В свое время, отправляясь из Москвы по Ярославскому шоссе для выполнения служебных заданий, автор этих строк услышал старинное название той дороги — Северная. Во всяком случае оно не должно было быть моложе, чем два ее конечных пункта. Но если нынешним поколением забыто древнее название, то это совсем не говорит о том, что забыта сама дорога. И поныне это один из самых оживленных трактов страны. Не останавливаясь и не смолкая ни на минуту, течет по ней поток машин с грузами и туристами. На этом древнем тракте, словно на драгоценном ожерелье, посажены бесчисленные жемчужины русской старины, древнего зодчества, народного творчества. Эти жемчужины — обильная россыпь маленьких городков, деревушек, монастырей и церквей, составивших своей историей историю России, ее гордость и славу.
Побывав в этих местах по делам, а затем специально, для более подробного знакомства, я решил, что о них должны знать и мои земляки. Ведь многим из них приходится бывать в столице нашей страны — городе Москве. А добраться из Москвы до этих мест совсем не сложно и доступно каждому.
А пока совершим заочное путешествие по четырем старым русским городам. Их имена — Сергиев посад, Александров, Переславль-Залесский, Ростов Великий. Все они рассредоточились по Ярославскому шоссе с удивительно равными интервалами — примерно в семьдесят километров. В былые времена — один дневной перегон лошадьми. В нынешние — час езды. После Сергиева посада Переславль покажется как раз через час. Еще через час — Ростов. Исключение составляет лишь Александров. Примерно на середине пути между Сергиевым посадом и Переславлем вправо сворачивает дорога, по которой, преодолев немногим более двадцати километров, можно попасть в Александров.

Итак, начинаем наше путешествие. Перед нами — Сергиев посад, который в советское время звался Загорском не по причине нахождения за некими горами, а в честь некого большевика Загорского, заслуг которого никто уже не помнит.

