Так и живем…

В маленькой-маленькой комнате с огромной дырой в потолке поселилась большая неполная семья с крупными неприятностями. Жить бы в таком помещении только мухам, да и те дохнут на липкой ленте. А вот тараканы, говорят, водятся. Сороконожки и мокрицы с утра до вечера с превеликим удовольствием охаживают свои владения, и крысы душевую посещают, и через не затворяющиеся окошки в помещение лезут уличные кошки – каждой твари по паре.
Старшенький 9-летний Саша, 2002 года рождения Артем, появившийся на свет в 2003-м Есик, родившийся через год Давид, единственная сестренка Карина (2007 года) годовалый Арам и их мать-одиночка 27-летняя Мария — все Башмаковы существуют в двух затрапезных комнатах семейного общежития на улице Гагарина. Почему существуют? Да потому что доход у них — лишь скудное детское пособие. Никаких льгот они не имеют: справку о составе семьи или получить не удается, ведь они должники. Вот и получается замкнутый круг: мебели в «квартире» практически нет, и одежду купить детям не на что, и кушать «иногда» хочется. А тут еще и плату за коммунальные услуги требуют: за отопление, за воду, за свет… Правда, вода только холодная, канализация едва действует, электричество уже отключили и свет дети видят через разбитые грязные окна и через дыру в потолке, которая в любой момент разверзнется дальше, крыша обвалится, тогда света станет больше.
Что же мамочке-одиночке делать?
— Детей одних надолго не оставишь, в садик водить опять же денег нет, а в детский дом даже временно отдать страшно, к тому же совершенно не хочется, — рассказывает Мария, едва сдерживая волнение.
— Я родилась на Сахалине, бабушка здесь жила (по маминой линии), вот с мамой в 1998 году к ней и переехали. В 2005 году бабушка квартиру приватизировала и выписала нас с этой жилплощади. Своего угла мы не имели, тяжело приходилось: были деньги – квартиру снимали, не было – баланду кушали. Раньше церковь помогала, временно жили у одной женщины в однокомнатной квартире. Просили у властей не многого, а только того, что мне кажется, положено нам по закону.
«Все как в сериале», — говорит Мария про свою жизнь, но мне кажется, что сериальных дел мастера до такого пока еще не додумались.
Мужа официального у Башмаковой не было, поэтому папа детей как был — так запросто (после того как работать стало негде) сплыл в неизвестном направлении. Да и толку от него мало, если алименты с него взыскивать невозможно: он гражданин пусть и соседнего, но другого государства.
— Устроиться на работу я не могла — прописки не было. Тогда власти что-то все-таки придумали и предложили это жилье: 2 раздельные комнаты через большое расстояние по коридору в коммунальном бараке, в котором трубы не менялись кажется с 1930-какогото-то года. Говорят, раньше это были конюшни (здесь, вроде, и фундамент не существует), потом мужское общежитие, принадлежащее 31-му заводу. А после здание, пришедшее в негодность, передали городу под семейное общежитие.
Так и живут семьи с детьми в атмосфере смрада и сырости. Все, что в коридоре, не ремонтируется, потому что должников много, а то, что внутри комнат, мол, вообще дело не коммунальщиков, а самих жильцов. Так что плачевное состояние здания его — хроническая привычная константа, и лучшего ждать не приходится. Зато плесень на стенах, дыры в потолке и отсутствие стекол в оконных рамах – все эти «червоточины» ждать и не собираются: «съедают» постройку, изводят некоторых жильцов.
Однако вернемся к конкретной ситуации, к жизненным обстоятельствам Марии.
Состоялся у нее по поводу комнаты более года назад такой разговор.
— Вас жилье точно устраивает? — спросили многодетную маму, косясь на дырку в потолке и на все остальные «мелкие» неприятности.
— А у меня есть выбор? – поинтересовалась Башмакова.
— Ну вы соглашайтесь, а тут все отремонтируют … потом.
Мария подписала бумаги, только въезжать в неблагоустроенные комнаты не торопилась, снимала жилье на Донском. Там же старшие пошли в школу, младших в садик отправила, часто вызовом доктора на дом пользовалась – ОРЗ у детей заболевание не редкое. Разве не подтверждают ли данные факты то, что не жила она на Гагарина?
— Теперь никак не могу людям объяснить свою позицию, что я платить за то время, когда в комнатах не проживала, не должна. И то, что балки у нас в потолке прогнили держащие, никого не касается. Вот если бы отремонтировала за свой счет жилье и платила бы исправно по первому требованию, была бы хорошая, а так денег нет и отношение соответствующее, – в полном отчаяньи говорит многодетная жительница двух комнат в чудо-общаге. — Сколько раз я слышала в свой адрес, что рожать не надо было… Я что, многого прошу? Сначала сама перерасчет и адресную помощь «выбивала» у мэра. Пыталась с ним встретиться, записывалась на прием и даже возле бассейна на Донском «поймала» его однажды, обратилась к нему лично. По телефону меня уже все по голосу узнают. Я и письма отправляла с фотографиями – не впечатляют, наверное. Хорошо, люди знакомые юридического консультанта посоветовали Викулова Александра Константиновича, он запросы в Администрацию Ростовской области и в Общественную палату РФ отправлял, но в бумагах пишут, что справка нужна. А как я достану эту справку, если на мне долг, привешен 40000 и отношения испорчены «с кем нельзя» портить – назло же документ не дадут. Убрали бы, говорят, долг если бы в больнице долго лежала или где-то в другом месте временно прописана была, а то, что квартиру снимала, в расчет брать вроде как не положено. В санэпидемстанцию звоню, сообщаю что в душе крысы, но оттуда в Роспотребнадозор отправляют. А эта организация посылает… к мэру на телефон доверия, просить, чтобы потравили!
Меня встречал на автобусной остановке «Селекция» Саша (Башмаков старший). Он молча вел меня по лабиринтам района, а когда я спросила у мальчика, как ему живется на новом месте, он честно ответил: «Плохо, друзей нет». Ребенок выделил для себя такую проблему, не понимает пока, что все намного серьезнее, да может и к лучшему это.
Все действительно очень сложно: восхвалять или винить мать-одиночку Марию Башмакову — каждый решит для себя сам, руководствуясь своими жизненными убеждениями. Можно осуждать ее или поддерживать, но дети совершенно и однозначно не виноваты. За что с ними так? Говорят: «Отдавайте в детский дом». А они семья, старшенькие чмокают младшеньких в щечки, подгузники менять помогают. Как же тогда пропаганда повышения рождаемости? Почему же, если человек хочет воспитывать не одного, не двух, а много детей, ему отказываются помочь, заставляют проходить все круги ада?
Маму свою (которая бродяжничала) Башмакова нашла в морге и похоронила за счет «родовых» – грустная история. Так может, чтобы не жалеть потом о семи испорченных судьбах, сохранить семью, стоит спрятать эти «нечего было рожать» поглубже, дети-то уже родились. И растут, и живут, любят маму, помогают друг другу. И маме они дороже всего на свете. Пока маленькие, но уже граждане своей страны. И что – они не нужны России?
Конечно, различные аффимации (вроде того, что «все будет хорошо») для улучшения психосоматического состояния жителей нашего города буквально-таки незаменимы. Но Марии и шестерым ее еще совсем маленьким, пока, к счастью, не испорченным детям, словами вряд ли поможешь, нужно содействие в чем-то материальном. Иначе жизни детей уже совсем скоро могут исковеркать до неузнаваемости: равнодушием и тоннами бумажных, ничего не значащих отписок.