цимлянского водохранилища) были курганы «Наумкин», где замёрз казак Наумкин; на «Федякином» был зарезан казак Фёдор, а на «Рожнове» был повешен человек за убийство. Были холмы «Пьяные» и «Грошевые», «Золотые» и «Пустые»… И это лишь короткий перечень названий исторических высот, а сколько ещё преданий связано с «Саур-могилами» или курганами «Мамай», которых на Дону было несколько!

Количество сохранившихся курганов в Подонье-Приазовье сегодня точно не известно, многие были запаханы, а некоторые попали в земли станиц и городов нынешней Ростовской области. И сам Ростов-на-Дону, и Новочеркасск, и Азов насчитывают на своей территории десятки земляных пирамид. Некоторые из них, выдающиеся по своим размерам, даже вписаны в современный городской рельеф. В центре Азова, на бульваре Петровском, расположен достаточно большой курган, где ещё в XIX в. сохранялось каменное изваяние, а ныне стоит скульптура «Олень». Сохранились курганы и в микрорайонах Ростова-на-Дону — Западном и Александровке. Но наиболее удачно памятники седой старины вписаны в сложившийся исторический ландшафт столицы донского казачества — города Новочеркасска.

Урочище Бирючий Кут («волчье логово») — ныне исторический центр Новочеркасска, ещё десятки веков назад облюбовали сарматские племена аланов. Выходцы из глубин Азии эти кочевые народы в I-II вв. н.э. создали серьёзную угрозу на восточных границах Римской империи. А на Дону находился их политический центр, «визитной карточкой» которого были огромные курганы сарматской знати. Кочевники не знали городов, использовали в качестве долгосрочных стоянок так называемые «зимники» — пастбища для скота в низовьях Дона. А курганы, как места погребения вождей и святилища племенных культов, выполняли ещё и роль ориентиров на местности, которые показывали дорогу к местам проведения собраний воинов. Холмы издревле использовались и как наблюдательные точки, с которых на многие десятки километров были видны любые перемещения в степи.

Именно сохранность курганов, как могил прародителей, доказывала право на обладание конкретной землей. Не случайно предводитель другого степного племени — скифов — царь Иданфирс так говорил могущественному царю персов Дарию I: «Если же вы желаете во что бы то ни стало сражаться с нами, то вот у нас есть отеческие могилы. Найдите их и попробуйте разрушить и тогда узнаете, станем ли мы сражаться за эти могилы или нет» [Геродот, IV, 127].

Такими «отеческими могилами» и являются известные курганы Новочеркасска. Самые крупные из них составляют две группы — «западную» и «восточную». «Восточная» группа представлена двумя насыпями (в т.ч. «Курган Славы»), попавшими на территорию Александровского сада в центре города. Эти памятники были сохранены, хотя и с изменением их первоначального облика. Особенно изменился вид кургана, который находится в северо-западной части парка. Здесь появилась не только смотровая площадка на плоско-срезанной вершине, но и каменные «бабы», свезённые сюда из различных весей Дона. Дорожка к площадке была оформлена как круговой, обложенный «диким» камнем пандус. Но центром этой композиции был искусственный каменный грот, выложенный в толще насыпи кургана.

Два других крупных кургана «Садовый» и «Хохлач» составляли «западную» группу холмов на землях современного города. Им выпала другая судьба: именно они поведали ученым ХХ века о драматических событиях жизни Дона в самом начале новой, христианской эры.

Курган «Хохлач» был раскопан в  1864 г. при строительстве городского водопровода.  Своё название он получил, как считалось, из-за прозвища украинцев — «хохлов», приезжавших на Троицкую ярмарку в Новочеркасск и становившихся там лагерем. При рытье резервуара для воды, на значительной глубине, уже в материковой глине были обнаружены многочисленные тайники и остатки погребальной тризны. Само же погребение, которое было совершено по обряду трупосожжения, было разграблено ещё в древности.

По богатству не доставшегося грабителям инвентаря учёные сделали вывод о характере захоронения, которое могло принадлежать сарматской царице (среди разнообразных вещей сохранилась богато украшенная диадема) или представительнице высшего жреческого сословия. А это в древности могло и совпадать. Раскопанные драгоценности стали украшением главного государственного музея России – Эрмитажа, они были первыми на «золотой дороге» — дороге между Ростовом и Новочеркасском.

В 1962 г. очередь дошла и до самого западного из новочеркасских курганов. В это время экспедицией Ленинградского отделения Института археологии АН СССР проводились широкомасштабные археологические раскопки на Нижнем Дону. Экспедиция работала с 1956 по 1962 гг. Кроме основного объекта исследований — Кобяковского городища и его некрополя, работы велись на многочисленных курганных могильниках. Десятки холмов попали под снос при строительстве новых автомобильных дорог. И среди них был курган, историческая реконструкция которого стала частью уникального ландшафта современного Новочеркасска.

Называли этот курган по-разному. В публикациях начальника экспедиции С.И. Капошиной, это — «Новочеркасский курган». Непосредственно производивший его раскопки Л.С. Клейн (тогда преподаватель Ленинградского госуниверситета) пользуется названием, бытовавшим у населения, — «Садовый», поскольку он находился на территории Всесоюзного института виноградарства и виноделия. Существовали и другие названия, например «Мельница» — на кургане находилась мельница — «ветряк».

