Улица Энгельса, бывшая (а может, и будущая) Покровская, старинная; сохранились домики, построенные еще в 19 веке. Сама живу в доме 1893 года рождения, который его хозяин, казачий офицер, продал в 1919 году за два мешка муки и уехал в эмиграцию. Наверное, с каждым зданием связана благородная и трагическая история. И вот однажды заснеженным вечером на прогулке увидела: старый дом почти разрушен, осталась одна стена, а в ней — окна со ставнями, и через одно, ко мне, на улицу, светит полная луна. Картина была настолько фантасмагорическая! Я пожалела, что не фотограф. Недавно поняла, почему мне было это видение. В здании почти напротив обосновалась «Фотошкола Олега Мацнева». Мацнев — наше новочеркасское достояние. Говорю без ложной скромности: это наш город, и в нем происходит явление, которое называется «Фотошкола Олега Мацнева». У меня нет скромности в этом отношении. Мы живем с ним в одном городе, в одно время, а я еще и на одной улице.

—   Ты учился фотографии 30 лет назад…

—   Я учусь фотографии уже 30 лет и надеюсь еще 30 лет учиться.

—   Технику и технологию тогда и теперь — сравни, пожалуйста.

—   Зависит от мозгов. Освоить среднестатистическую технику фотографии сегодня, конечно, проще. Потому что вся инфраструктура и технология современной фотографии рассчитана, как и все компьютерные технологии, на среднестатистического потребителя. Освоить «цифру» человеку легче, чем аналоговую технологию 29 лет назад. Но когда речь идет о более серьезных, профессиональных вещах, приходится напрягать мозги, потому что цифровая технология связана с редактированием изображения во всевозможных программах, а это уже  большая нагрузка на интеллект. Современная цифровая фотоаппаратура нагружена огромным количеством программ, чтобы решать очень тонкие и точные профессиональные задачи, и для того, чтобы их освоить, ум прилагать надо, никуда не денешься. Поэтому я бы не сказал, что цифровые технологии сильно облегчили работу профессионалов. А для среднестатистического потребителя — кнопочки выучил, и точка. Но все равно, люди и тут заблуждаются, делают массу ошибок, волей-неволей, почему-то так складывается. Как правило, интересная фотография получается, когда фотограф выходит за пределы среднестатистических съемок, а это значит — опять напрягать мозги. Я очень рад, что россияне сохранили способность и желание обучаться. Долго ли это продлится, не знаю, но в последнее время число желающих обучаться в школах, академиях фотографии растет. Но для меня важнее другое. Стали появляться в моем окружении люди, для которых сам процесс фотографирования не так интересен, как важно понять для общего духовного и интеллектуального развития, что такое фотография как вид искусства, куда она идет… И ко мне идут люди с просьбой, чтобы я прочитал лекцию об этом, а это мастер-класс по моему пониманию о месте фотографии в этом мире.

Олег Мацнев

—   Тебя самого изменило занятие фотографией?

—   У меня есть такое понимание состояния человека. Из какого материала создан человек, на эту землю пришедший, с этим уже ничего поделать нельзя. Если он пришел пластилином, уйдет пластилином, если пришел деревом – уйдет деревом, если железом – то железом. Внутреннюю сущность, стержень изменить невозможно. Каким материалом пришел, таким и ушел. Да, из пластилина можно слепить зайца, можно тигра, волка, но это будут пластилиновые зайцы, тигры и волки. Из железа можно выковать железного зайца, тигра. Но материал останется — то же железо. В вазу, кувшин, кубок можно налить яду, можно молока, можно вина. Мы можем изменить форму человека и его содержание, его содержимое – да, но материал, из которого он сделан – нет. Что во мне изменилось? На меня, на мою форму повлияла скорее не фотография, а жизнь, которую я проживаю. Я не могу судить, в лучшую, худшую, правую, левую сторону, но содержание мое фотография изменила очень сильно. Ведь мне для того, чтоб заниматься по-настоящему, профессионально фотографией, нужно все то, чем я раньше, и теперь, и всегда увлекался. Литература, музыка, поэзия, живопись, философия очень серьезно входили и входят в мою жизнь. Благодаря всей этой информации, получаемой из всевозможных источников, я расширял свое сознание, формировал свою личность. Расширял свою личностную базу. И мне это нужно было для моей фотографии. Техническое, технологическое и творческое развитие приводит человека, общество и цивилизацию в состояние неустойчивого равновесия. Если человек, узкий профессионал, не развивается как личность, он попадает в состояние неустойчивого равновесия. Когда личностная база остается прежнего размера, человек превращается в тросточку, которой жонглер в цирке балансирует, чтобы сохранить равновесие. Технологии и техника развиваются неимоверно быстро, а личностная база цивилизации, культурный, духовный уровень общества в лучшем случае стоит на месте. Поэтому цивилизация находится в очень неустойчивом равновесии. Я это понимаю, я это вижу. Как много происходит катаклизмов в природе, в обществе, и если будет продолжаться неуклонный техногенный рост без развития личности, то катастрофа и конец света неизбежны, и он уже начался, и не вокруг нас, а в нас.

