Много странных и загадочных историй с леденящей душу концовкой происходило и происходит ныне на необъятных просторах Мирового океана. Особенно часто они имели место в парусном флоте на оживлённых судоходных участках и пересечении голубых дорог в Атлантическом и Тихом океанах. Вот одна из них.
В одну из весенних ночей 1979 года, в Западном районе Крымского полуострова при входе в залив Донузлав сел на мель сторожевой корабль Крымской военно-морской базы. Моряки знают, что сесть на мель — это очень серьёзное чрезвычайное происшествие, последствия которого для командира корабля, старшего помощника, штурмана будут непредсказуемы.
По воле судьбы я в это время служил в должности адъютанта командующего Крымской военно-морской базы, адмирала Юрия Викторовича Крылова , который был невысокого роста, коренаст, плотного телосложения, очень любил кататься на водных лыжах, любил охоту и особенно рыбалку, был требователен к себе и подчинённым и, как нередко бывает в военной среде, такие руководители в начальный период многим не нравятся, поэтому за глаза его звали «Кровавым Карликом». Но когда прошло определённое время, и адмирал Ю.В. Крылов доказал успехами, что его стиль работы, руководства приносит положительные результаты, мнение о нём стало совсем другим.
С первых минут, когда стало ясно, что сам корабль с мели не снимется и нужно принимать более серьёзные решения, адмирал Ю.В. Крылов вместе с главным штурманом военно-морской базы прибыли на корабль для изучения сложившейся обстановки, как адъютант я сопровождал командующего ВМБ. В первой половине дня на пустынном песчаном Донузлавском берегу соответствующие технические службы военно-морской базы развернули походный штаб по ликвидации аварийной ситуации с кораблём, севшим на мель, срочным порядком установили несколько палаток, прибыли машины связи с развёрнутыми антеннами, для предстоящей работы руководящего штаба спасения под руководством командующего Черноморским флотом и технических специалистов, прибывших самолётом из Москвы. Не будем говорить о причинах посадки корабля на мель, о том, какими мерами и средствами корабль сняли с мели без повреждений, моя цель — рассказать вам о другой, более серьёзной истории, происшедшей в океане более ста лет назад.
Не зря народная поговорка гласит: «Хуже всего ждать и догонять», так и в нашем случае необходимо было время, чтобы из Севастополя за 200 км прибыл командующий флотом адмирал Николай Иванович Ховрин со своим штабом, тем более необходимо больше времени, чтобы из Москвы прилетели специалисты Главного штаба ВМФ. Поэтому, находясь на аварийном корабле, так сказать, в вынужденном простое, адмирал Ю.В. Крылов во время обеда в кают-компании рассказал нам давнюю историю, происшедшую в 19-м веке в Атлантическом океане с двумя капитанами парусных судов. Юрий Викторович Крылов был родом из Санкт-Петербурга (Ленинграда), его многочисленный род по мужской линии состоял из профессиональных моряков, поэтому неудивительно, что рассказчиком он был прекрасным, и вот что он нам поведал.

Морские истории и приключения

В Нью-Йорке проживали два друга — Дэвид Морхауз и Бенджамин Бриггс, капитаны дальнего плавания, так сказать, морские волки, в один год приобретшие своих преданных и очаровательных подруг. У обоих уже были дети. Дэвид Морхауз командовал бригом «Дея Грация», Бенджамин Бриггс -бригантиной «Мария Целеста». Оба судна почти не отличались друг от друга по размерам и водоизмещению, за исключением парусного вооружения.
Если на «Грации» обе мачты были оснащены прямыми парусами, то «Мария» на гроте имела косой парус, а потому обладала лучшей поворотливостью.
Оба судна вышли в море в один и тот же день, 7 ноября 1872 года, курсом на итальянский порт Геную, имея на борту керосин и коньячный спирт соответственно.
Будет правильным и небезынтересным остановиться на краткой характеристике объекта нашего основного внимания и его предыдущей истории. Согласно формулярным данным, бригантина по заказу английского судовладельца была построена в американской Новой Шотландии в 1862 году водоизмещением 282 т, длиной — 30, шириной — 7,6 и осадкой 3,5 м и вначале была названа «Амазонкой». Сразу включившись в компанию, она в кратчайший срок завоевала первенство в скорости хода, а своим элегантным видом вызвала симпатии доброжелателей и антипатии завистников. Но вскоре неудачливым штурманом она была посажена на мель, после чего поставлена в док, а затем продана американцам.
Новый владелец, видимо, человек набожный, решил сменить украшавшую носовую часть судна фигуру в виде обнажённой по пояс женщины с луком и стрелой на изображение смиренной Богоматери.
