— Дай им еще минутку, — сказал белый ангел черному.
— Ну разве, что минутку, а так уже пора.
— Пора, — ответил белый ангел и выпустил из рук белоснежную легкую душу маленькой Марии, — лети, девочка, спеши, час твоего рождения настал.
Аня согнулась от резкой боли.
— Ой, Сережа, что это?
В животе кто-то заворочался, рванулся вниз.
— Мамочка, да это же роды! — вскрикнула Аня. Она никак не думала, что это может произойти так неожиданно, больно и стремительно. Идти дальше она не могла. Ночь. До больницы далеко.
Совершенно растерявшийся Сергей застыл на месте, а потом вдруг задвигался стремительно и как-то несуразно: сорвал с себя куртку, кинул ее на лавочку у автобусной остановки и потащил туда Аню.
— Ложись, — я сбегаю в «Скорую» позвоню.
Он понесся через пустынную — ни одной машины — дорогу к телефону-автомату. Маленькое существо внутри Аниного живота вроде притихло, дав роженице отсрочку. Но, как только Сережа прибежал обратно с сообщением о том, что «Скорая» выехала, Аню опять согнуло.
-Ждать уже нельзя, — пробормотал Сергей, ощупывая Анин живот — я сейчас роды приму — у тебя стремительные. Господи — на улице, на холоде — ну, дай Бог все обойдется…
Когда подъехала «Скорая», растрепанный молодой человек держал в руках ребенка, завернутого в мужскую рубашку. Маму, малыша и замерзшего парня запихнули в «Скорую» и повезли в роддом.
— Чем ты пуповину обрезал? — спросила суровая женщина-акушер смущенного Сергея.
Тот сидел в приемном покое роддома с чашкой горячего чая в руках — сестрички позаботились — и ждал, когда станет известно хоть что-то о самочувствии Ани и родившейся девочки.
— Канцелярским ножом резал — он острый. А нитками перевязал — у меня были с собой шелковые — мы такие используем рюкзаки шить.
— Молодец, не растерялся.
— Да я же горный спасатель! Нас еще и не тому учили!
Принимая роды у Ани, Сережа, словно в полусне, отмечал интересные детали. Он сначала не понял, кто родился — девочка или мальчик. Ребенок с головы до ног был окутан собственными волосами. Красноватое личико в пене ярко рыжих волос сморщилось, как-то странно крякнуло и пронзительно закричало. Но после первого крика глаза маленького существа открылись и уставились в небо. Да и куда еще было уставиться, если вокруг ночь, улица — бескрайний мир под бескрайним небом. Но как-то уж больно осмысленно смотрели в небо синие глаза только что родившегося человечка, словно видели там что-то для себя интересное.
— Ой, посмотри, какая рыженькая! — воскликнул белый ангел.
— Да, настоящая чертовка! Наша кровь! — вторил ему черный.
— Чего это ваша? Смотри глазки-то какие синие, как васильки. И ничего в ней вашего нет, — проворчал белый.
— Ну, уж это ты загнул — ничего нашего нет. Тьма в каждом человеке обязательно присутствует, равно, как и свет. Так что ты не гордись особенно — она и наша тоже.
Черный ангел взмахнул крылом над лицом малышки, и она закрыла глаза.
— Спи, дорогая.
А белый, раскрыл крылья, защищая девочку от падающего с небес колючего холодного снега.
Наконец, Сережу позвала медсестра.
— Иди, взгляни на дочку-то. Волосики у нее длиннющие, хоть сейчас косы заплетай. И рыжие-рыжие.
Сергей зашел в палату. Бледная усталая Аня взглянула на него, чуть смутилась.
— Спасибо, Сережа. Спасибо тебе за всё. У меня в пальто кошелек, в нем ключи от квартиры. Иди домой, выспись. А вечером приходи, принесешь нам (она кивнула в сторону малышки) памперсы, да, и вообще, вот список — ориентируйся по нему.
— А можно я на девочку посмотрю, в суматохе и не разглядел ее? Помню, что рыжая и длинноволосая — невеста.
— Конечно, Сережа, посмотри на свою крестницу. Если бы не ты, и не знаю, что с ней было бы.
Сережа заглянул в маленькую кроватку. Там, туго спеленутая, спала Маша. Волосы ее были спрятаны под пеленками, голубые глаза закрыты.
— Маша, — позвал Сергей. — Мария.
— Почему ты так ее называешь? — спросила, удивившись, Аня.
— Не знаю, мне показалось, что ей подходит это имя. Извини, замечтался. А как хочешь назвать ее ты?
— Пусть будет Маша, — резко ответила Аня и, откинувшись на подушку, закрыла глаза. Сережа понял, что посещение окончено и вышел в коридор.
Аня отвернулась к стенке. Ах, уж эти ангелы, и здесь вмешались. Нашептали парню имя. Но что-то не давало ей рассердиться ни на Сережу, ни на ангелов. Чей-то пристальный взгляд заставил ее обернуться.
В детской кроватке маленькое существо неотрывно смотрело на Аню ясными глазами, словно хотело получше разглядеть свою мать, познакомиться с ней, а заодно и передать привет от ангелов — белого и черного.

(Продолжение следует).