фото Никиты Антипова

—   Да еще и вокруг нас. А чего ты хочешь от своих учеников, чего требуешь?

—   Я от них ничего не требую, и не считаю, что имею право требовать. Я вот чего хочу. Может, это не вопрос требований к ученикам. Я просто хочу, чтобы появилась альтернатива некоторым направлениям современной фотографии, очень востребованным, но безнравственным, пошлым и глупым, и от которых нужно подальше держать молодежь. Среди людей богатых, не знающих, куда девать свои деньги, досуг… Как аккуратнее сформулировать, это же не кухонный разговор… Когда на фотографиях представляется… Грубо говоря, берут девушку, раздевают, надевают на нее бараньи рога, козлиные копыта, льют на голову грязь, надевают на не лошадиную сбрую, заставляют корчить гримасы… Какое-то насилие, какой-то эпатаж садомазохистского толка. Недавно показывали урок обучения фотографии. Поставили девушку на табурет, надели на нее рубаху посконную, повесили над ней виселицу…  и это образ, это художественно-фотографический образ. Пошлость высокого пошиба… Обычно говорят — это пошлость низкопробная, а я говорю: высокого пошиба, высокого технического и эстетического уровней, но нижайшая пошлость. Я мог бы назвать людей, которые несут эту пошлость в массы, но я этого делать не буду, это очень известные в определенных кругах и востребованные имена. Я понимаю, что за всем этим стоят больные умами и душами люди, с примитивной организацией воображения; понимаю, что тут имеют место проблемы личностного и сексуального неустройства. Но зачем же заражать этим других? Можно очень красиво сфотографировать фурункул, но при этом он не перестанет быть болезнью.  Я не хочу, чтобы мои ученики занимались таким «творчеством». Такая фотография является востребованной. Востребованной у людей, кто нравственно недоношен обществом, пресыщен; пусть у богатых, но духовно обнищавших полностью… Моя стратегическая задача оградить от такой фотографии своих учеников, этого я хочу от себя, а не от них.

—   И все же чего-то ждешь от учеников?

—   Понимания, что фотография не развлечение, и когда они ко мне сюда приходят, я сразу же об этом говорю: это в первую очередь труд большой — для ума, для души и для ног. Развлечения тут нет. Я не требую, стараюсь объяснить и внушить, что фотография может быть в большей степени искусством слова, чем красивой картинкой. Это искусство не изобразительное, а выразительное, это философия, литература, поэзия, а потом уже нечто, связанное с живописью и графикой и традиционными видами изобразительного искусства. Понимание вот этого мне хочется видеть у моих учеников. Но я не требую. Если ученикам это не нужно, или они этого не понимают, я их научу тому, что им нужно, что они хотят делать, чтобы они это делали грамотно, чтобы могли в этом своем деле обосновывать свои решения и за них отвечать. Вот это им важно, а навязывать свои идеи… Кто их принимает, хорошо, а не принимает — у него своя жизнь и свои идеи.

—   Темы интересные откуда берутся? «Руки и ручки», «Цепи», «Замки», «Кошкин взгляд», «Мир глазами муравья»?

—   Это игры такие. Мне самому интересно. Что-то приходит спонтанно, берется из жизни, что-то самому хотелось «поднять», но не хватило времени, духа, настроения. И я выпускаю эту тему «в народ», и ребята ее пробуют разрабатывать. Или сами начинают фантазировать. У нас нет списка тем, они рождаются естественно, их еще много будет. Моя задача – раскачивать маятник, и он начинает раскачиваться.

—   А дети не испорчены нашей цивилизацией, нашим временем?

—   Дело не в том, что испорчены дети или молодежь, дело в том, что испорчено наше отношение к ним. Давайте говорить не о том, что дети не такие, а о том, какие были мы и кто нас воспитывал,  и какие они, и кто и что их воспитывает, и кто их делает такими, что они не такие, как нам хочется. Кто это делает? Зачем сбрасывать с себя ответственность, зачем переваливать свою ответственность на детские плечи? Я этого не понимаю и не хочу понимать. Разговаривай по-взрослому, воспринимай детей всерьез, и они ответят тем же самым. Не сюсюкайся с ними. Я со взрослыми сюсюкаюсь — иногда они этого стоят, а с детьми я никогда не сюсюкаюсь. Они нормальные зрелые люди, а взрослые — наоборот. У ребенка есть Знание, которое взрослый потерял или забыл, а вместо этого — информация и эрудиция, и все пишется с маленькой буквы. У детей есть Знание, но они его утрачивают, становясь взрослыми. Я к детям очень уважительно отношусь.

