Представитель редкой, «столичной» профессии, шоумен Михаил Розанов, человек творческий, при первой встрече сделал изящный комплимент нашей газете. Он сказал: «Приятно работать с «Ведомостями», которые делают лицо города узнаваемым, красивым». Ну, а нам вдвойне приятно познакомиться поближе со знаменитостью, молодым человеком, занявшим такую нетривиальную нишу и воплотившим мечту о востребованности, у которого вся жизнь расписана по минутам. И ни минуты не потеряно зря: может делать множество разноплановых дел, иногда одновременно. Никогда не останавливается на достигнутом, потому что как будто кто-то свыше тут же подбрасывает «очередное поленце в топку сознания»…
Один из тех счастливчиков, кто сделал профессией увлечение всей своей жизни.
— Вы хорошо известны в Новочеркасске, а откуда Вы родом?
— Из Шахт, родители – рабочие хлопчатобумажного комбината. В силу молодости оба играли в самодеятельном театре при ХБК. Там был очень хороший режиссер, который ставил сложные постановки. Родители таскали меня на репетиции. Можно сказать, что я вырос на театральных подмостках. Даже падал в оркестровую яму. Но, когда родилась сестра, увлечение родителей театром закончилось. Уже учась в школе, я все годы занимался художественной самодеятельностью «в легкой форме»; творчеством это не назовешь. Профессию выбрал преподавателя физики, осталось определиться с вузом – РГУ или ЮРГТУ. Крытый двор НПИ одержал победу над коридорами физфака РГУ, где документы принимали в темной комнате под лестницей.
— Выбирали Вы, а не Вас?
— У меня был хороший аттестат, с одной четверкой по русскому языку. Зато, уже учась на мехфаке, выиграл конкурс среди молодых журналистов за опубликованное эссе в шахтинском издании «К вашим услугам». Когда я учился на первом курсе, часто ездил домой. В Шахтинском драматическом театре «Пласт» в том году набирали молодежный состав. Нас было пятеро друзей. Один из нас очень хотел поступить в театр и потащил нас за собой. Взяли всех четверых — кроме него. И тут опять повезло: по семейным обстоятельствам в Шахты приехал работать режиссер Михаил Изюмский и набирал студентов на первый курс актерского факультета Ярославского театрального института. Я и туда попал. Учился параллельно в ЮРГТУ и в театральном. Мотался в Шахты четыре раза в неделю. Это был неоценимый опыт. Попасть к хорошему педагогу в актерской профессии – главное. Через полтора года я уже играл во «взрослом» спектакле роль второго плана. Всегда и всюду участвовал в драматических представлениях. Когда уже был на последнем курсе, встал вопрос, что заканчивать – НПИ или театральный. Родители, забыв об увлечении юности, настоятельно советовали на техническом дипломе. Так я остался в ЮРГТУ, отказавшись от театрального образования и став инженером.
— Как Вам удалось вернуться на сцену?
— Когда мне было 19 лет, мы на мехфаке сделали фестивальную программу. Я впервые выступил в роли режиссера. Мне не нравилась одноразовость постановок фестивалей. Хотелось сделать каждое выступление достойным повторения. Мы со студентами-механиками (певцы и танцоры – все самоучки) сделали мини-спектакль, который повторяли три раза – на фестивале СТЭМ, отдельным представлением и в Ростове на конкурсе. Я понял, что если в детстве ты упал в оркестровую яму, из нее уже никогда не выбраться. В НПИ всегда был Дом ученых и студентов, в нем работали свои коллективы. Мне же нужен был танцевальный коллектив, который воплощал бы мои собственные идеи. И вот у меня появилась первая цель, первое творческое начинание в жизни – создание танцевального коллектива. Может быть, только танцевального, может быть, еще и актерского, драматического, вокального. Я хотел работать в режиме «ресторанного», камерного выступления, чтобы были самодостаточные коллективы. А вокруг меня всегда были «соучастники» этих «творческих беспорядков». (Первый состав нашего коллектива – сейчас уважаемые люди в бизнесе. Они ушли, а я остался). На 21-м канале мы запустили совместный с МТВ проект. Снимали улицы нашего города и горожан. В студии была тусовка новочеркасского творческого бомонда. К нам приходили музыканты, не имеющие средств и возможностей, и мы помогали им. В городе встречали Ивана Урганта. А меня взяли заведовать культмассовым сектором в ДУиС. Это означало, что мне дали официальное разрешение творить. Тогда я решил получить специальное образование в Ростовском культпросвет-училище как режиссер-постановщик.
