Пришла на гастрольный спектакль, но с трудом улавливала смысл доносившихся со сцены реплик. Актеры говорили внятно и акустика в театре хорошая, да и на слух свой пенять не стану, но другие жалобы есть. Жаловаться буду не на молодежь, рано еще, сама не стара. Сетования мои и негодование связаны со зрительским невежеством, беспросветной глупостью некоторых граждан и незнанием ими же элементарных правил этикета, а такие напасти, как правило, зависят не от возраста, не от пола и даже не от образования. Есть зрители воспитанные, есть не очень, все мы люди, и казусы порой случаются. Когда шумят школьники, это плохо, но простительно, когда во время представления раздаются телефонные мелодии — очень неприятно, пора бы уже научиться вовремя и по назначению использовать «мобилы». Встречаются же экземпляры, как я думала, уже вымершие и давно ископаемые. Обезьяна и та лучше обучаема, а они будто туземцы, питекантропы, неандертальцы…. Рота солдат, вместе взятая, не умудрялась создать столько проблем, сколько запросто творят некоторые, так сказать, «дамы». Мне за них очень стыдно и перед гостями, и вообще. Я больше чем уверена, что возмущена подобным поведением не одна, поэтому позволю себе продолжить возмущаться и расскажу всем, кто не присутствовал на том спектакле, как было дело.
В зал женщины пришли в самый последний момент, ну в этом как раз нет ничего страшного. Их дальнейшие поступки словами описать трудно, все же попытаюсь. Одна мадам, та, что была одета, как на пляже, в желтых брюках и такого же цвета футболке, сначала разулась и начала махать ногами. Боковым зрением угодивших вперед людей ноги эти были заметны, возникало желание увернуться. Сидели две зрительницы-баламутки в самом последнем ряду амфитеатра, как раз в проходе. Одна все время, не побоюсь этого слова, ржала и, как попугай, повторяла сказанные актерами фразы. Позже дело дошло до комментариев наружности актеров: тот в пиджаке похож на чьего-то мужа, другой на знакомого «Гришку» только без бороды, а третий: «Ты глянь какой….». Они прошлись по внешности и заодно потоптались по нашим ушам, при этом пили газированную воду, громко хлопали невпопад и опять-таки ржали.
Подозрения что они пьяны, то надвигались, то отступали вновь. Передышкой оказался антракт, невежды вышли на перекур и оставили на стульях банки из-под напитков. Вернувшись, они сделали удивленные лица, банки все еще лежали на месте, пришлось закинуть тару в сумки, прежде чем располагаться поудобнее для дальнейшей «развлекаловки». Оставалось досмотреть приблизительно треть спектакля. Представление в зале тоже продолжалось.
Одна из «дам» то пыталась закинуть босые ноги на откидное сиденье, то начинала стонать, мол, в зале жарко, душно и почему не «сделан» кондиционер. По сюжету как раз закончилось веселье, и вдруг недавно оравшая «молодцы» тетя выдала новую очередь неумных перлов:
— Какой скучный спектакль, я в нем ничё не понимаю, я засыпаю уже, надо было идти домой.
После чего взяла листы бумаги, завернутые в целлофан и начала, шелестя, обмахиваться ими. Однообразный монотонный хруст был подобен пыткам, или она издевалась или…. Я просто не знаю, что еще предположить, не понимаю, в голове не укладывается, а они вытворяли все это и отлично себя ощущали.
— Ну, мы домой идем, — буркнула «театралка» и заговорила «за жизнь» со своей подругой, та разговор поддержала, в нем и объяснила, что уходить во время спектакля — это некрасиво.
А красиво не давать его смотреть? А у «таких» есть понятие, что есть «красиво»?
На этой ноте заканчивать не хочется, поэтому переключу свои эмоции и вспомню о том, что радует. Даже через весь шум, несмотря на странные помехи, было ясно – театр сильный и спектакль хороший. И другие спектакли Читинских гастролей тоже очень хорошие: на смех раскручивают, слезу вышибают, спецэффекты продуманны, репертуар замечательный и организация прекрасная. А что еще надо нам, обычным благодарным зрителям.