—   Ученики тебя понимают?

—   Они понимают, но каждый по-своему, и если они это понимают не так, как я, почему должен говорить, что они не понимают? Может, это я не понимаю? Я учусь у своих учеников, это нормальная ситуация. Я просто говорю слово, а дальше они сами…

—   Такие способные?

—   Я не делю на способных и не способных, ребенок к одному способен, к другому не способен. Вот ты возьми, перебери все, что способен перебрать, и дай перебрать ребенку, и потом определи, способен он или нет? Как можно сказать, не дав себя проявить ребенку везде? Это неспособность взрослого человека что-то увидеть в ребенке. Ребенок — зеркало ваших способностей.

 —   Что ты любишь фотографировать?

—   Я люблю фотографировать отношения — между чем угодно и кем угодно, между людьми и людьми, между предметами и людьми, между предметами и предметами, событиями и людьми, между событиями и событиями. Потому что вся жизнь состоит из отношений. Они могут быть простые, могут быть сложные. Самые простые — это притяжение и отталкивание. Закон всемирного тяготения существует между планетами, предметами материального мира и между людьми. Если мы говорим о людях, то это любовь. Мы переводим кардинальные понятия в более тонкие: страсть, влечение, взаимопонимание, симпатия, дружба. Это степени тяготения людей друг к другу. Степени отталкивания – ненависть, вражда, неприязнь. Между предметами — все то же самое. Я учу видеть все это. Предметы смотрят друг на друга, тянутся друг к другу или наоборот, отталкиваются, убегают друг от друга. Не только предметы — деревья, ветер, белье на веревке, флаги. Для меня всего важней отношения, это я и люблю фотографировать. А пейзаж, натюрморт, репортаж — это уже другое, это форма существования отношений.

—   У тебя есть работа, словами не описать, но попробую: живые, зеленые ветви (фото черно-белое) тянутся ввысь, а навстречу им свисают сухие, мертвые.

—   А это отношения, они четко видны. «Пробуждение». Это серьезная работа о людях на самом деле. Из цикла «Надежда».

—   Как происходит обучение в Фотошколе?

—   Около двух лет я эту школу веду, почти 50 человек прошли через мои руки. Две трети – это молодежь. Есть и взрослые люди, даже пенсионного возраста, что по динамике и взбалмошности не отличаются от детей. А дети «быстрее въезжают» в поставленную задачу, и решения выдают неожиданные. Делают снимки простыми «мыльницами», но дело не в этом. Я говорю им: «Дело не в фотоаппарате. Если только фотографы сами «дешевые», тогда и снимки будут дешевыми». Фотошкола – не только место, где учат фотографировать. Это условное понятие — фотошкола, здесь прививают направление, отношение к фотографии, художественный вкус. Я даю задания, и мы обсуждаем, что получилось. Задания технические не несут художественной нагрузки, но иногда получаются серьезные работы высокой эстетической ценности! Нам есть чем похвастаться.

—   Начинай уже хвастаться.

—   Более пятидесяти  работ я уже отобрал, как произведения искусства, по своим критериям, и это работы хорошего уровня. Авторам от 12 до 23 лет. Выставка вызрела и во многом  готова. Хочу, чтобы она была оформлена с пиететом к детскому и молодежному творчеству. Хочу, чтобы к этим работам было проявлено максимальное уважение. Это значит, оформление каждой работы будет стоить 300-400 рублей. Хотел бы, если это возможно, чтобы новочеркасские предприниматели общими усилиями профинансировали этот проект.

В конце весны – в начале лета планируется открытие творческой фотовыставки учащихся Новочеркасской «Фотошколы Олега Мацнева». Ученики Олега Мацнева продолжают свое образование (и работают) в Москве, Санкт-Петербурге, Париже, Нью-Йорке. Для Мацнева фотография ближе к поэзии и философии, чем к живописи. И в этом суть его уникальной школы. И в этом прелесть и неповторимость этой детской и юношеской фотовыставки. И еще в чистом и честном отношении к фотоделу, которое Олег исповедует сам и старается передать своим ученикам и через них — из нашего времени в будущее.

Марина Корвякова.