— Была хорошая команда КВН «Признаки». Как сложилась ее судьба?
— Вынашивали эмбрион дитя, которого все считали мертворожденным. Но спустя три года попали с номером в премьер-лигу, заслужив троекратные бурные овации. «Вытягивали» на амбициях, самоуверенности, самоувлечении. Когда ростовскую команду КВН чествовали, попали в «нарезку» — в концертную программу: нас вызывали три раза, и ушли мы под овации. Шутки были интеллигентные, сезон удачный. Мы дошли до финала в Сочи. Осуществили все на деньги предпринимателей Новочеркасска, которые, глядя на меня, поверили в нас, в меня поверили. (Надеюсь, я их не подводил). Возил команду на средства вуза и привлеченные из города. Мы приехали со своей ширмой, на которой были написаны город, вуз и все контакты. И тут нам опять повезло. Нас спросили, кто может дать свою ширму. Мы дали, и все восемь дней все пятьсот команд выступали на фоне нашей ширмы «Признаки» (Новочеркасск). Она осталась в летописи КВН. На ее фоне работали нынешние чемпионы. Наша команда была распиарена. Мы получили путевки во все игры, но каждая игра стоила дорого. И сейчас с культурой плохо, а тогда мы просто закрылись. Сейчас все «кавээнщики» давно уже выпустились, разлетелись.
— А как Вы подбираете артистов в шоу-балет?
— Они должны уметь хорошо танцевать. (Улыбается). Они безумно красивы, особенно мужчины: все в меня. Может быть, мы «не догоняем» супер-костюмами, но все танцоры и танцовщицы – супер-секси. В составе больше пацанов, с ними проще. У девочек такая тенденция – только обучишь, как замуж кто-то уволок. Все артисты добиваются успехов в учебе, в творчестве, внутренне организованы, не устают следить за собой. Я продаю творчество. Хорошее должно стоить денег. Хотим посадить рубль, а вырастить полтора. Танцоры имеют вознаграждение.
Однажды пришлось расстаться с целым составом – не смогли подняться на следующую ступень. Это как кровопускание. Я не боюсь принимать такие решения. Кто не хочет меняться, остается на своем уровне. Нам надо быть дежурными, мобильными, подъемными, оперативными и менее претенциозными, и нас невозможно будет заменить. Нас восемь человек и столько же в подготовительном составе. Творческих находок много, но мы ищем новые. Сегодня «M-PARTY art-grоup» уже 10 лет. У шоу-балета – четвертый состав.
Иногда я думал, может, не тем занимаюсь. Но обязательно случалось что-то, что подбрасывало дрова в топку сознания.
— Что подсказывало, что выбор правильный?
— Ну, вот в Новочеркас-ске вроде уже все есть. Может, хватит? И тут нас пригласили в тур на теплоходе из Ростова в Москву, из Москвы в Санкт-Петербург. Когда говорят, что собирают бригаду аниматоров, это слово у меня ассоциируется с «реаниматорами». Нет такого слова в русском языке. Я к каждому слову отношусь дотошно. Мы не анимационная группа. Я не тамада, а ведущий. Я не говорю тосты, а веду по волнам праздника, чтобы у гостей самих возникало желание сказать тост. Во время первого тура нас увидели в Москве и перевели на свои линии. Когда мы работаем в Новочеркасске, наши выступления разовые. А когда мы плывем на теплоходе 20 дней, надо удивлять каждый день. И, наконец, «пустили козла в огород»: хлынуло творчество. Начали мы работать на одном теплоходе, сейчас уже работаем на четырех. Мы водим дружбу с себе подобными в Шахтах, Таганроге и образовываем творческий симбиоз. И отпадает понятие страха. Невозможно понять границы наших возможностей. Мои родные пребывают в шоке. Я мотаюсь везде и всюду, они не знают, в какой точке меня искать. Отпали понятие граней и боязнь границ в творчестве. В творчестве не может быть границ. Но в своем отечестве пророка не бывает. Десять процентов времени мы работаем в Новочеркасске, остальное – выездная работа: Краснодарский край — приморские курортные города, Подмосковье – санатории плюс теплоходы. Летом начинается сезон «реанимации» туристов. Обычно поездка длится 14 дней, но у нас запас прочности больше. У нас есть даже мини-мюзикл в программе.
