Взятки – гладки
3 мая 2005 года студенты 512-й группы промышленно-гуманитарного колледжа (НГПГК) написали заявление – докладную записку — на своего преподавателя – назовем ее Сидорова. По их словам, эта самая Сидорова предложила им, каждому, заплатить по 100 рублей за 1 положительный балл при сдаче экзамена по экономике. Отсчет шел, надо понимать от двойки. И экономика выходила следующая: тройка – «стольник», четверка – 200, пятерка – 300 рублей.
Написали студенты не прокурору и даже не директору колледжа. Докладная записка легла на стол заведующей очным гуманитарным отделением Т.А. Эльбяковой. Татьяна Алексеевна провела закрытое заседание предметно-цикловой комиссии экономических дисциплин, на которую пригласили Сидорову. Та объяснения дать отказалась (о чем был составлен акт), но попросила ксерокопию заявления студентов. Ксерокопию ей выдали. Эта бумага стала приложением к заявлению Сидоровой в суд. Преподавательница экономики просила привлечь к уголовной ответственности всех студентов, подписавших докладную записку, за клевету.
Дела о клевете рассматривают мировые судьи. Специфика рассмотрения такова, что подавший заявления становится сам обвинителем, а «клеветник», без прохождения стадий подозреваемого и обвиняемого, превращается сразу в подсудимого. Подсудимых студентов НГПГК (большинство – несовершеннолетние) к мировому судье Н.М. Калашниковой выстроилась целая очередь. Их мамы, враз ставшие родственниками потенциальных преступников, схватились за сердце и рванули искать адвокатов.
К слову, Сидорова тоже нашла адвоката – В.В. Лебедева. И если Вячеслав Вячеславович глубоко убежден, что его клиентку — потерпевшую оклеветали, то защитник подсудимых студентов А.В. Коршунов считает, что они невиновны.
Впрочем, окончательную точку в данном деле поставит суд. Мы не будем оказывать на него давление и посмотрим на историю не совсем с «той» стороны.
Предположим себе, что вымогание взятки все-таки было. Пусть – не Сидоровой: Ивановой, Петровой… Что делать студентам? Дать денег и сдать экзамен? Не дать денег и попробовать сдать экзамен? Не дать денег, не сдать экзамен, а потом дать денег и сдать экзамен?
Куда не кинь – всюду клин. Заплатишь – станешь соучастником преступления, не заплатишь – вылетишь из колледжа. Можно, конечно, отлично учиться и никогда никому не платить… Но где гарантия, что обиженный, нуждающийся в денежных знаках «препод» не завалит отличника? И кому тогда жаловаться: маме, куратору, министру образования? И не сядет ли этот отличник на скамью подсудимых рядом со студентами НГПГК?
Предположим еще раз: Сидорова действительно хотела денег (правда, никто не утверждал, что она их получила: «операция» распалась до ее осуществления). Что должны были и что сделали студенты и преподаватели?
Студенты, как мы уже знаем, написали докладную записку заведующей отделением. Они утверждают, что сначала рассказали об этом в деканате устно, но их попросили именно написать. И правда, закон «Об образовании», ст. 55 гласит: «дисциплинарное расследование нарушений педагогическим работником образовательного учреждения норм профессионального поведения <…> может быть проведено только по поступившей на него жалобе, поданной в ПИСЬМЕННОЙ ФОРМЕ». Получив докладную записку, зав. отделением Т.А. Эльбякова поставила в известность об этом зам. директора по учебно-воспитательной работе А.И. Ермака и директора И.И. Кондратко. Вероятно, Сидорова данные действия Эльбяковой может расценить как дальнейшее распространение той самой клеветы. По нашему мнению, это – дисциплинарное расследование, по итогам которого, какими бы они ни были, в тюрьму не сажают.
Расследование для того и проводят, чтобы разобраться. Сидорова разбираться не пожелала. Трижды руководство колледжа просило ее предоставить объяснительную по поводу случившегося, и трижды Сидорова отказывалась это сделать. Зато она настоятельно требовала, чтобы куратор 512-й группы Т.А. Соловьева собрала студентов на собрание. Соловьева желание Сидоровой выполнила, и студенты встретились с преподавательницей экономики. «Нам хотелось уладить эту неприятную историю», — поведала куратор в служебной записке заместителю директора А.Н. Ермаку. «Но вместо конструктивной беседы со студентами, — рассказывает дальше Соловьева, — Сидорова сразу стала угрожать судом, прокуратурой, называть статьи и срок, которые грозят студентам за клевету. В аудитории стояла «гробовая тишина», обстановка накалилась до предела. Студенты были испуганы. Но на мой конкретный вопрос, не хотят ли они отказаться от написанного, они твердо ответили – «нет».
Забегая вперед, скажем, что служебное расследование закончилось ничем. Сидорову не отстранили, не казнили и не уволили. У молодого специалиста в июне 2006 года истек срок трудового договора с колледжем, заключенный на один учебный год, и с НГПГК она рассталась по этой причине. Не получив от нее какого-либо внятного объяснения о ценах за экзамен и способах оплаты, директор колледжа написал заявление в УВД. В этот же день Сидорова сдала заявления частного обвинения студентов мировому судье. Дальше события развивались в сугубо уголовной плоскости: студенты получили повестки, став подсудимыми, в отношении Сидоровой прокурор возбудил уголовное дело.
