ПРЕДЫСТОРИЯ

 Фаина Элевна Фёдорова — женщина преклонных лет, живущая ныне в Лос-Анжелесе (США), в первых числах июня 2012 года сидела перед телевизором и просматривала одну из телепередач.  А перед ней на телеэкране чередой проходили события последних дней. Но на этот раз там отображались события, произошедшие не в месте её нынешнего проживания, а на её бывшей родине, которой не стало в 1991 году. Самый большой осколок той страны, обозначавшейся аббревиатурой СССР, теперь звался Российской Федерацией, или просто Россией. Телепередачу из России и смотрела Фаина Элевна.

Среди различных новостей из России сообщалось и о том, что минуло уже полвека со дня трагических событий, произошедших в Новочеркасске Ростовской области в 1962 году. На телеэкране появился и непродолжительное время присутствовал на нём список лиц, погибших во время этих событий. И хотя в списке имелось более двух десятков фамилий, Фаина Элевна своим взглядом сразу же вычленила одну из них: Шульман!

Это была девичья фамилия Фаины Элевны. Однако полвека назад фамилию эту носила не только она: её также носили  покойная мать Фаины и её брат. Брат, который в те трагические дни был в Новочеркасске в служебной командировке, из которой он так и не возвратился.  Следы его затерялись на целых полвека. И вот теперь выходило, что младший брат Фаины Элевны – Арон Шульман – погиб в Новочеркасске 2 июня 1962 года.

 ЭКСКУРС В ПРОШЛОЕ

Фаина Элевна Фёдорова (в девичестве – Шульман) родилась в западной части СССР в довоенное время, а к началу войны уже достигла школьного возраста. Поэтому помнила уход на фронт не только своего отца – Эли Шаевича, но и нескольких своих дядьёв. Вскоре  Фаина и её четырёхлетний брат Арон вместе со своей матерью — Беллой Ароновной — вынуждены были эвакуироваться в глубь страны. Ведь их родители были евреями, а они с братом были еврейскими детьми. А их мать к этому времени уже была наслышана о том, как обходятся немецко-фашистские захватчики  с их соплеменниками на оккупированных территориях.

Недолго думая, Белла Ароновна собрала кое-какие пожитки и вместе с детьми эвакуировалась в Поволжье – в Саратовскую область.  Там она устроилась на эвакуированную туда Киевскую швейную фабрику, на которой и проработала до самого освобождения советской Украины. К этому времени уже стало известно не только о гибели отца их семейства, но и о смерти дядьёв. Однако один из их более дальних родственников,  бывший врачом, всё же остался жив и оказался после войны во Львове.

Вот семья Шульман  и перебралась из Поволжья в центр  западной Украины, где родственник-врач и помог им закрепиться. Дети росли, учились в школе. Со временем подошёл и час призыва Арона в ряды Советской армии. В те далёкие уже времена, отделённые от нашего времени более чем полувековым периодом, в армию призывали парней, уже достигших 20-летнего возраста, а то и старше. Так что на службу, как правило, приходили ребята с уже сложившимся характером и мировоззрением, зачастую окончившие техникумы либо даже институты, не имевшие кафедр военного обучения. Служили же в то время в сухопутных войсках не менее трёх лет, а в военно-морском флоте и в авиации – и того больше.

Глядя на своих сослуживцев, успевших получить среднее специальное либо даже высшее образование, Арон тоже мечтал о том времени, когда после увольнения с действительной военной службы в запас он вернётся домой и поступит если и не в институт, то хотя бы в техникум. Незаметно подошло и время его увольнения. Однако сразу после возвращения из армии Арону учиться всё же не довелось, а пришлось устроиться работать слесарем в одно из львовских строительно-монтажных управлений (СМУ). Но со своей мечтой о продолжении образования он всё же не расстался.

Работая на своём предприятии, Арон Шульман периодически выезжал в командировки в различные города СССР. И вот в мае 1962 года ему выпала возможность съездить в город Новочеркасск Ростовской области. Кое-что о нашем городе Арон уже знал из текстов, размещавшихся на  имевшихся во Львове нескольких рекламных щитах. В тех текстах, как помнилось Фаине Элевне, сообщалось, что в Новочеркасске имеется учебное заведение, куда на учёбу приглашались молодые люди, которым после окончания учёбы обещалось трудоустройство в городе. Вот Арон и выехал в командировку с расчётом не только выполнить производственное задание, но и более подробно разузнать о предлагавшихся молодёжи Львова местах учёбы и работы в Новочеркасске.

 КОМАНДИРОВКА В ОДИН КОНЕЦ

Арон уехал в командировку в конце мая 1962 года. Уехал, казалось бы, ненадолго. Но после его  отъезда минула сначала одна неделя, затем – другая… А Арон из командировки всё не возвращался. Через  полвека, прошедшие с того времени, Фаине Элевне было трудно вспомнить название предприятия, куда командировали её брата в 1962 году. Не помнила она и того, сообщал ли вообще Арон ей с матерью название этого предприятия или нет. Точно она помнила лишь то, что в следующем году она сама ездила в Новочеркасск и там пыталась самостоятельно отыскать следы пребывания в городе её брата. Но сделать этого ей тогда так и не удалось.