И еще раз мне повезло. Выпал один шанс из миллиона, и меня послали учиться во МХАТ на курсы креативного менеджмента, куда собрали молодые таланты со всей России. Нас всех выволокли из глубинки. Лекции нам читал продюсер Михаил Гурвич.
Теперь, когда у меня есть шоу-балет, я ушел в режиссуру. Учусь в Санкт-Петербургском институте культуры по специальности «постановщик драматического действа, культурно-досуговых программ».
— Кто пишет сценарии?
— Сам придумываю идеи и оживляю их, сам пишу партитуры, придумываю хореографию. Сам рисую костюмы, декорации тоже рисую. Начал моделировать одежду. Знаю, сколько надо взять ткани на костюмы. Меня помнят в тканевых магазинах. Вручную расшиваю рубашки. Руки и голова на что? Что же, я не смогу выпилить себе домик для новогодней сказки? Недавно сделал хлыст для лошади. С помощью скотча и матерных слов можно все превратить в «яйца Фаберже».
— Каким же должно быть воспитание, чтобы получился такой многогранный человек-оркестр?
— Меня воспитывали двор, улица, школа и родители. Мама настаивала, чтобы я слушал концерты классической музыки, смотрел балеты. Как ни хотелось убежать на улицу, приходилось обнимать подушку и внимать. Хоть родители высот в искусстве не добились, они очень творческие люди. Долго не приезжали на мои выступления, думали, наверное, что рано еще. Сейчас активно приняли мою деятельность. Тем более она приносит и финансовый достаток. Когда отправляли меня учиться, у них была дыра в бюджете. Я понял, что надо учиться самому, и с третьего курса ушел на самодостаточность.
Думаю, они гордятся мной. В свои годы (31 год) я претендую на родительскую гордость. У меня есть младшие: сестра, логистик по профессии, и брат – повар: как в 16 лет прикипел к кухне, так и остался. Тоже успешен, уже со званиями. Ему всего 20 лет. У нас большая дружная семья – бабушки, дед, дяди, тети, все живут на земле, все вместе на огород с тяпками, все казаки.
— Откуда фамилия?
— Дед подарил из Воронежа.
— За что говорите спасибо Вашим родителям?
— За то, что не мешали. Если лез куда-то, говорили: может, не надо, но понимали, что решения принимаю я сам.
— Трудно быть режиссером?
— Смысл режиссерской работы — взять проект от начала до конца и объяснить всем, кто в нем участвует, так, чтобы они сами все поняли и поплыли со мной в одной волне.
Я требовательный, ругаюсь, спорю с теми, кто со мной на сцене – такая у меня манера работы. Все это вспомнится, говорю я им, когда будут результаты, и вы еще скажете спасибо. И говорят. И спрашивают, когда следующее выступление, а ведь хотели бросить. Откуда ни едем, везем победу. Знаем, что мы лучшие.
Умею слушать, быстро реагировать, скелетик идеи «мясом облепить». Режиссеры – бойцы невидимого фронта. У нас такая миссия. Актеров, ведущих знают, а режиссеров? И если я все сделал правильно, даже мое присутствие на выступлении необязательно. Меня нет, а мой голос будет звучать в ушах актеров, и мой творческий почерк — присутствовать.
— Чего Вам не хватает?
— Всегда не хватает самореализации. Мыслей больше, чем воплощения. Выносишь идею, оставляешь ее мысленно «в бардачке» и думаешь: достанешь? не достанешь? У меня есть такая папка для работы: все идеи туда скидываю, и она превышает по размерам то, что уже сделано.
— Легко ли быть молодым?