СЕРГИЕВ ПОСАД
Колокольня, давно уже маячившая в небесном мареве, выплывает из-за холма во всей своей величественной красоте. Стройная и воздушно-легкая, она поднимает за собой всю сердцевину города — белокаменный кремль. За его стенами, словно в тесно набитом лукошке, в живописном беспорядке громоздятся одно над другим, выступая то в стороны, то вверх, монастырские сооружения самого разного времени и вида. Дивным цветником теснятся здесь и строгие, и пышно-пестрые церкви, колокольни, часовенки, терема.
«Этот монастырь не имеет себе подобного не только в стране Московской, но и во всем мире», — так в XVII веке писал сирийский путешественник Павел из Алеппо о Троице-Сергиевом монастыре. Это один из трех российских монастырей, получивших звание лавры, наряду с лаврой Александра Невского и Киево-Печерской. В советское время он был столицей православной церкви, расположив на своей территории московский патриархат и духовную академию.
В монастыре многолюдно в любое время года. Тут можно увидеть и сытого рослого монаха с явно выраженным самодовольством на лице, и совсем еще юношу с едва пробившимся темным пушком над верхней губой, одетого в темную, до пят, одежду, и деловито шагающего преподавателя академии, одна рука которого отягощена туго набитым портфелем, а другая привычно прикрывает лицо от нацелившихся объективов туристских фото- и видеокамер. А все пространство между церквями заполнено любопытными туристами и чинными старухами. Старухи, по всему видно, пришедшие из неближних мест, выстаивают длинные очереди за лампадным маслом, святой водой из нарядной надкладезной часовенки. Затем, уставшие, садятся на каменные паперти, ломают и едят краюхи принесенного с собой хлеба, запивая только что набранной водой.
Мы же тем временем подойдем к обелиску, стоящему в самом центре лавры и прочтем надписи, сделанные на его четырех гранях. И хотя эти надписи гласят славу и память заслугам монастыря, но с первых же строк ясно, что это прежде всего памятник подвигам русского народа, не раз сражавшегося у стен славной крепости, стоящей века на земле московской.
История Троице-Сергиева монастыря насчитывает примерно шесть веков. И начал он расти от одинокой избушки-часовенки отшельника Сергия из городка Радонеж, одиноко, среди медведей, жившего в здешних лесах. Таких людей церковь охотно канонизировала в святые. Быстро распространившаяся слава Сергия, приписываемые ему чудеса, способствовали популярности обители, а то, что Сергий нераздельно связал свою судьбу с поднимавшейся Москвой, обеспечило Троицкому монастырю расцвет и силу. К тому времени уже исторически назрела необходимость централизации русской земли, все большее и большее сопротивление вызывало татарское иго, пробуждавшее лучшие силы русского народа к борьбе за свободу.
Сергий Радонежский прекрасно понимал смысл объединительной политики московских князей и отдал им духовный авторитет и влияние. Выступая с патриотическими проповедями, он тем самым внес свою долю в великую победу на поле Куликовом. Здесь, впервые за много лет, Русь поднялась против врага в национальном единстве. Накануне выступления в поход Дмитрий Донской приехал в Троицкий монастырь и получил у Сергия напутствие перед битвой и двух монахов — Пересвета и Ослябю, в мирской жизни — воинов. По преданию, троицкий монах Пересвет начал Куликовскую битву единоборством с Темир-Мурзой. После победоносной битвы Дмитрий Донской снова посетил Троицкий монастырь, принеся благодарение за поддержку и помощь словом и делом.
Троице-Сергиева лавра была не только моральной и духовной опорой княжеской, а затем и царской Москвы, но и ее сильнейшей крепостью, способной отразить натиск вражеских сил. В середине XVI века вокруг монастыря были возведены мощные стены с боевыми башнями по образцу московского Китай-города. Стены, толщина которых была от шести до десяти метров, имели протяженность более 1200 метров и высоту 8-14 метров. В низу башен делались проходы, погреба, вылазы и слухи, при помощи которых в тяжелые времена осады слушали землю: не начал ли враг рыть подкоп?
В монастыре имелись свои оружейных и пороховых дел мастера, вокруг обители селились стрельцы и пушкари. В случае опасности монастырские стены укрывали жителей посада вместе с их семьями, имуществом и провиантом.
Все это помогло крепости выдержать шестнадцатимесячную осаду польских завоевателей, которых привели на русскую землю самозванцы. Ничто не помогло захватчикам, рвавшимся к сказочным богатствам монастыря, желавшим лишить Русь сильнейшей крепости и прославленной святыни. Не помогло им ни семикратное превосходство в силах, ни шестинедельная бомбардировка крепости из шестидесяти трех орудий, ни подкоп, взорванный двумя пожертвовавшими собой крестьянами, ни «преступные козни и хитрости» опытного польского военачальника Сапеги. Страшна была для осажденных зима. Смерть уносила в день до ста человек, однако весной, когда возобновили штурм, на стены вышли все оставшиеся в живых. Крохотный, истощенный и смертельно уставший гарнизон продержался год, три месяца и двадцать дней, нанеся врагу существенный ущерб и потери, пока выдающийся русский полководец Скопин-Шуйский со своими лыжными отрядами не заставил пана Сапегу снять осаду. У стен монастыря лагерем стояло ополчение Минина и Пожарского, изгнавшее иноземцев из Москвы.
Судьба Троицкой лавры была тесно связана с судьбой русской столицы, и события, совершавшиеся в Москве, немедленно отражались на жизни монастыря. Во время восстания стрельцов 1682 года, использованного князем Хованским в своих корыстным целях для захвата престола, так называемой «хованщины», за стенами монастыря укрылась царевна Софья с малолетними братьями Иваном и Петром. В селе Воздвиженском были казнены Хованский и сын его Андрей. Спустя короткое время Петр I прискакал в лавру по ростовской дороге на лошади, чтобы спастись за монастырскими стенами от мятежа Софьи. К Троице пришли потешные полки Петра, составлявшие в то время внушительную силу. Когда восстание было ослаблено и заглохло, Петр вернулся в Москву во главе верных ему полков и дворянского ополчения.
Побывать у Троицы считалось в свое время святой обязанностью каждого. К ней стекались тысячи богомолов, сюда ехали боярские возки и царские поезда. Но зачастую богомольцы шли к Сергию пешком, проделывали этот путь и цари. Очень часто посещал монастырь и царь Иван Грозный. Заботясь о процветании монастыря, в котором он был крещен, Иван Грозный заложил огромный храм — Успенский собор, ставший основным массивом монастырского городка. Царь щедро одаривал обитель. После убийства сына Грозный пожертвовал монастырю пять тысяч рублей. Эта огромная по тому времени сумма предназначалась «на вечный помин Ивана».
Монастырь за несколько веков собрал в своих стенах лучшие произведения древнерусской архитектуры. Древнейший одноглавый Троицкий собор сооружен всего за один год. Собор очень незатейлив. Гораздо больше, чем архитектурой, Троицкий собор славен росписью стен и иконами, исполненными Даниилом Черным и Андреем Рублевым. В иконостасе собора сотни лет находилась знаменитая «Троица» Рублева. Она была почти вся закрыта окладом, под которым скрывалась бесценная живопись. Только после раскрытия и реставрации икона предстала во всем своем великолепии и радует сейчас посетителей Третьяковской галереи гармонией цветов и строгостью линий.
Можно бесконечно долго рассказывать о каждом памятнике древнерусской архитектуры. Шло время, менялись архитектурные стили. Но каждый раз архитекторы, продолжавшие возводить в монастыре здания различного назначения, бережно относились к сложившемуся древнему ансамблю. Об этом свидетельствуют и более поздние постройки XVIII века, особенно колокольня. Она была построена по проекту И. Мичурина, И. Шумахера и Д. Ухтомского. Стройная, легкая, прорезанная широкими арками, огромная по высоте, колокольня органично вошла в незабываемый по красоте архитектурный пейзаж, глубоко запечатлевающийся в памяти.
Прославленные архитектурные памятники бережно охраняются. В 1920 году декретом СНК, подписанным В.И. Лениным, на базе уникальных памятников древнерусского искусства Троицкого монастыря был основан Загорский музей-заповедник. В 1940 году он был объявлен архитектурным заповедником. В заповеднике проводились большие реставрационные работы. Троице-Сергиев монастырь — эта жемчужина древнерусской художественной культуры — заслуженно пользуется мировой известностью.

(Продолжение следует.)