Новочеркасские окна

ХРЮНОВ: Здорова, читатели «Честной лавочки» и весь честной народ!
С наступившими вас и на нас праздниками! УРА!
СТЕПАНОВ: В пору Хрюндель, кричать А-У, а не УРА .

ХРЮНОВ: Енто почему, ушастый?
СТЕПАНОВ: А потому, Большой пятачок, что после установки второго памятника Платову, а поговаривают злые языки, что будет ещё и третий на Юбилейной площади, мы в них можем заблудиться как в трех соснах. Самое время компасы покупать.

ХРЮНОВ: Погодь! Это что ж получается? Там, где камень заложен — будет ещё одно произведение «искусства»? Глупо все это. Лично я так понимаю, чем заниматься всей этой чертовщиной — лучше бы «отцы города» подумали об экологии. А то ночью с Хотунка таким «перегаром» несет на город, что хоть караул кричи! Ох, травят нашего брата, травят.
СТЕПАНОВ: Выход один, Хрюн, купить себе противогаз и сопеть в две дырочки.
ХРЮНОВ: Да я ж не о себе забочусь, глупая ты голова, у меня поросята подрастают, а если их с детства закоптить, кто ж этой КРАСОТИЩЕЙ любоваться будет?

ДОНАТ: Слышь, черепа, что скажу. Нам недавно в школе ботаничка рассказывала, что тополя высаживались по всей России лично по приказу Сталина, потому что тополь в природе — лидер по производству кислорода.

ХРЮНОВ: Знал бы товарищ Сталин, что с его тополями в Новочеркасске делают… Пилить им тогда кедры в местах не столь отдаленных!
СТЕПАНОВ: Злой ты. Я вот о чем думаю. Платов на пьедестале, Платов на коне, а следующий Платов, что на космическом корабле будет?

ХРЮНОВ: Ага, он еще и гутарить должен: «Поехали»!
ДОНАТ: Дай папиросочку — у тебя копыта в полосочку. Нет предки, столько памятников на один город — это не рационально. Смотрите, что получается: когда я буду жениться, мне придется на два букета цветов больше покупать — это раз. Пока развезешь эти цветы — бензин потратишь — это два. И потом, что-то я не догоняю, к которому из этих памятников первому приподносить букеты: раннему Платову или позднему Платову?

ХРЮНОВ: Донатик, не об том мысли у тебя — главное, чтоб право первой ночи за тобой осталось.
ДОНАТ: Согласен, с правами у нас напряг: с каждым годом их все меньше и меньше. Но одно я знаю точно. В «Новом завете по установке памятников» сказано: «Время ставить памятники — время их сносить».
СТЕПАНОВ: Сынок, ты на кого батон крошишь?

ХРЮНОВ: Во-во, ты у него ещё в карманах пошарь — тридцать серебряников не завалялось? А вообще история — штука скверная и несправедливая. Лягушке, и то памятник установлен, а нам свиньям как быть?!
СТЕПАНОВ: Мы, Большой пятак, памятник тебе у въезда в город поставим, а на спине дырочку проделаем. Объявим сбор средств на установку второго памятника Ермаку Тимофеевича: от кого — сам понимаешь.

ХРЮНОВ: И когда это такое было, чтоб Кавказ Сибири кланялся?
Давай, ушастый, доставай бутылку, проставляться будем, а заодно и прощение у нашего атамана попросим.
СТЕПАНОВ: Это за что же?

ХРЮНОВ: Прости нас окаянных, Матвей Иванович, что имение твое не сберегли, что храм твой осквернили, за то, что название хутора — имя нарицательное, что в самом сердце твоей столицы лягушатник построили, и что ИМЯ твое на выборах треплем.
СТЕПАНОВ: Мы исправимся, батя…