ЛАПША ПО-РЕДАКТОРСКИ
17 марта 2005 года, за три дня до выборов депутатов Новочеркасской городской Думы, вышел 4-й номер газеты «Вечерний Новочеркасск». В то время он был приспособлен под «агитку» за мэровских протеже и, понятно, обливал грязью их противников. Грязи было заготовлено много, на газетные полосы вполне хватило. Так, в анонимной статейке «Эти люди идут во власть?» содержались «сведения» о тогдашних депутатах В.И. Емяшеве и Е.А. Асвадурове, которых, по мнению «свыше», в новый состав Думы пускать было не велено. Емяшев был представлен любителем выпивки в рабочее время, матерящемся непрестанно, Асвадуров – аферистом, выдающимся себя за «афганца», пытающимся завладеть имуществом жильцов домов-интернатов.
Емяшева избрали на новый срок, Асвадурова нет, но оба по прошествии некоторого времени обратились в суд и прокуратуру. Сведения, изложенные выше, были, по их мнению, клеветой, а клеветникам следовало за них ответить.
Возбудить уголовное дело на главного редактора «Вечернего Новочеркасска» О.А. Аксенову в суде не удалось. Она была депутатом, и на это требовалось «добро» прокурора. За «добром» вышли в областную прокуратуру. Область, понятно, «спустила» все городу. Вызванная для дачи объяснений Аксенова старательно навешивала лапшу следователю по особо важным делам Ю.А. Мысину. Заваленный продукцией макаронной фабрики, Мысин отказал в возбуждении уголовного дела, поверив главному редактору (!) в том, что «кто конкретно готовил данную информацию, ей сказать в настоящее время сложно». Правда, Аксенова пояснила, что «данный номер готовился коллективно, лица, участвующие в его подготовке, указаны в выходных данных газеты». Указанных лиц было аж 20! Возможно, предположив, что у всех у них с памятью тоже плохо, а с лапшой хорошо, следователь не стал приглашать их для объяснений.
Отложив на время Уголовный кодекс, Емяшев и Асвадуров взялись за Гражданский. В Новочеркасский городской суд каждый из них подал заявление о защите чести, достоинства, деловой репутации и компенсации морального вреда. Ответчиком выступала редакция газеты «Вечерний Новочеркасск», т.к. автор, надежно укрытый редакторской лапшей, по-прежнему был неизвестен.
Прошло 8 месяцев. По выигранному Емяшевым делу выписаны исполнительные листы. С заявлением Асвадурова – другая, анекдотическая история. По обоим делам я являюсь в суде представителем интересов истцов – Емяшева и Асвадурова. Поэтому дело знаю не понаслышке – изнутри. А что может быть лучше для журналиста?

СВИДЕТЕЛЬ НЕСТАНДАРТНОЙ ОРИЕНТАЦИИ
Заявление В.И.Емяшева попало к федеральному судье Ю.А. Кондратьевой. Повестка, посланная в редакцию «Вечернего Новочеркасска» по указанному в газете адресу, вернулась ни с чем: там сидела уже совсем другая контора. По нашему ходатайству суд сделал запрос в налоговую инспекцию. И оказалось: старая «Вечерка» приказала долго жить – та, антиволковская, основанная когда-то А.А. Ясеником, ликвидирована. Но появилась новая – под флагом выборов в Думу! Эта «Вечерка» не являлась юридическим лицом, а по закону в этом случае ответственность за публикации несут учредители. Кто они?
На наш новый запрос ответило Управление Федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия по ЮФО. Учредителей оказалась 24 – в начале 2005 года все они были кандидатами в Думу по «списку мэра». 20 марта 99% их было избрано – сегодня они депутаты городской Думы.
Представляете судебное заседание, где 24 ответчика? Да еще их адвокаты, истцы, их представители, сам судья, секретарь, любопытная пресса… А 24 повестки с исковым заявлением разослать – в 24-х конвертах… ?!! Признаться, мы с В.И. Емяшевым пожалели суд, и предъявили свои требования лишь трем учредителям – тем, которые, по нашему мнению, не могли быть не причастны ко лжи в газете. Это – соперник В.И. Емяшева на выборах по 13-му избирательному округу А.Б. Грузинов; главный редактор «Вечернего Новочеркасска» О.А. Аксенова; некоммерческое партнерство «Казачья застава», где та же Аксенова – тоже учредитель.
Ответчики установлены, повестки разосланы, заседание назначено. На него кроме меня с Емяшевым не пришел никто. То ли стыдно было ответчикам, то ли неинтересно. Ну, назвали человека пьяницей в пылу сражений – и ладно, переживет. А он зачем-то сатисфакции требует?!
Судья Ю.А. Кондратьева, внимательно рассмотрев росписи ответчиков на уведомлениях о вручении им повесток, не стала тянуть время. И рассмотрела заявление заочным порядком. То есть выслушала тех, кто пришел – нас.