Как и в случае с «Хохлачом», основное погребение под многометровой по высоте насыпью было разграблено в древности, и археологам достались многочисленные вещи в тайниках, которые соорудили предусмотрительные строители курганов. Известно, что их грабили и в древности, однако наказанием за это кощунство были не условные сроки и невысокие денежные штрафы, как сегодня, если дело доходит до суда, а предельно жестокие наказания, среди которых закапывание живым в землю рассматривалось, как относительно «гуманное».

Но даже разрушенное захоронение позволило реконструировать обряд погребения. В отличие от «Хохлача», здесь был захоронен мужчина, вождь или царь, пока не удалось это точно установить. Но то, что это был человек с весомым международным авторитетом, опиравшимся на мощь сарматской конницы — совершенно очевидно. Сохранившийся инвентарь уникален. Вместе с бронзовыми котлами были обнаружены восемь серебряных позолоченных чаш — фиал, украшенных резным орнаментом с чеканными медальонами. Они лежали одна на другой вверх дном. 14 золотых фаларов — украшений конской узды — с изображениями животных в сарматском зверином стиле, инкрустированные цветными полудрагоценными вставками из бирюзы, граната, стекла, и чаши были покрыты большим серебряным лутерием — тазом со сливом, перевёрнутым вверх дном. При раскопках кургана было выявлено, что тризна совершалась у могилы, когда возводилась насыпь, в последний момент в неё положили чаши и фалары, украшавшие уздечки лошадей.

Часть вещей выполнена в «сарматском полихромном стиле», другие же — явно изделия крупной ювелирной мастерской античного Причерноморья. Л.С. Клейн, открывший эти находки и тщательно изучавший их много лет (готовится к печати первое подробное издание вещей из «Садового»), сделал любопытное наблюдение относительно набора из 8 фиал. Оказывается, к 1 веку н.э. у греков и римлян сложилась традиция посылать варварам наборы по 8 сосудов, причём традиция эта держалась долго. Сервиз из кургана «Садовый» хотя и сделан был на заказ в одной мастерской, но, видимо, в ней не были готовы к его полному выполнению. Тут привыкли изготавливать парные и одиночные фиалы.

Получив заказ на одностильный  цельный набор из 8 чаш, хозяин мастерской соединил три близких по виду пары, добавив ещё одну подходящую по стилю (с медальоном, изображающим бога Силена в винограднике). А  так как до требуемого числа все же не хватило одного сосуда, а набор наличных форм и сюжетов был, вероятно, исчерпан, то владелец  вышел из положения таким образом: велел попросту повторить какую-нибудь из существующих. Так появилась парная фиала с медальоном, изображающим богиню Нереиду на водяном коне  Гиппокампе. Требуемое количество было достигнуто, и набор оказался цельным. Такой принцип комплектования нельзя объяснить ничем, кроме как специальным дипломатическим даром сарматскому царю или его послу.

Находка 1962 г. пополнила фонды Ростовского областного музея краеведения и стала второй по значимости на территории Новочеркасска, после которой археологи и заговорили о «золотой дороге».

Но курган «Садовый» тогда не исчез с карты города. В 1970 г. на его месте был построен оригинальный ресторан «Сармат», а в пятне бывшей насыпи кургана отсыпано земляное возвышение, более крутое, чем древний памятник и со срезанной вершиной, на которой была спроектирована смотровая площадка. В целом же, это сооружение точно повторяло исторический рельеф местности. Комплекс реконструированной насыпи кургана и оригинальной постройки ресторана «Сармат» многие годы представлял туристическую достопримечательность г. Новочеркасска, что подчеркивалось во всех путеводителях.

Практика восстановления исторического рельефа не только официально рекомендована при проведении археологических раскопок, но и активно поддерживается местными предложениями. Есть примеры и на Дону. Так, в 1996 г. по инициативе администрации Мясниковского района восстановлен курган «Чатал-Оба» («Два брата»), в 2012-2013 гг. близ х. Недвиговка заново отсыпан так называемый «Курган с голубями» — практически ровесник «Садового». Но первой попыткой восстановления древней насыпи был именно новочеркасский курган. Очень не хотелось бы, что бы он начинал и список стёртых с лица земли исторических реконструкций.

Уничтожая память о реальном «Садовом», мы не только окончательно меняем рельеф местности, но и уподобляемся вору Антюшкину В.Н., укравшему из Ростовского областного музея краеведения в ночь на 2 июля 1971 г. малые золотые фалары из кургана «Садовый». Укравшему и переплавившему их на безвкусную бижутерию…

Археологи считают, что если есть возможность сохранить в неприкосновенности памятник седой старины, то не следует его раскапывать без нужды. Более того, его надо сделать объектом туристическим! Когда в Санкт-Петербурге нашли руины шведской крепости, то добились переноса строительства целого небоскреба.

Андрей Бойко,

кандидат исторических наук,

доцент Института истории и международных отношений ЮФУ.

Фото из интернета.