В предыдущем номере за круглым столом обсуждался значимый проект для каждого гражданина. На стадии разработки закона о ювенальной юстиции интересно узнать мнение людей, ведь «мозговым штурмом» можно прийти к верному решению: оставить проект, так и не приняв его, или внести поправки, а после реализовать задуманное. Каждый человек иметь право на свой вывод, но, возможно, мнение других людей поможет в этом.

 Бронислав БЕРКОВСКИЙ, главный редактор Информационного агентства «Северный Кавказ», член правления Ростовской областной организации Союза журналистов России.

 — Проект закона о ювенальной юстиции не случайно вызвал такой разноплановый резонанс в российском обществе. Ведь тема эта в той или иной мере касается, пожалуй, всех нас. Я не специалист в этом специфическом фрагменте юриспруденции и потому не буду касаться конкретных пассажей закона, из-за которых ломают копья его критики и сторонники. Да и не в этом суть. Закон о ювенальной юстиции затрагивает самые тонкие струны взаимоотношений государства и общества. И поэтому к принятию его, его формулировкам, надо относиться как никогда осторожно. Во врачебных постулатах есть очень точная формула, относящаяся, по большому счету, не только к медицине — «Не навреди». Так и этот закон, в первую очередь, не должен принести вреда ни детям, ни родителям. А для этого он должен быть взвешенным, конкретным и однозначным, как говорят правоведы — «законом прямого действия»; его выводы не имеют права быть общими, расплывчатыми, дающими возможность противоречивых трактовок. Чтобы, не дай бог, не возникло даже предпосылок к проявлениям «финляндского синдрома» — вспомните нашумевшие истории явного произвола финских ювенальных чиновников в отношении российских матерей и их детей.Негативную реакцию значительной части общества проект вызвал, на мой взгляд, еще и потому, что, как всегда, творился кулуарно, без привлечения широкого круга высокопрофессиональных специалистов из «смежных» с юриспруденцией областей: педагогов, психологов, социологов и так далее — людей, живущих и работающих «внутри» реальной жизни, а не в изолированной столичной тиши чиновных и академических кабинетов; не учитывал изначально мнения разных общественных слоев, а также различную ментальность культур и традиций разноплеменных регионов страны. Да, проблема, которую призван разрешить этот закон больная и острая. И именно поэтому нельзя рубить сплеча, чтобы быстренько отчитаться перед начальством. Остается надеяться, что на этот раз общими усилиями удастся предотвратить появление очередного «закона для галочки», а разработать и принять закон, который будет понят и воспринят обществом и принесет реальную пользу.

 Анжелика Синеок, руководитель Ростовского регионального центра «Право и СМИ».

 — На сегодняшний день в сфере «заботы о детях и подростках» самые острые проблемы  — это разгул беспризорности, увеличившееся число самоубийств и отсутствие возможности получить качественное среднее образование. Сможет ли законодательство о ювенальной юстиции решить перечисленные проблемы? Боюсь, что  оно не ориентировано на них. Просто будут созданы новые бюрократические структуры, появятся новые начальники которые обычно работают по принципу «дела не делай, от дела не бегай», а «уличные дети» останутся в стороне. А то, что улица в скором временем существенным образом пополнится, сомнений нет: недавно принятый закон о переходе на платное среднее образование оставит неприкаянными сотни детей. Многие родители (независимо от того, распространится на них презумпция виновности или нет) не смогут себе позволить оплачивать школу для своих детей.

 Оксана Аксёнова, заместитель председателя Ростовского областного отделения Союза журналистов России.