А нам и говорить почти ничего не надо было. При рассмотрении в суде дел о защите чести, достоинства, деловой репутации истец должен доказать лишь сам факт распространения сведений лицом, к кому предъявлен иск, а также порочащий характер этих сведений. Мы принесли газету – распространение налицо. А обвинение в пьянстве на рабочем месте, нецензурщине, оскорблении людей и угрозах в их адрес однозначно подпадало под определение «порочащих сведений», данных Пленумом Верховного суда РФ от 24 февраля 2005 г.
Обязанность доказывать соответствие действительности распространенных сведений закон возлагает на ответчика. А ответчики решили за свои слова не отвечать…
И суд вынес решение удовлетворить все наши требования: признать распространенные сведения недостоверными, обязать ответчиков опубликовать опровержение, выплатить компенсацию морального вреда. Сумма последней была, правда, меньше чем мы просили, но на большие деньги у нас страдает только мэр и его чиновники – у них нервная система, видимо, тоньше.
Наверное, ответчики такого решения не ждали. Не так по сути, как по скорости вынесения. И не успело оно вступить в законную силу, как О.А. Аксенова обжаловала его: так, мол, и так, рассмотрели дело без меня, а я хотела участвовать, но у меня в тот день болел зуб!
Судья Ю.А. Кондратьева зубной боли посочувствовала, заочное решение отменила. Дело назначили слушать снова. Правда, у Аксеновой, видимо, что-то опять болело – за нее на заседание ходил представитель. Что любопытно – юрист администрации города Р. Владимирский. Хождение муниципальных чиновников по судам за интересы частных лиц – явление у нас постоянное. На каком основании – непонятно. Если эти лица (мэр, замы, близкие к нему люди) платят деньги юристам администрации, законна ли такая подработка и указывают ли эти юристы «побочный доход» в налоговой декларации? Если юристы представляют личные интересы чиновников в свое рабочее время, за казенный счет – не использование ли это служебного положения власть предержащих?
— Почему вы ходите за Аксенову? – осторожно спросили мы Владимирского.
— Она попросила, — уклончиво ответил тот. И правда, судя по его пассивности на заседании, ничем большим, чем просьба Аксеновой, он не был отягощен. Как и знанием русского языка, которое при рассмотрении СМИшных дел, должно быть хотя бы на уровне средней школы.
Но опустим лингвистические подробности заседания. Ответчику предстояло доказать соответствие действительности сведений в фразе: «Виктор Емяшев – крайне невыдержан, имеет постоянную практику публичного оскорбления людей с использованием ненормативной лексики и угроз, склонен к употреблению спиртных напитков в рабочее время». Признаться, мы ожидали появление «свидетелей», которые доказывали бы в суде, где и сколько Виктор Иванович выпил. И заготовили свой им вопрос: «Вы с ним вместе пили? Где? Он – преподаватель физвоспитания в вузе, значит, пили в спортзале? в бассейне? на поле? со студентами?». Увы, «собутыльников» не появилось: Владимирский неуверенно заявил, что «склонен к употреблению спиртных напитков» — это не факт, а лишь мнение автора. Позже выяснилось: судья этот аргумент не приняла.
И все-таки свидетель появился! Правда, не по части выпивки — по части мата. Им стал Б.А. Вальтер, сын заместителя мэра А.Д. Вальтера – ныне свободный юрист, а раньше – главный специалист юридического отдела администрации. В дни выборных баталий он вместе с Н.Н. Тютюнником представлял в суде интересы Территориальной избирательной комиссии, с которой непрестанно судились незарегистрированные и лишенные регистрации неволковские кандидаты.
Дав суду подписку об ответственности за дачу ложных показаний, Вальтер-младший поведал суду:
— У нас было заседание, в феврале, у судьи Шилина – с Емяшевым. Когда мы вышли в фойе, Емяшев стал нас оскорблять с применением ненормативной лексики.
Дальше между мной и Вальтером состоялся диалог:
— Борис Александрович, что конкретно сказал Емяшев?
— Ну, я не могу…
— Надо! Чтобы записать в протокол! Чтобы суд разобрался, была ли та лексика действительно ненормативная.
— Ну, я не могу такое повторить…
— Хоть слово! На что намекал?
— На нашу … нестандартную … ориентацию.
— Нашу?
— С Тютюнником.
— А у вас какая ориентация?
— Стандартная…
На этом показания свидетеля кончились, а я отправилась с запросом в Службу судебных приставов. Все дело в том, что в фойе, в котором, по словам Вальтера, на него с Тютюнником, набросился Емяшев, постоянно дежурит пристав. И если там кто-то нарушает порядок, обязательно составляет рапорт. На мой запрос старший судебный пристав Новочеркасска А.В. Пшонников дал ответ, что в тот день, 18 февраля, когда мы заседали у В.Ю. Шилина, «каких-либо нарушений общественного порядка гр. Емяшевым В.И. в помещении Новочеркасского городского суда судебными приставами зарегистрировано не было». Получив такой ответ, судья Ю.А. Кондратьева показания Б.А. Вальтера как доказательства не приняла…
Других доказательств у ответчиков не было. А у нас были! Сослуживцы В.И. Емяшева по кафедре фозвоспитания ЮРГТУ (НПИ) А.Г. Тимофеев, Л.М. Мороз, В.Г. Королев дали ему прекрасную характеристику: человек выдержанный, культурный, не употребляющий ненормативную лексику, поборник трезвого образа жизни. Кроме того, они подтвердили его нравственные страдания после вышедшей публикации, а заодно — переживания и обиды всей кафедры, на репутацию которой, «благодаря» лживым писателям, пало пятно.