— Всегда легко быть молодым. Кто-то 20 лет назад метался, а сейчас молодые мечутся: творить? или зарабатывать деньги? Деньги нужны всегда, а «червячка» не задушишь. Найдешь лазейку и будешь этим жить. Мой первый состав, все ребята — успешны. Лидеры, не бедствуют. Не считаю себя необеспеченным, стараюсь, но когда видишь их успех… И они смотрят: я не пошел по наклонной плоскости, занимаюсь любимым делом. Компромиссов много, спектр возможностей широк: хочешь – живи, зарабатывай, путешествуй. Желание материально: все возможно, добивайся. Я предпочитаю делать все по-человечески. В нашем бизнесе есть и предательство, и воровство – и не знаешь, где «прорвет». Встречается «звездная болезнь»: это катастрофа, когда человек получает то, о чем мечтал, но не готов принять это. И начинается безумная «звездность», которая мешает развиваться и творить дальше.
— Были у Вас комплексы?
— О-о-о! Куча! Выходом из них было актерство. Я примерял чужие лица. Должен был быть уверен в себе, быть красивым, быть другим и быть на виду. Это перекочевывало в жизнь. На сцене я один, а в жизни – другой. Сцена избавляла от комплексов, я становился визуальным человеком. Видите, корона надо мной тоже есть. Стараюсь не быть самопровозглашенным королем, хотелось бы, чтоб это было признано.
— Вам подходит Новочеркасск?
— Я люблю Северный Кавказ. Приятно приезжать в Новочеркасск и отдыхать, у города аура спокойная, ее не разобьешь. Кто приезжает, влюбляется в этот город. Мне нравится наш южный темп. Если не прокрутишься, в следующем месяце будешь без дела. Много гостей я затаскиваю в Новочеркасск. Его нельзя не любить. Здесь есть историчность. У меня мечта – рассказывать с удовольствием историю города по козырькам домов. Ни в одном городе таким образом не украшали здания. Ни одного похожего козырька. Самые богатые в этом городе были водовозы, потому что не было воды, и кузнецы, которые «крутили железо» в авторском порядке. «Тонность» города — доказательство непобедимого казачьего духа. Недаром Путин зачастил — классный город. 200-летний пласт культуры. Я влюбился в него.
— Что такое для Вас Свобода, хватает ли ее?
— Связан финансово по некоторым моментам. Поехал бы путешествовать, но нет — можешь эти деньги вложить в дело. Второй обруч — это время. Хочешь оказаться там, а ты связан: в эти сроки должен быть здесь. Моя свобода определяется моими обязательствами. Если говорю, что сделаю, пусть найдется кто-то, кто скажет, что я что-то не исполню. Моя семья была всегда связана недостатком средств. Во мне живет Плюшкин: мне никто ничего не даст, все средства должны быть скоплены… А хочется развернуться, всех одеть, устроить фейерверк и файер-шоу, и на личной инициативе пусть будет шампанское, и чтоб всем хорошо было. Счет принесут тебе, и пусть это будет незаметно, все по силам. Много подарков не сделаешь, но хочется быть щедрым. Приходится быть адекватно оценивающим человеком, дотошно взвешивающим каждый промах.
— Самые ценные для Вас качества в себе самом.
— Настойчивость. Называю себя маленьким Наполеоном. Могу увлечь идеей. Использую методы фюрера — чтобы «повелись». Расчетливость. Хочется проект сделать прибыльным. Не люблю, чтоб костюмы использовались без толку. Хочу, чтоб номер жил. Несколько лет назад от меня ушел коллектив. Зажили «по-новому», взяв мой старый репертуар. И правильно: я делал программы, чтоб жили, — пусть теперь у них живут. Ну и хорошо. Я пережил, а они гастролируют. Для меня главное, чтоб не было впустую, чтоб было развитие.
— Есть ли у Вас рамки и правила, которые Вы не переступаете и не нарушаете?
— На чем часто обжигаешься: предательство совершают за спиной. И вот предатель себя как-то оправдывает, не чернит же себя. А я смогу ли себя оправдать? По-моему, такому поступку нет оправдания. Никогда на это не пойду.
— А дома Вы бываете?
— Животных не завожу – они будут скучать по мне. Растения и то умирают, не видя хозяина.
— Есть ли счастье? Что это?
— Должно быть. Нужно ему быть. Когда ты востребован, когда звонят, ищут. Когда уходишь, а человек получил удовольствие от тебя. И в личностных отношениях счастье – это быть нужным.