 — Расслоение общества, растущий в нем уровень информированности, при этом, размытость морально-нравственных принципов бумерангом возвращает к нам факты вседозволенности, безответственности, безкультурия. Дети наиболее чутко реагируют на это. Они, своего рода зеркало, которое отражает происходящее в семье, в школе, в обществе в целом. Они — губка, которая впитывает все хорошее и плохое, но, к сожалению, в силу возраста не способны пока дать правильную оценку тем или иным происходящим действиям. Вспомним старые поговорки — детей надо воспитывать, пока они лежат поперек лавки (а это значит с младенчества!) А если ребенок с младенчества видит маму с сигаретой, слышит мат вокруг, не успевает запоминать имена сменяющихся, как перчатки пап…? Тут надо маму воспитывать, но беда в том, что мама-то — продукт нашего с вами демократического общества, выросшая в пороках последних двух десятилетий… Мое глубокое убеждение, что только серьезная воспитательная (а не только образовательная) работа должна вернуться в школу и детский сад, что трудовое воспитание — обязательно!  На каждом рубеже  — в образовании, юстиции, культуре обязаны работать профессионалы. Общество нуждается в повышении уровня общей культуры… Никакая отдельно взятая ювенальная мера не улучшит положение в обществе. Мы  обязаны учитывать российский менталитет и возрождать лучшие примеры из нашей истории, возьмем хотя бы царскую семью, в которой росли и выходили высокообразованные люди, высокой культуры, а какое было отношение между супругами, по отношению к детям… Надо признать, Россия на сегодня одичала, озверела… И если это не остановить резкими мерами на государственном уровне, дальнейшая вседозволенность только усугубит это положение.

 Егор Ключников, студент 1 курса юридического факультета ЮФУ.

— Сама по себе задумка ювенальной юстиции неплоха — ведь бывают же случаи, когда в мирной и счастливой с виду семье совершается насилие над ребенком, как физическое, так и моральное. Безусловно, так наносится огромный ущерб здоровью ребенка. Но для того, чтобы этот механизм работал правильно, необходимы, во-первых, трезвая оценка данного проекта со стороны рядовых граждан, и, во-вторых, конкретный законопроект, который бы четко определял степень присутствия работы органов опеки, дабы эти органы опеки не превращали торжество правосудия в безумный фарс. Поэтому мое мнение — да, ювенальная юстиция необходима, но это должен быть тщательно спланированный и обдуманный шаг.

 Андрей Зайчиков,  главный редактор «МИА»

— Сам по себе институт ювенальной юстиции является положительным примером более гуманного подхода к работе с несовершеннолетними нарушителями, если сравнивать с системой уголовного наказания как в принципе. Но как нередко бывает у нас в стране, идея хорошая, а вот как она будет реализована, это более серьезный вопрос. Прежде всего, необходимо выбрать модель реализации данной программы и создать соответствующую нормативно-законодательную базу, максимально проработанную с самого начала. Общественно-консультативный контроль над несовершеннолетними нарушителями нужен, но допустимую степень вмешательства в личную жизнь и внутрисемейные вопросы нужно четко определить. Насколько мне известно, в странах ЕС существуют нормы ювенальной юстиции, позволяющие изымать детей из семей под иногда совершенно нелепыми предлогами и передавать их в приемные семьи. В зарубежных СМИ немало обсуждали случай, когда из одной английской семьи «по ошибке» забрали троих детей и передали в другую семью. Спустя несколько лет, когда факт «ошибки» был доказан в судебном порядке, суд, тем не менее, оставил детей в приемной семье, «чтобы их не травмировать». Сердобольные соседи могут остро среагировать на частый крик и плач вашего ребенка, но это не должно являться поводом для принятия кардинальных мер, таких как изъятие ребенка из семьи и лишение его родителей родительских прав. Необходимо продолжить общественную экспертизу проекта и прийти к полноценному варианту, в котором будет учтена, в том числе, российская специфика.

 Андрей Никитин, студент 4 курса факультета информационных технологий ЮРГТУ(НПИ)

— Ювенальная юстиция — это то, от чего надо бежать. Почему за родителей должны решать, как воспитывать ребенка? Чему его учить, отчего и как его ограничивать. Все мы проходили это, и что стали плохими людьми? Может быть, в глазах западных либеральных грантополучателей, которые этот закон и продвигают — да, но на практике мы наблюдаем другое. Да и есть у нас отработанная схема того, как проблемные семьи превращать в благополучные, давайте вкладывать силы в нее. А не в закон, от которого плохо будет всем!

