НАПИСАННОМУ — НЕ ВЕРЬ!

Дело было после дождичка в субботу. (Именно на этот сырой и промозглый день пришлось открытие памятника первой учительнице у МОУ СОШ № 3.)

После традиционной в таких случаях церемонии снятия белого полотнища со свежеотлитых бронзовых изваяний после сопутствующих таким событиям речей хозяев города и его именитых гостей, после возложения на постамент памятника цветов и фотографирования у него произошло вот что.

Мэра нашего города перехватила женщина-журналист — пребывающая уже на пенсии, но старающаяся присутствовать на городских мероприятиях, подобных описанному. Мэр только что уделил время юным, но настойчивым школярам, пожелавшим сфотографироваться с ним у новооткрытого памятника, и вовсе не стремился больше здесь задерживаться. Но он всё же уделил внимание и этой даме, ещё не представляя того, что и с какой целью она ему сообщит.

И дама ему сообщила, что на стыке улицы имени генерала Лебедя с улицей Атаманской стоящий там угловой одноэтажный деревянный домишко есть не что иное, как готовый памятник — почтово-ямщицкая станция, через которую в позапрошлом веке проследовало немалое число известных в России людей. В их числе – Пушкин и Лермонтов, Грибоедов  и Ермолов… А также ряд менее известных личностей, перечисленных на закреплённой там мемориальной доске. И вот теперь, в наши благословенные дни, когда памятники и монументы, словно из-под земли, растут как грибы после дождя, неплохо было бы там тоже установить какой-нибудь монумент, напоминающий о прошлом предназначении сохранившегося до наших дней строения. Например, коней, запряжённых в коляску либо в сани с кибиткой, возле которых стоит Пушкин, Лермонтов или же, на худой конец, Грибоедов – те, которые проезжали здесь в первой половине XIX века, причём не раз.

Мэр Новочеркасска сосредоточенно слушал журналистку и явно не знал, под каким благовидным предлогом ему расстаться с нею. Ибо было ясно, что он сейчас не способен оборвать полёт мыслей и фантазий экзальтированной дамы о сферическом коне в вакууме таким образом, чтобы оставить у неё не худшие, а самые лучшие воспоминания об их мимолётной встрече.

Мэр нашего города — человек практичный и трезвомыслящий — мог, конечно же, сказать журналистке, оторвавшейся в своих мечтах от земли и воспарившей в хмурые осенние небеса, что абсолютно всё это — в её собственных руках. Что для реализации своего предложения ей достаточно лишь проявить разумную инициативу. А именно: создать инициативную группу, открыть банковский счёт и объявить сбор средств на разработку, изготовление и установку памятника (хоть Пушкину, хоть Лермонтову, хоть обоим сразу). Затем установить и торжественно открыть в облюбованном месте памятник, изготовленный за собранные её и её соратниками добровольные пожертвования. А возглавляемая градоначальником администрация города словом и разрешительными документами поддержит это благое начинание.

Стоя неподалёку, слышал рассказ о коне в вакууме и я. До тех пор, пока дама не упомянула поэта Лермонтова, который впервые проехал через Новый Черкасск ещё в младые годы, направляясь со своей бабушкой на кавказские минеральные воды. А в самый последний раз Михаил Юрьевич проезжал через наш город в 1842 году. Но не сидя в пароконной коляске, а лёжа в деревянном  гробу, запаянном в свинцовый футляр. Однако пикантность этого момента заключалась в том, что почтово-ямщицкой станции на этом месте тогда ещё не было! Ибо появилась она здесь лишь через год после провоза через наш город уже безжизненного тела М.Ю. Лермонтова.

И тут я не выдержал! Я сделал шаг вперёд и сказал: «Да что вы такое говорите!  Ну не бывали на этой станции ни Пушкин, ни Лермонтов, ни Грибоедов: в то время, когда они проезжали через наш город,  Тузловская почтовая станция находилась не здесь, а на противоположной стороне Тузлова — на нынешней территории Хотунка».

— Как — не бывали? — искренне удивилась журналистка. – Ведь там же написано!

— Да мало ли что и где у нас пишут, — ответил я журналистке. – На заборах и не такое можно прочесть.

— Ну, не Лермонтов, так, может, Ермолов там бывал — можно ему там памятник установить, – не унималась в своих фантазиях инициативная дама.

«Боже ж мой! – подумалось мне. – Она даже не предполагает, что снятый со своего поста наместник Кавказа — генерал Ермолов — в последний раз проследовал через Новый Черкасск за полтора десятка лет до провоза через него тела Лермонтова — ещё в 1827 году. Ибо ей абсолютно всё равно, чью скульптурную фигуру можно установить у здания некогда располагавшейся здесь почтово-ямщицкой станции: ей лишь бы что-нибудь там притулить.

Краем левого глаза я заметил, что мэр города, которому стало уже невмоготу выслушивать фантазии экзальтированной дамы, развернулся на 180 градусов и стал удаляться от нас. За ним двинулась и вся его свита.

***

К чему я всё это рассказал? К тому, что много ещё легенд, небылиц и исторических казусов живёт и здравствует в нашем городе. И если измышления о том, что триумфальные ворота строились якобы к приезду в наш город императрицы Екатерины II, никакими надписями не закреплены, но всё равно живут в головах наших сограждан, то что же тогда говорить об измышлениях, письменно закреплённых на «скрижалях» нашего города – мемориальных досках, надписи на многих из которых содержат многочисленные неточности, а то и прямые измышления. Как в приведённом здесь примере с мемориальной доской на здании бывшей почтово-ямщицкой станции.

Меняются в нашем городе председатели общества охраны памятников и его очень ответственные секретари… Сменяют друг друга градоначальники и утверждаемые ими руководители городского то отдела, то управления культуры… А исторические ляпы переживают каждого из них, не решающихся что-то не только коренным образом изменить в этих структурах, но даже исправить  явные ляпы, некогда допущенные по явному недосмотру должностных лиц этих структур.

Павел Чернов, краевед.