Дети-сироты зачастую выходят из интернатных учреждений совершенно не готовыми к самостоятельной жизни. Выпускник детдома узнает о реальной жизни только тогда, когда эта жизнь уже начинается. И сразу — после того как он покинул стены детского дома, и потом — через несколько лет, его адаптация и социализация в обществе проходят крайне болезненно, если вообще проходят. О том, какой может быть эффективная помощь ребенку-сироте, мы говорим с руководителем отдела новочеркасского благочиния по Церковной благотворительности и социальному служению Ириной Николаевной Чумаченко.

— Говорят, что многие воспитанники детских домов как-то пренебрежительно относятся к подаркам, потому что они не знают им цены – поломался телефон – другой подарят, это действительно так?

— Да, бывает так. У них вообще такое отношение. И в детском доме инвалидов тоже – многие страдают этим — тем, что им должны. Их должны жалеть, они несчастны, бедненькие. Такое отношение к ним сложилось в обществе, в данный момент особенно. К  детям повернулись, но повернулись не совсем так, как надо. И получается, что подарки эти…

— Как откупились, принёс ящик подарков  — богоугодное дело сделал… Получается порочный замкнутый круг: это и взрослые, которые не хотят вникнуть, и для детей это вредно, потому что мешает им социализироваться. Я думаю, что вы что-то делаете, пытаетесь как-то детей убедить.

— Да, бросить помощь тоже нельзя, она обязательно должна быть! Мы стараемся не столько дарить подарки, сколько общаться, забирать, на службу их водим… После 9-го класса они уходят в основном в ПТУ. Они никогда не видели даже как варятся макароны. Или чистое бельё – в детском доме оно «падает с неба». Еда, уборка – конечно, есть какие-то дежурства, но это не так, как в семье. Вот в этом они обделены очень сильно. И кто-то быстро адаптируется, а кто-то нет. Из детского дома они выходят без ничего. Когда мы спрашиваем, что нужно выпускнику, говорят – всё! Просят подарить кружку, ложку, вилку, сковородку, полотенце. Наших пожертвований не всегда хватает на это. Мне говорили преподаватели из медицинского училища, что когда к ним приезжает выпускница детского дома из другого города, она приезжает без ничего, только в том, что на ней.

— Ирина Николаевна, если объединить усилия благочиния, светской общественности, Общественной палаты, бизнеса – принесло бы это пользу, как вы думаете?

 — Конечно, но исключительно по согласованию с руководством. Всё, что положено по нормам, у детей есть. Но, например, прокладки для девочек не заложены. Вот такая мелочь – девочки без мамы, они стесняются, пугаются. Мы закупали целые мешки.

— Это что же получается – «подсуетится» церковь – девочек обеспечат, нет – не обеспечат?

 — Получается, так. Мы просим – дайте нам размерный ряд, они говорят – мы не имеем права написать, как только мы вам даём бумагу и это где-то всплывёт, нас снимут.

— То есть считается, что по нормативам всё полностью обеспечено?

— Нормативы с жизнью не всегда сходятся. Например, литр шампуня на год, неважно, девочка ты или мальчик короткостриженный.

Что вам ещё рассказать – про выпускников? Они приходят в ПТУ. И девчонки, никогда не видевшие ласки. И любой положенный утром цветок на подушку… Они думают, что это на всю жизнь. Большинство оказываются беременными через год. Им не хватает физического и духовного тепла, заботы, и если они его получают, они думают – вот оно, навсегда. А ребята в том возрасте, когда это вообще не навсегда, не то у нас воспитание, чтоб воспитывать ответственность за ребёнка.

 — Я вот думаю – почему у мусульман нет детских домов, и если ребёнок сиротой остаётся, то даже самый дальний родственник всё равно этого ребёнка забирает.  У нас действительно православная страна – почему же у нас столько сирот?

— Пьянства очень много. У многих детей, с которыми я общаюсь, родители лишены родительских прав.

— Вы общаетесь с выпускниками в их дальнейшей жизни?

— Я оставила им свой номер телефона – звоните по любому поводу, я помогу решить любые ваши проблемы! Вы не можете сварить макароны? Я пришлю к вам чудесную женщину – научит, покажет – как газовой плитой пользоваться, меня волнуют все ваши вопросы.

Есть неплохой опыт у баптистов – они выкупают дешёвые дома, где на одном этаже живут несколько семей, а на второй этаж они принимают детей из детского дома. Они следят за ними, но нет чрезмерной опеки, приближённо к общежитию, но всё равно за каждой мамой закреплён определённый ребёнок. Чему-то учит, контролирует, ходит ли на занятия, насколько поздно возвращается, что за друзья. С детьми общаются, но насильно в общину не тащат. Но опыт очень хороший, сама идея мне очень нравится.

– А у вас есть такой опыт?

— Нет. Мешает отсутствие средств. Но я бы с удовольствием этим занималась.

— В других регионах открываются школы приёмных родителей, сначала это делали общественные организации, теперь их организуют областные и муниципальные структуры. А у нас такие есть?

— Нет, к сожалению. Хотя сейчас довольно большое количество детей усыновляют у нас в городе. Например, в 8-м детском доме, когда мы пришли к Пасхе и попросили приготовить концертные номера, нам сказали – вы что, всех наших детей, кто поёт, танцует, их всех усыновляют. Сейчас есть Президентская программа, и гораздо больше информации – и телевидение, и газеты — это влияет на людей, и они задумываются о том, что хорошо бы усыновить ребёнка, и перейти  на другой уровень налаживания отношений с детьми, чтоб дарить тепло, ведь они ёжики такие…

— А есть среди ваших прихожан такие семьи, которые взяли ребёнка в семью?

— Есть, и немало.

 Ирина Городецкая.