Затем Фаина (в тот период – молодая женщина, не достигшая ещё и тридцатилетнего возраста)  повторила попытку узнать о судьбе своего брата, совершив через некоторое время ещё одну  поездку в Новочеркасск. Но и эта попытка оказалась безрезультатной. Однако у неё не было сведений о том, когда именно пропал Арон: во время следования в Новочеркасск, в период пребывания в нём либо уже при возвращении во Львов. И вот теперь, по прошествии полувека, ей наконец-то стало известно, что её брат оказался в числе погибших в роковой для него и ряда новочеркасцев день.

Арон Шульман; экспозиция музея, посвященная событиям июня 1962 года в Новочеркасске.

И Фаина Элевна обратилась за помощью к своим более молодым знакомым, попросив их отыскать в сети Интернет имеющиеся там сведения о её младшем брате Ароне. Те выполнили её просьбу и подтвердили, что Арон Элевич Шульман действительно фигурирует в списке жертв новочеркасской трагедии в числе погибших. Знакомые также сообщили Фаине Элевне и о том, что в настоящее время в составе имеющегося в Новочеркасске музея истории донского казачества (МИДК) имеется отдел «Атаманский дворец», в одном из помещений которого развёрнута  экспозиция, посвящённая событиям, произошедшим в первые дни июня 1962 года в Новочеркасске.

 ПИСЬМО ИЗ ЛОС-АНЖЕЛЕСА

Получив эти сведения и попросив о содействии более молодую помощницу из своего окружения, Фаина Элевна принялась диктовать ей письмо на свою бывшую родину. Через некоторое время письмо это поступило в Новочеркасск и оказалось в музее истории донского казачества. Здесь оно было передано  заведующей отделом МИДК «Атаманский дворец» С.П. Чибисовой. Ознакомившись с письмом Ф.Э. Фёдоровой, Светлана Павловна в своём ответе ей сообщила  те скудные сведения, которые имеются на сегодняшний день об обстоятельствах гибели А.Э. Шульмана. Она также посетовала, что в созданной сотрудниками МИДК экспозиции отсутствует фото Арона Шульмана, наличие которого в ней желательно. И попросила Фаину Элевну прислать музею не только фото её брата, но и свои воспоминания о нём.

На этот раз переписка между С.П. Чибисовой и Ф.Э. Фёдоровой шла уже не с помощью традиционных почтовых отправлений, а по электронной почте – при посредничестве помощницы Фаины Элевны – Любови Ивановой, электронный адрес которой был указан в пришедшем из США письме. Так что фото Арона Шульмана и воспоминания о нём его старшей сестры были получены уже с использованием возможностей сети Интернет, а не почты России.

«Слишком много времени прошло с тех пор, как я видела своего брата в последний раз, — писала Ф.Э. Фёдорова в своём послании С.П. Чибисовой. – Но в моей памяти до сих пор хранится его внешний образ (может быть, немного уже расплывшийся), а из сердца не уходит боль потери.

Война забрала нашего отца и его трёх братьев. Но мы никак не могли и не можем понять, как мог уйти из жизни 25-летний молодой человек в совершенно мирное время! Арон имел только самые лучшие намерения по отношению к другим людям. Он не был слишком любопытным или безрассудным, чтобы пойти на площадь «просто посмотреть». И, кроме этого, мой брат никогда не предполагал, что один человек может сделать зло другому человеку, не говоря о том, что один может застрелить другого».

Престарелая женщина не могла себе даже представить, что её брат 2 июня 1962 года отправится в центр Новочеркасска. Но это обстоятельство всё же имело место. Только не в полдень, а вечером того же дня — около 19 часов. И пребывал Арон Шульман в центральной части нашего города не один, а с кем-то из местных парней, с которым он, скорее всего, сблизился на предприятии, куда прибыл в командировку. Однако знакомый Арону новочеркасец примерно в 21.30 отправился домой. Поэтому осталось неизвестным, с кем далее пребывал Шульман в центре города и когда он оттуда ушёл. Известно лишь, что в 22 часа (то есть с началом комендантского часа) в районе соборной площади А.Э. Шульман был ранен военным патрулём, доставлен в хирургическую больницу и там скончался.

Официально об этом случае говорится обтекаемо: «Погиб при невыясненных обстоятельствах». Можно, однако, предположить, что, следуя к месту своего проживания в дни командировки, Арон Шульман к началу действия комендантского часа не успел добраться до этого места. Возможно, что на оклик начальника заметившего его патруля он отреагировал отнюдь не должным образом: не отозвался и не остановился, а ускорил шаг и попытался скрыться. И был смертельно ранен при попытке покинуть  место задержания. Точную картину произошедшего можно было бы получить при сопоставлении свидетельств очевидцев происшествия. Но обстоятельства этого происшествия якобы остались невыясненными. Таковыми они числятся и поныне.

Таким образом, Ф.Э. Фёдорова — престарелая сестра  командированного в наш город и погибшего здесь А.Э. Шульмана, ровным счётом ничего не знавшая о его судьбе в течение полувека, строго говоря, осталась в неведении обстоятельств гибели своего брата, фотоизображение которого недавно пополнило музейную экспозицию, отображающую июньские события 1962 года в Новочеркасске.

 Павел Чернов.