К чести коллектива НГПГК, руководство и преподаватели колледжа, не стесняясь, всеми силами принялись защищать права своих студентов. И, между прочим, потребовали от милиции и прокуратуры не только разбирательства «по факту вымогательства денежных средств», но и «психологического давления на указанных студентов» со стороны Сидоровой. Директор НГПГК И.И. Кондратко цитировал прокурору Конвенцию о правах ребенка, не допускающую физического или психологического насилия, оскорбления или злоупотребления, отсутствия заботы, небрежное обращение к детям со стороны родителей, законных опекунов или любого другого лица, заботящегося о ребенке. В нашем случае «другим лицом» была «заботливая» Сидорова, а детьми – ее несовершеннолетние ученики.
У некоторых подсудимых (а скорее – у их родителей) сдали нервы, и дело в суде закончилось примирением сторон. Остальным передали, что Сидорова готова простить всех за 1 тысячу рублей с каждого. По колледжу пошел шепоток: «Она хочет получить с нас то, что не получила за экзамен», и худого мира не вышло.
А вышла – амнистия в честь 100-летия Государственной Думы. И уголовное дело в отношении гражданки Сидоровой в связи с данным актом милосердия было прекращено. Дети под амнистию не попали и продолжают ходить в суд и вставать на обращение «Подсудимый!»
Любопытно, что в суде Сидорова защищает свои честь, достоинство, деловую репутацию. Защищает нападая. При этом восстановить свое доброе имя, отвергнуть несправедливые обвинения она могла, еще работая в колледже, дав необходимые объяснения комиссии – будучи уверенной в своей правоте. Да и в рамках уголовного дела, возбужденного в отношении нее, мог быть иной конец: прекращение из-за отсутствия состава преступления. Амнистия – это как бы признание: «я виноват, но больше не буду, простите меня…». По этой причине уголовное преследование лица по амнистии не допускается, если сам подозреваемый или обвиняемый возражает против этого, т.е. стремится доказать свою полную невиновность. Сидорова против амнистии не возражала.
Никоим образом мы не хотим предопределить приговор, вернее – полтора десятка приговоров, вынесенных студентам. Наш вопрос – чисто практический: что делать студенту, с которого вымогают взятку? Что делать руководству учебного заведения, к которому студент обратился за помощью? Что делать родителям, которые до совершеннолетия обязаны свои чадо защищать – по закону? В истории, подобной этой, наверное, спокойнее было бы: родителям – выделить деньги, студентам – оплатить недостачу знаний, колледжу – закрыть на все это глаза. Одни в результате сыты, другие целы…
В судебных заседаниях по обвинению Сидоровой студентов последних неоднократно спрашивали: почему они угрозу не сдать экзамен и требование денег восприняли всерьез? Да потому что наше образование давно уже зиждется на «экономическом» фундаменте, и таксу на положительные отметки можно узнать не только у старшекурсников – в Интернете. И даже если Сидорова чиста, как младенец, суть это не меняет: наши дети растут с сознанием, что всё (и всех!) можно купить, а если с этим бороться – себе дороже.

(Фамилия преподавателя изменена, фамилии студентов не называются).
КСТАТИ: Пленум Верховного Суда РФ в своем Постановлении от 24.02.2005 г. № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» разъяснил следующее:
«Статьей 33 Конституции Российской Федерации закреплено право граждан направлять личные обращения в государственные органы и органы местного самоуправления, которые в пределах своей компетенции обязаны рассматривать эти обращения, принимать по ним решения и давать мотивированный ответ в установленный законом срок.
Судам необходимо иметь в виду, что в случае, когда гражданин обращается в названные органы с заявлением, в котором приводит те или иные сведения (например, в правоохранительные органы с сообщением о предполагаемом, по его мнению, или совершенном либо готовящемся преступлении), но эти сведения в ходе их проверки не нашли подтверждения, данное обстоятельство само по себе не может служить основанием для привлечения этого лица к гражданско-правовой ответственности, предусмотренной статьей 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку в указанном случае имела место реализация гражданином конституционного права на обращение в органы, которые в силу закона обязаны проверять поступившую информацию, а не распространение не соответствующих действительности порочащих сведений.
Такие требования могут быть удовлетворены лишь в случае, если при рассмотрении дела суд установит, что обращение в указанные органы не имело под собой никаких оснований и продиктовано не намерением исполнить свой гражданский долг или защитить права и охраняемые законом интересы, а исключительно намерением причинить вред другому лицу…».
Руководствуясь данным документом, студентам, столкнувшимся с взятками, можно посоветовать смело выносить сор из избы: не жалуясь руководству учебного заведения, СРАЗУ ПИСАТЬ В МИЛИЦИЮ ИЛИ ПРОКУРАТУРУ.