 Наталья Кислякова, директор муниципального образовательного учреждения для детей, нуждающихся в психолого-педагогической и медико-социальной помощи; центра психолого-педагогической реабилитации и коррекции «Диалог» 

 — Вызывает удивление, что закон о ювенальной юстиции рассматривается, как возможность ребенка жаловаться на родителей по любой причине, как ущемление прав взрослого, как возможность карать родителей по незначительному поводу, связанному с его действиями по отношению к ребенку.  Внимательно изучив проект, поняла, что такие опасения вызывает принцип: повышенная, по сравнению с взрослыми, юридическая охрана прав и законных интересов несовершеннолетних, в который  каждый человек может вложить свой личностный смысл. И в его формировании начинают играть важную роль факты, связанные с незаконными действиями по отношению к отдельным семьям со стороны недобросовестно работающих специалистов: изымают из семьи ребенка без видимых оснований, определяют детей в принимающие семьи и т.д. Опыт работы в КДН и ЗП нашего города позволяет мне считать, что прежде чем изъять ребенка, а тем более лишить родителя родительских прав, проводится тщательный процесс получения  фактов, подтверждающих пренебрежительное, жестокое отношение к ребенку, уклонение от выполнения родительских прав. Поэтому, за синяк на коленке от падения ребенка никто не станет обвинять родителя. Чтобы волнения улеглись, важно формулировать тезисы закона так, чтобы понимать их можно было однозначно, то есть,  проблема в  обтекаемости формулировок, которые можно истолковать в очень широких границах. Ювенальный закон касается вопросов судебного разбирательства дел о правонарушениях и преступлениях несовершеннолетних и ориентирует судебную систему на приоритет воспитательных мер воздействия и социальных мер реабилитации в отношении несовершеннолетних подсудимых. И это обоснованно тем, что подросток — это формирующаяся личность, поэтому необходимо учитывать личностные особенности, социальную ситуацию и личностный ресурс, и, следовательно,  индивидуализировать меры  привлечения к юридической ответственности за правонарушение, причем в форме, отличной от той, которая предусмотрена законом для совершеннолетнего. Предлагаемые  меры воспитательного воздействия необходимо дополнить мерами психолого-педагогической коррекции (реабилитации), так как предостережение, выговор или передача несовершеннолетнего под строгий надзор родителям может и будут иметь воспитательный эффект, но они не помогут подростку научиться противостоять чужому давлению, принимать решения, строить жизненную перспективу, ставить цели и нести ответственность за свои поступки. Специалисты МБОУ ЦППРиК «Диалог» около 10 лет занимаются изучением личности несовершеннолетних правонарушителей и для  многих из них рекомендуют применение воспитательных мер, а еще надеются, что их услышат судебные органы. И еще, никакие малоэффективные результаты не будут получены, если в  воспитательные действия  не будут включены родители как участники данного процесса.

 Сергей Панченко, студент 1 курса юридического факультета ЮФУ

— Что же такое семья? Семья, образно выражаясь, кирпичик, из которого состоит наше общество, а стало быть и государство. Но что будет, если на законных основаниях начать дробить эти «кирпичики»? Правильно, общество рухнет вместе с государством (и это будет нормой с точки зрения закона). Ювенальная юстиция просто напросто противопоставляется одному из основных институтов нашего общества — семье. У государства вряд ли получится воспитывать детей лучше, чем в семье – это явно не его задача. Та страна, которую мы видим в своих грезах, не должна ставить все под свой тотальный контроль (спасибо, проходили). Она должна помогать нам жить своей свободной жизнью, реализуя в том числе и свободу методов воспитания своих детей (в рамках закона, конечно). Впрочем, это только мое мнение.

подготовила Анастасия Карпачева