В результате двухдневного слушания суд вынес, практически, то же решение, что и заочным порядком раньше. Сведения, распространенные о В.И. Емяшеве в газете «Вечерний Новочеркасск», признаны не соответствующими действительности, порочащими честь, достоинство и деловую репутацию истца. Поскольку «Вечерка» в настоящее время не выходит, ответчикам придется за свой счет напечатать опровержение в других городских СМИ: «Новочеркасские ведомости», «Частная лавочка», «Новочеркасская неделя» — чтобы их совокупный тираж «дотянул» до того, которым на выборах «Вечерка» печатала гадости. Кроме того, с ответчиков взыскивается компенсация морального вреда: с «Казачьей заставы» 5 тысяч рублей, с О.А. Аксеновой и А.Б. Грузинова – по 2 тысячи с каждого. Ответчики возместят также судебные расходы В.И. Емяшева.
Решение вступило в законную силу. Исполнительные листы выписаны. Долгое сражение, непростая победа. Ложь написана за день, правды добивались восемь месяцев. И это еще не предел, потому что если заявление В.И. Емяшева в общей сложности было рассмотрено в суде в этот срок, то от аналогичного заявления Е.А. Асвадурова эти же восемь месяцев суд отбивается, как от атаки чеченских боевиков.

НЕЖЕЛАНИЕ СУДЬИ — ЭТО ЗАКОН?
Чего только не придумывает судья Д.А. Владимиров, чтобы не рассматривать дело, где 24 ответчика (на этот раз мы привлекаем всех) и я, нелюбимая Дмитрием Александровичем как представитель истца!..
Первое заявление, поданное Е.А. Асвадуровым в апреле и попавшее к Д.А. Владимирову, в суде просто потеряли. Вернее, посылали его обратно Асвадурову по месту его жительства, оно, по утверждению почтовиков, вернулось обратно в суд. Так или иначе, но даже мое обращение к и.о. председателя суда И.Б. Черновой с просьбой найти заявление и вернуть квитанции об уплате госпошлины результата не дало. Теперь, когда новое заявление вновь (ну, не везет человеку!) попало к Д.А. Владимирову, он не желает принимать заверенные Сбербанком копии этих квитанций, требуя с меня представление доказательств, что … сами квитанции были утеряны судом!!! Но если вы их не теряли, верните — пишу я Черновой. Пишу уже второй раз: подождем ответа.
А еще Д.А. Владимирову очень хочется прочитать статью про Е.А. Асвадурова в 25-ти экземплярах. Один экземпляр газеты (оригинал) передан мной суду. Судья требует еще 24 – для ответчиков (они же учредители). Ксерокопии не берет, хотя их по закону не заверяет ни нотариус, ни Управление Росохранкультуры (регистрирующий СМИ орган). А кроме того, закон обязывает истца предоставлять в суд копии тех документов, которых у ответчиков нет. Ну уж газет этих у ответчиков предостаточно! А где мы с Асвадуровым должны приобрести два с лишним десятка газет, если они не поступали в продажу, а только распространялись выборными штабами кандидатов? Наверное, Владимиров знает. Но не говорит.
А еще Дмитрий Александрович придумал действенную бюрократическую тактику. Называется: «Поспеши, да не успеешь». 21 декабря он выносит определение об устранении недостатков в поданном в суд заявлении. Срок устанавливает – до 30 декабря. Из суда бумага уходит 27-го. С 21-го почтового отделения – 29-го. На 10-е отделение (где живет Е.А. Асвадуров) поступает 31-го. С Новым годом, истцы, ответчики, судьи!
Определение Асвадуров получает на почте 6 января. Первый день работы суда – 10-е. Владимирова на работе нет: говорят, болеет. Я оставляю в канцелярии ходатайство о продлении срока устранения недостатков, представляя копии конвертов с почтовыми штемпелями и т.п. 17-го, выздоровев, Владимиров предлагает мне 19-го недостатки устранить – принести некоторые документы. 19-го он отказывается их принимать: «Все равно в продлении сроков я вам отказал».
Грустен при этом судья Владимиров, грустен. И лишь раз в его глазах загорается радость жизни.
— Хотите, я заберу заявление? – предлагаю я ему и вижу: хочет! И поэтому – не забираю. Ну не стану я делать подарок Владимирову в крещенский вечерок!
Хотя… Наверное, стоит забрать заявление Е.А. Асвадурова и подать его в суд снова. Глядишь, распишут его на рассмотрение другому судье. Который не станет отбиваться от участника боевых действий в Афганистане, названного лже-афганцем. И защитит права человека, огульно обвиненного в грабеже престарелых и инвалидов. Мы еще подумаем, время терпит…