ХОЛОКОСТ (холокауст) (англ. holocaust, от греч. holokaustos — сожженный целиком).

Все знают, что такое Бабий Яр, Освенцим, Майданек. Это немые доказательства трагедии, которая постигла население Европы и России в середине 20-го века. Об этом кричат на каждом углу, пишут в каждой книге о войне, снимают огромное количество фильмов. Это правильно: фашизм — безусловное зло, причем зло осужденное. Однако есть зло, которое не осудили, и существуют другие трагедии, материалы по которым найти практически невозможно. Одна из таких трагедий — Лиенц. Приказ был однозначный: “любым способом репатриировать в СССР всех казаков и их семьи, не останавливаясь, в случае необходимости, перед применением силы”.
Лиенц — небольшой город в Австрии, расположенный в глубокой альпийской долине на низменном левом берегу горной речки Дравы. К началу лета 1945 года, между городами Лиенц и Обердраубург, в английской зоне оккупации, расположился стан с беженцами, казачьими полками и станицами, жители которых эмигрировали из СССР еще в двадцатые годы, всего около 45-50 тысяч человек. Там же находился престарелый генерал и писатель П.Н.Краснов, лично знакомый с командующим фельдмаршалом Александером. Рядом с ними разбили лагерь несколько тысяч северокавказцев, противников СССР.
Вскоре после обоснования на новом месте, в штаб Казачьего стана, якобы для связи прибыл английский майор Дэвис. Он пообещал казакам, что они будут пристроены под опекой английской короны, выражал удовольствие отличной дисциплиной и организованностью в лагере. Помимо этого тайные агенты успокаивали казаков, советуя не расходиться, а держаться вместе. Однако первые признаки беспокойства появились вслед за приказом: всем рядовым сдать оружие. 20-го мая 1945 года приказ был выполнен. После этого впервые стали использовать по отношению к казакам термин «пленные».
П.Н.Краснов обратился с посланием к фельдмаршалу Александеру, но вместо ответа пришел приказ сдать оружие и офицерам. 27 мая этот приказ также был выполнен. На следующий день 28 мая всех офицеров вывезли в Шпиталь якобы на совещание с командующим армией. По приезду они поголовно были помещены под стражу.
По лагерю, лишенному руководства и средств защиты, поползли слухи о выдаче всех казаков вместе с семьями советской стороне. Слухи оправдались 31-го мая, когда майор Дэвис, уже без стеснения, приказал всем казакам готовиться к репатриации.
1-го июня, в семь часов утра, казачьи семьи собрались на равнине возле лагеря у походного алтаря, где 22 священнослужителя начали траурное богослужение. Это не смутило англичан. Английские солдаты бросились на толпу, стреляя, действуя штыками, прикладами и дубинками, они разорвали цепь безоружных казаков. Избивая всех без разбора, казаков и беженцев, стариков и женщин, втаптывая в землю детей, англичане стали разделять толпу на мелкие группы и насильно бросать в поданные грузовики. Их везли на станцию, где пересаживали в советские железнодорожные составы. Но казаки и безоружные продолжали сопротивляться. В конце концов, они прорвали цепь английских солдат, чтобы скрыться в горах. В припадке отчаяния некоторые из них целыми семьями бросались в Драву и гибли в ее стремительных водах. Многие кончали жизнь самоубийством, повесившись на сучьях в ближайшем лесу.
В самый разгар борьбы, среди стрельбы и стонов, от аналоя двинулись шесть священнослужителей, возглавляемых священником Черкашиным, со словами: “Расступись нечистая сила! Да воскреснет Бог и да расточатся врази его!” Увидев это шествие, солдаты опешили и перестали стрелять. Казаки немедленно воспользовались заминкой. Толпа повалила проволочное заграждение и устремилась обратно в бараки.
Через некоторое время к Дэвису явились делегаты с заявлением о том, что никто из казаков добровольно из лагеря не уйдет. Поговаривают, что и сам майор был обескуражен случившимся. Он перенес репатриацию на следующий день.
Той же ночью, те, кто смог прорваться, уходили в горы или назад в Италию, другие пытались скрыться во временных жилищах народов, не подлежащих репатриации. Многих приняли к себе сочувствующие им поляки. Последующие четыре дня десятки поездов с тысячами павших духом, измученных и искалеченных казаков, отправлялись на восток. Их везли для новых мучений и гибели, но уже в советских лагерях.
Такие же события происходили почти по всей территории английской зоны оккупации. Была нарушена даже старая английская политическая традиция поддержки горских народов Кавказа. Одновременно с казаками было выдано и свыше шести тысяч кавказцев, расположившихся лагерем рядом с казаками близь городка Делах.
Из захваченных в Лиенце офицеров бежало — 17 человек; убито при попытке к бегству — 15; покончили жизнь самоубийством — 6. Частям Особого назначения при Советской армии передано 2148 офицеров, 1856 из которых были казаками — лицами наиболее образованными, волевыми и интеллектуально грамотными, цветом и гордостью мирового казачества. От Лиенца до Шпиталя их (безоружных) охраняли 465 конвоиров (по одному на четверых), вооруженных 125 пулеметами (по одному на семнадцать), 21 пушкой и в танкетках (комментарии излишни). Избиение казаков получило название “Гирольская обедня”. Казаки, казачки и их дети, погибшие во время “Гирольской обедни” погребены на казачьем кладбище под Лиенцем. Ежегодно ко дню 1-го июня на их могилах собираются многочисленные паломники.
Увы, это не первый и не последний случай, когда казаки стали жертвами большой политики. Начиная со времен Ивана Грозного половина казачьей крови проливается не во славу России, а на утеху очередным политическим игрокам, для которых казачество, да и весь остальной народ, лишь разменная монета в их странных, с точки зрения простых смертных, развлечениях.