А судно, как сказано в русских переводных изданиях и сочинениях, стало называться «Мария Целеста». Это запутывало отечественного читателя, заставляя его гадать — то ли это фамилия, то ли что-то иное. А разгадка проста. «Целеста» означает «Небесная». Значит, в полном переводе на русский язык сей парусник следует называть «Мария Небесная».
После целого ряда трансатлантических переходов потребовался её капитальный ремонт, произведённый в одном из сухих доков. В результате чего её новому владельцу был выдан сертификат с отметкой «Судно высшего класса».
На борту вышедшей в море «Марии Небесной», кроме капитана, первого и второго штурманов, кока и четырёх матросов, находилась жена Бриггса — Сара с двухлетней дочерью Софией, имевшая при себе фисгармонию и швейную машинку.
Предвидя возможность отрыва судов друг от друга в не всегда спокойном и непредсказуемом океане, оба капитана заблаговременно договорились о встрече до входа в Гибралтарский пролив на рейде самого восточного острова Азорского архипелага.
Действительно, в пути суда разминулись. Но прибывший в точку рандеву Морхауз своего друга там не обнаружил.
Встреча парусников произошла позже, и была для экипажа «Деи Грации» неожиданной и печальной. Неожиданной она была потому, что «Мария Небесная» медленно продвигалась, но не в восточном, а в западном направлении, с частично поднятыми и изорванными парусами фок-мачты и совершенно оголённым гротом. Печальной, потому что на несчастной бригантине не оказалось ни единого живого существа, кроме чёрной кошки. Приведённая большими усилиями команды «Деи Грации» в Гибралтар, «Мария»и предстала 8 декабря 1872 года пред очами членов назначенной по этому поводу специальной комиссии под председательством Главного прокурора города-крепости Солли Флуда. В составе комиссии были чиновники Адмиралтейства, капитаны английских судов и командиры военных кораблей, инженеры-кораблестроители и юристы.
В помощь им привлекались сыщики Скотланд-Ярда. Само следствие тянулось не один месяц. Были тщательно обследованы все помещения и оборудование бригантины, исследованы и проработаны все детали происшедшего, всесторонне обдумано несколько версий случившегося. Вот некоторые из них.
«Гибель членов экипажа и пассажиров произошла во время шторма», — этой версии придерживались капитан Морхауз и его помощник Оливер Дево. Они полагали, что это могло произойти, так как во время их плавания из Нью-Йорка, по крайней мере, два раза сила ветра от норд-веста достигала свыше 9 баллов по шкале Бофорта, разгоняя большие волны, и что «Мария Небесная» могла попасть и в более жестокий шторм. Доказательством сего могут служить изодранные в клочья паруса фок-мачты и вода в трюмах. Вследствие этого капитан Бриггс был вынужден с экипажем и пассажирами срочно покинуть судно на шлюпке, которая смогла дойти до берега либо затонула.
Много улик говорило и «за», и «против». К примеру, по развязанным узлам концов, крепящего бочки с питьевой водой к мачте, можно было предположить, что одна из них была сдвинута с места не напором воды, обрушившейся на бак бригантины, а человеком, пытавшимся отвязать её от остальных; по отсутствию на судне какой-либо приготовленной пищи можно было понять, что её взяли с собой покинувшие парусник люди.
В пику этому один старый капитан-парусник пришёл к заключению, что оставление судна командой было инсценировано. Дело в том, что в открытом море шлюпку обычно спускают с подветренного борта, чтобы набегающие волны не разбили её о борт и не нанесли вреда людям. А на палубе «Марии Небесной» снятые леера лежали по левому борту, в который как раз и дул норд-вест. Всё это правильно. Но одного не учёл «старый морской волк» — что на судне была лишь одна шлюпка, стоявшая именно на левом шкафуте. Что касается второй, то её вовсе не было.
Разбитая каким-то грузом при погрузочных работах ещё в Нью-йоркском порту, она была оставлена там для ремонта. Было ли время у экипажа перетащить наличную шлюпку с одного борта на другой в экстремальной обстановке — большой вопрос!
И всё же какую-то долю правды в предположении инсценировки на судне можно было узреть. Ведь на вопросы, почему трюмы бригантины оказались открытыми, люковые крышки носового трюма валялись на палубе перевёрнутыми, все иллюминаторы кормовой надстройки были забиты досками и брезентом, были открыты оба верхних световых люка кормовой надстройки, набор плотницких инструментов оказался в каюте первого штурмана, были спущены паруса грота, на борту судна не оказалось никаких судовых документов, кроме основного — вахтенного журнала, была вскрыта одна из бочек со спиртом (а также на некоторые другие вопросы, которые зачастую противоречили друг другу) — не нашлось каких-либо вразумительных ответов.
