Мы с правами на «ты»! А ты?

ПРОЛОГ

Утро, Черноморское побережье, сауна санатория «Белая Русь». На полке мирно сосуществуют психологи, участковые милиционеры, журналист. Разговор заходит о Беслане: психологи вспоминают, как 2 года занимались реабилитацией детей и взрослых.
— Я искренне не понимаю, — говорю я. – Что можно сделать? Как можно с ЭТИМ жить?
— Поддержать людей, — вступает в разговор участковый. – Это уже очень много.

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ: МИЛИЦИОНЕРЫ ТОЖЕ СГОРАЮТ
В санаторий «Белая Русь» мы приехали не отдыхать – работать, учиться. Хотя понятно, что проведение семинара под Туапсе предполагает и отдых. С него и начали – отправились в бассейн. А потом сотрудники милиции надели форму и дисциплинированно явились в учебный класс. Вскоре, правда, служивый люд попросил «сказать начальству, чтобы форму снять». Сказали. Начальство и само с удовольствием обрело цивильный вид, и единственным знаком различия майоров, капитанов, лейтенантов милиции стали бейджики с именами-отчествами и фамилиями.
И началось – первый день семинара в рамках проекта «Мы с правами на «ты»! А ты?» Участники, в основном, участковые уполномоченные, инспекторы по делам несовершеннолетних. Чего ждут они от мероприятия, которое, сразу видно, совсем для них непривычное?
— Получить новые знания.
— … профессиональные навыки.
— Купить сувениры детям, я уже ракушки присмотрел! – улыбается участковый Андрей Киселев.
— Отдохнуть.
Последнее – обязательно. От формы: «Только в воскресенье снимаем, чтобы постирать». От людей, с которыми (самыми разными!) приходится общаться порой круглые сутки. От бумаг, которых горы и просвета не видно…
Если не отдохнуть, не научиться заботиться о себе, активизировать свои внутренние ресурсы, можно сгореть на работе. Дотла.
Психолог Наталья Беликова рассказывает, что термин «профессиональное выгорание» появился в 70-е годы прошлого века, его ввел американский психолог в отношении тех, кто много работает с людьми. Для «выгорающих» представителей разных профессий характерны синдром хронической усталости, скептическое отношение к посетителям, клиентам и т.д., физическое и эмоциональное истощение. Появляется цинизм по отношению к другим людям: их проблемы кажутся малозначительными, ничтожными. С профессиональным выгоранием еще можно что-то делать. Но далее следует профессиональная дифформация, и с ней, говорят, психологи, сделать уже ничего нельзя.
Наталья Беликова рисует портрет «выгорающего» учителя: всегда громко говорит, всегда прав – на работе и дома. И предлагает составить «черный прогноз»: как выглядит в таком состоянии милиционер. Общими усилиями рождается «фоторобот». Сотрудники ОВД называют черты жертвы профессионального выгорания:
— Равнодушие к бедам окружающих.
— Подавленность.
— Взрывоопасность.
— Рамочность мышления: все воспринимаем в рамках Уголовного кодекса, Уголовно-процессуального…
— Двойственность личности. Дочка смотрит фото: «Это папа на работе, а это дома» — два разных человека!
— Притупление чувства страха.
— Жестокость, грубость.
Понятно, что к милиционеру, обладающему букетом этих качеств, не будет доверия гражданина, обратившегося за помощью, за защитой его прав. Права самого этого стража правопорядка требуется защищать. И не случайно в программе семинара один из модулей озаглавлен так: «Профилактика профессионального сгорания как аспект соблюдения прав человека в органах внутренних дел».
Психологи Наталья Беликова и Галина Кондрат от сгорания не лечат. Не дают универсальных рецептов. А предлагают освоить практические приемы профилактики и заботы о себе.
Каждый чертит на листе «Колесо фортуны», пересекает его спицами: «Интеллектуальная сфера», «Профессиональная», «Физическое состояние», «Духовная жизнь», «Психологическое состояние», «Эмоциональное»… И оценивает его сам: максимум (пик) и минимум. На спицах появляются точки, их соединяют. Выходят странные фигуры, у одних напоминающие круг, у других – ничего похожего.
— Посмотрите, можно ли на этом колесе ехать? – спрашивают психологи.
— А в 12 лет оно было круглым… — задумывается Геннадий Ковалев.
— Не хочу снижать один пик (профессия), чтобы можно было ездить. Хотя жить будет, конечно, легче, — заявляет Иван Гребенников.
— Один способ закруглить колесо – изменить работу. Но этого никто не хочет, — подытоживает Андрей Сидоренко.
И все замолкают, получив задание записать свои действия по выравниванию спиц. Дело сугубо личное, но некоторые делятся планами:
— Надо больше читать.
— Обращусь к Карнеги, он мне помогает.
— Обращусь к психологу.
Перед ужином подводим итоги дня.
— У меня в подчинении 14 человек, обычно учу я, а тут учили меня. Наукам, которых я не знаю, но они очень нужны. У нас есть свои психологи, но все знают, что это только должности.
— Нас заставили обратить внимание на самих себя, на проблемы, которые на работе мы от себя отталкиваем. А тут еще попытались помочь их решить.
— Чувство усталости отсутствует. Такое ощущение, что подзарядили батарейки.
Чувства чувствами, а начальник милиции общественной безопасности 1-го отдела милиции Андрей Сидоренко успел применить полученные знания на практике. Он поехал отмечать командировки в УВД в Туапсе и уперся … в неприступную секретаршу. Запсиховал, было, но потом вспомнил: «Мы сами иногда поступаем так же». Словом, начал с себя и нашел выход.
— Командировки отметили?
— Ну, конечно!
Так, с подзаряженными батарейками, все отправляются спать.