«На «Марии Небесной» вспыхнул мятеж», — такую мысль высказал сам генеральный прокурор. Мятежные матросы добрались до груза, вскрыли одну из бочек с коньячным спиртом и в пьяном угаре убили офицеров и самого Бриггса с женой и ребёнком. А сами, спасаясь от возмездия, ретировались с корабля на шлюпке. При этом фигурировала и улика — древняя итальянская сабля, принадлежавшая Бриггсу, который хранил её в качестве реликвии в своей каюте. Она была найдена под койкой капитана и на клинке имела бурые пятна, отнесённые к запекшейся крови. В качестве улики не исключался и топор.
В то же время мятежниками на судне не было оставлено каких-либо явных следов насилия. А тщательная лабораторная проверка «запёкшейся крови» на клинке сабли обнаружила следы коррозии металла. Из прочих неясностей в этой версии превалировали: полная сохранность в каюте капитана драгоценностей и вещей, в том числе золотых медальонов супруги, а также внешняя изоляция кормовой надстройки прибитыми к иллюминаторам досками и брезентом. Поиски мнимых мятежников на близлежащих островах и побережье ожидаемых результатов не принесли.
Для полноты следствия из Нью-Йорка был приглашён Джеймс Винчестер — владелец «Марии Небесной», который прибыл в Гибралтар в конце января 1873 года, сразу согласившись с выплатой Морхаузу положенной законом суммы за спасение его судна.
Итак, продолжительный и кропотливый труд многих десятков людей особой ясности в эту загадочную историю не внёс, и 12 марта 1873 года следствие по делу было прекращено, а специальная комиссия распущена. Городской суд Гибралтара определил размер приза капитану Морхаузу — трагедия, разыгравшаяся в Северной Атлантике, принесла ему 1700 фунтов стерлингов. В то же время Джемс Винчестер был облагодетельствован возвращением ему «Марии Небесной», которая с новым экипажем на борту вскоре ошвартовалась у причала Нью-Йоркского порта. Личные вещи семьи Бриггсов и членов экипажа невезучей бригантины были переданы американскому консулу в Гибралтаре, который не замедлил их отправить родственникам пропавших.
Закончив свой рассказ, адмирал Ю.В. Крылов закурил трубку и долго сидел задумавшись. Все, кто был в это время в кают-компании корабля, сидели как завороженные, каждый думал о трагедии «Марии Небесной», её капитана и его семьи и всех членов команды, у каждого из присутствующих была своя версия происшедшего.
А у вас, уважаемые читатели, есть предположения на сей счёт? Напишите в редакцию своё мнение, что могло случиться со знаменитым парусником и его командой?
Это пиратский след?
Вспыхнувшая на борту судна чума или холера?
Напавшее на судно гигантское чудовище, кальмар, осьминог?
Магическое воздействие на людей чёрной кошки?
Другие непредвиденные обстоятельства?
Такова печальная история «Марии Небесной». История далёкая, но незабвенная. Память о ней хранится во многих писательских и журналистских произведениях мировой литературы. Память о ней живёт в сердцах тех «яростных и непокорных», кто неравнодушен к морской стихии, кому близка морская романтика, таким романтиком моря у нас в России является знаменитый путешественник Фёдор Конюхов, мы о нём обязательно напишем.

***
ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА
«Мария Целеста» («Мария Селеста») — судно, покинутое экипажем по невыясненной причине и найденное 4 декабря 1872 года в 400 милях от Гибралтара судном «Деи Грация» (Dei Gratia).

«Мария Целеста» — бригантина длиной 103 фута (31 метр), шириной 7,6 м, осадкой 3,5 м, водоизмещением 282 тонн. Судно было построено в доках Spencer’s Island Новой Шотландии в 1862 году корабельным мастером Джошуа Дэвисом и первоначально называлось Amazon. Судно было добротным, однако пользовалось дурной славой из-за неудач. Первый капитан погиб во время первого плавания судна. Несколько раз меняло владельца.
В 1869 году, попав в шторм у берегов Новой Шотландии, судно было выброшено на берег. После этого инцидента судно было продано американскому владельцу, который переименовал его в «Мария Целеста».
Судьба судна
После ремонта судно использовалось еще в течение 12 лет.
Отражение в культуре
«Мария Целеста» несколько раз упоминается Стивеном Кингом в разных своих произведениях.
Индустриально-экспериментальный (музыкальный) проект Nurse with Wound выпустил альбом с названием Salt Marie Celeste.