ДЕНЬ ВТОРОЙ: ПОДРОСТОК В ПАУТИНЕ ПРЕДРАССУДКОВ
— Как вчера, я не смеялся давно, — вспоминают участники семинара о «физкультминутке» на крыше, названной психологами более по-ученому. Бегали, топали, изображали куклу и сон тибетских монахов, пели и просто кричали: «стенка на стенку». При первом вопле на балконы соседнего корпуса высыпали зрители, при втором их словно ветром сдуло, третий долетел до гор и вернулся обратно эхом. Оказывается, чтобы человеку иной раз прийти в норму, ему нужно просто поорать. Не на подчиненных, детей и жену, а просто. Выйти в степь, в поле. Выкричать напряжение дня.
«Физкультминутка» многих вернула в детство. И это хорошо, потому что второй день семинара был посвящен подросткам.
Переходный возраст – это кризисное состояние? Почему подросткам свойственны строптивость, упрямство, негативизм? Что творится в душе юного человека, который уже не ребенок, но еще не взрослый? Что влияет на его становление? Какие черты характера мы должны у него сформировать?
Милиционеры разбились по группам, глядят подросткам в душу. То есть на больших листах бумаги рисуют человечка, а на его животе пишут: одиночество, обида, сомнения, ранимость, вина, любовь, ненависть – внутренний мир подростка, все его чувства. А в головах – что нужно формировать взрослым в первую очередь.
У своего листа «парится» Гена Паршуков, участковый. Он самый молодой участник семинара, но ему трудно. Зато Анна Шунькова отвечает за свою группу четко, конкретно: она инспектор по делам несовершеннолетних, кому как не ей знать психологию подростков.
Выслушав сообщения групп, психолог Галина Кондрат знакомит всех с классическим вариантом:
— Подростка нужно прежде всего научить принимать решения, формировать у него адекватную оценку, дать ему знания об общечеловеческих ценностях.
Говоря о чужих детях, многие думали о своих. И приводили примеры: «Моя дочь», «Мой сын». И говорили о том, что после этого семинара они будут общаться с ним немного иначе, понимать их лучше.
Чтобы милиционеры еще сильнее почувствовали себя родителями, им предложили поиграть. В дочки-матери. И в сыновья-отцы. С двумя лишь поправками: родители были «неправильные», а дети – «трудные».
Быстро сформировали четыре «семьи» добровольцев: мама и папа. У некоторых завелись даже дедушки – для положительного примера. И вот домой после позднего гулянья явились любимые чада: эмансипированное в одну семью, лидер группы в другую, «сдвинутый» на музыке в третью и, наконец, … гиперсексуальный тип!
Мамы-папы встретили деток по полной программе: «Где был?! Я в твои годы… Дедушка кровь проливал! Больше никуда не пойдешь! Негодник!!!» Детки молчали, а потом рассказали о возникших чувствах:
— Хотелось, чтобы родители выслушали. Спросили, какую я музыку слушаю, поговорили про мои увлечения. А так хотелось, чтобы они, наконец, закончили кричать. И отстали!!!

(Окончание в следующем номере).